я подвергну Шелла опасности. Меньше всего на свете мне этого хотелось! Но если не поговорю с заключенным, которого указал Люциан, мой брат сойдет с ума и погибнет в тюрьме. Нет! Решайся, Рози. Сейчас или никогда.
В коридоре послышались шаги Армана. Значит, Мишель остался один. Я нашла его в детской — мой воспитанник и не думал ложиться спать.
— Рози, ты вернулась! — подбежал он ко мне, и я подхватила мальчика на руки.
— Да, — прижала к себе ребенка, к которому уже успела привязаться — и от которого хотела сейчас слишком многого. — Шелли, у меня к тебе будет серьезный разговор.
Глаза мальчонки заискрились любопытством. Шелл вел себя старше своих лет, и ему льстило, когда с ним разговаривали, как со взрослым. Мы сели рядышком на диван. Я думала, как правильно преподнести то, о чем хотела с ним побеседовать.
— Послушай, Шелл, — сказала тихо. — Мне нужна твоя помощь в одном деле. Только так, чтобы об этом никто не узнал. Ни твой папа, ни кто-либо еще.
— Ух, ты! А что за дело? — заерзал Мишель.
— Мне надо поговорить с узником, которого держат на девятом нижнем уровне, только мне туда не пройти. А ты упоминал, что духи открывают для тебя любые пути.
— Ага, — весело согласился Шелл. — А что за узник?
— Я сама не знаю ничего, кроме того, что его держат в пятой камере. Но это очень, очень важно. Ты мне поможешь?
— Ну… — Мишель задумчиво посмотрел на меня. Хитрюга! — Помогу в обмен на желание.
— Что за желание, Шелли?
— Еще не придумал. Когда придумаю, ты его выполнишь. Идет?
— Да, — ответила я. Чего он может пожелать? Шелли совсем малыш.
— Договорились. Тогда давай подождем, пока папа закончит вечерний обход. В одиннадцать часов можем идти.
— А ты уверен, что духи нам помогут? — спросила я. — И главное, что они не расскажут Арману, что я туда ходила?
— Во-первых, не «я», а «мы», — заявил Шелли. — А во-вторых, я их попрошу, и они ничего не скажут. Да и папа работает с другими духами. Более сильными и серьезными. А пока почитаешь мне?
— Конечно, — ответила я и пошла за книгой.
Брать с собой Шелли туда, вниз, было страшно. Полагаться на духов — еще страшнее. Я понимала, насколько это ненадежно. И если сегодня они помогут мне, то уже завтра могут обо всем доложить Арману. Для меня это будет означать крах всего. Потому что господин Ферри вряд ли обрадуется подобным новостям.
Шелл слушал сказку, я же почти не задумывалась о том, что читаю. Тем не менее, время до одиннадцати часов промелькнуло незаметно. Шелли вдруг прислушался к чему-то.
— Папа работает в кабинете. Пора, — сказал он мне, бодро подскакивая с дивана. — Жерар!
Я не знала, кем был этот Жерар, но в комнате будто стало холоднее, а в стене появилась дверь.
— Нам сюда, — заявил Шелли. — Только захвати свечу, там темно.
Несмотря на то, что на седьмом верхнем были современные светильники, подсвечник тут тоже имелся. Я подожгла свечи от огня в камине и толкнула таинственную дверь.
— Шелли, не отходи от меня ни на шаг, — попросила мальчика, и он вцепился в мою юбку.
— Хорошо, — долетел ответ.
Ступеньки круто уходили вниз, свиваясь в бесконечную спираль. Я опасалась упасть, свернуть себе шею и присоединиться к числу духов Атерраса. А Шелли, наоборот, перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, однозначно довольный таким приключением. Но спуск наконец-то закончился, и мы очутились в длинном коридоре. Я обернулась. За спиной была решетка. Вход на девятый нижний? Или, лучше сказать, выход, потому что мы каким-то образом попали сразу за нее.
Прислушалась. Вокруг царило безмолвие. Духи или стражи тюрьмы никак не отреагировали на наше появление. Раз дверь, два… Вот она, пятая камера. Стало так страшно, что у меня дрожали руки, а Шелли шепотом произнес:
— Да открывай уже! Ты обещал!
Замок щелкнул несколько раз — здесь двери закрывали куда тщательнее, чем на более высоких уровнях. Оставалось только перешагнуть порог, и мы с Шелли оказались в просторной темной камере. Свет свечи озарил кровать, колченогий стол, стул и мужчину, замершего перед нами в удивлении.
Он тоже был молод — не старше тридцати. Может, тридцати двух. Но лишь одежда говорила о том, что перед нами заключенный. Светлые волосы Идена были подстрижены достаточно аккуратно, на лице не было щетины, да и сам он казался чистым, будто недавно принял душ. В камере тоже царил порядок. Странно…
— Вы кто такие?
Голубые глаза заключенного будто пытались заглянуть мне в душу.
— Меня послал Люциан, — ответила я ему. — Чтобы узнать, находитесь ли вы в здравом рассудке, господин Лейтон.
— И десяти лет не прошло, — фыркнул мой собеседник. — Да, можете звать меня Иден. Какой тут может быть господин?
И он взмахнул рукой так, как мог бы король указать на свои покои.
— Что же просил мне передать любезный господин Люциан? — поинтересовался Иден, не сводя с меня пристального взгляда. Его лицо было очень выразительным, но уж точно не казалось приятным. Скорее, хищным.
— Только узнать, как вы себя чувствуете, — ответила я. — Остальное потом.
— М-м-м, тогда передайте ему, что я жив, здоров и готов дальше влачить свой скорбный удел в этих стенах, — откликнулся Иден. — И что пожизненное заключение в Атеррасе гораздо лучше смертной казни, так что я благодарен и на этом.
— Я передам.
Похоже, Иден действительно не был сумасшедшим. Что ж, на этом моя миссия выполнена.
— И все-таки вы не представились, — напомнил заключенный.
— Не хочу называть свое имя там, где и у стен есть уши, — ответила я, придерживая Шелли, который с любопытством осматривался по сторонам.
— Любезная госпожа, могу вас уверить, глаза у них тоже есть, — усмехнулся Иден. — Так что ваше имя останется в моем сердце и умрет вместе со мной, клянусь.
— Розалин. Меня зовут Розалин.
— А меня Шелл, — добавил мой маленький спутник.
— О, как тебя зовут, мне известно, — улыбнулся Иден. — Мишель Ферри. Твоя мама иногда рассказывает о тебе, когда приходит ее очередь погружать меня в бездну отчаяния. Что ж, госпожа Розалин, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.
— Да, — ответила я. — До встречи, Иден.
Увы, в том, что она снова последует, сомневаться не приходилось. Я протянула Шеллу руку, и мы покинули камеру. Дверь закрылась сама собой, снова щелкнули замки, а в стене открылся проход. Теперь ступеньки вели вверх, обратно на седьмой уровень.
— Жутко там, — пробормотал Мишель, когда мы очутились в его игровой.
— Да, — ответила я и задула свечи. — Помни, Шелли, ты обещал молчать.
— Конечно, Рози, — закивал
