ручку дверцы и открыл салон. – Залазь, я тебе покажу такого!
Когда они умостились в креслах, Федорыч достал из-под ног стограммовый пузырек спирта, раскупорил и молча вылил в граненый стакан из бардачка. Клюева передернуло:
– Забыл?
– А! Ты ж чистый не можешь!.. – хмыкнул патологоанатом и одним глотком опорожнил стакан. – Тогда ищи себе сам! Где-то там есть и вода!
Участковый приподнял коврик и достал еще один пузырек.
– Воды не вижу. А! Вон у тебя в дверном кармане!
Федорыч подал бутылку с обычными своими словами:
– Ох, какие же вы все нежные! – и пока собеседник готовил себе напиток, стал "листать" странички на смартфоне. – Вот, взгляни! Нет, сперва употреби!
Клюев проглотил половину содержимого стакана, скривился:
– Хоть бы занюхать чем!..
Гигант сунул ему под нос устройство, на экране которого был распятый на андреевском кресте изрезанный труп негра. Более менее целыми остались лишь прикрытые остатками одежды руки и ноги, надо сказать, гуталиново черные, все остальное тулово и лицо были превращены в кровавое крошево.
– Ну как?
– Нормально! Чего это он такой черный, протух что ли?
– Жертва принадлежит к негроидной расе.
– Обалдеть! А ты мог бы хоть приблизительно определить срок? Срок его пребывания в этом состоянии! – он машинально достал сигареты с зажигалкой, но, сообразив, с кем общается, убрал их назад в карман.
– Он еще теплый. Часа два-три. Это конечно не мое дело, но я слышал, как бабка с соседнего участка балаболила оперативникам о какой-то девке в красной юбке, ходившей там. Бабка, кстати, их и вызвала, заподозрив что-то нехорошее.
– И куда девка делась?
– Представь себе, уехала на такси. И с большой сумкой.
– Ограбление, что ли?
– Да что там грабить?! Дачей не пользовались лет пять!
– А у негра? Это ж явно иностранец!
– А ты знаешь, что в Волочке проживают русские по национальности негроидной расы? Как, кстати, самый русский из поэтов!
46. Серый
Конечно, Сереге не очень понравилось, что его выставили в коридор. Ему даже захотелось пойти в буфет и тяпнуть грамм сто для снятия стресса. Но память о нападении там была слишком свежа. У автобусной остановки был "аквариум" – забегаловка со слабоалкогольными напитками.
Лишь устроившись за высоким столиком с маленькой бутылочкой джин-тоника Серега заметил знакомую азиатскую физиономию в медмаске. Этот парень с белобрысым напарником следил за ним у вокзала, когда они с Евой встречали покупателей. Теперь он сменил джинсуху на камуфляж, а смотрел в глаза, как следак подозреваемому. Высокий азиат уверенно подошел к его столику:
– Привет, шпион!
– Привет! Я-то обычный бомжара бологовский, а вот ты кто?
– А я на службе. Или ты еще не понял? Куда делся подполковник?
Серега сделал удивленное лицо, отпивая из бутылки:
– Какой? Их тут целые толпы!
– Не ерничай! Матвей Егорович где?
– Это который инкогнито?
– Который поймал маньячку Еву Пайдес! Ты же принимал в этом участие!
Допивая джин-тоник, Серега усмехнулся:
– Не знаю, как насчет маньячки, я очень сомневаюсь в ее виновности! А подполковник ваш… – алкоголь уже добрался до мозгов, и он выдал. – Могу показать! Вызывайте такси! Или вы на колесах?
Солнце уже село, народу на улицах поубавилось, но движение авто на дорогах лишь усилилось – может быть, народ спешил к ужину в кругу семьи. Они выехали на черном внедорожнике "тойота" со стоянки за гостиницей. За рулем был молчаливый блондин, его Серега тоже видел в компании монголоида. На Первомайке Серега показал направо на мост, а потом налево и опять направо к Больничному городку.
– Не хочешь ли ты сказать?.. – многозначительно усмехнулся блондин, оглядываясь.
– Не хочу! – совершенно серьезно ответил Серега. – Я покажу! Приготовьте свои корочки!
Через вход Скорой помощи с обязательной демонстрацией удостоверений они прошагали до входа в психиатрию и нажали кнопку вызова. Вышел крупный парень в черной медмаске.
– Что надо?
Ему тоже были предъявлены книжечки с фото.
– Где подполковник? – прямо в лоб спросил Серега.
Тот пожал могучими плечами и развернувшись повел за собой.
Кабысток лежал, притянутый спецодеялом к железной койке. Он был без сознания под действием химии и с изувеченным до неузнаваемости лицом.
– Одежда на складе! – развел руками санитар-атлет.
– Ну дай хоть халат! Или что там еще есть? – разозлился азиат, отвязывая отставного офицера.
Уже в салоне "тойоты" азиат с переднего пассажирского сиденья обернулся к Сереге рядом с Кабыстоком, завернутым в цветастый халат:
– Теперь ты можешь сказать, откуда узнал о местонахождении подполковника?
– Не могу… – Серега очень жалел, что не прикупил джин-тоника на дорогу – энергия вдруг иссякла, и он обмяк вареным овощем.
– Но ты понимаешь, что и сам становишься подозреваемым в соучастии?
– В каком еще соучастии?
– Соучастие в похищении и противодействии расследованию! Подполковник тут не на отдыхе. Так откуда?
– Услышал за углом. Когда спасенный подполковник придет в себя, я ему все и расскажу. – Серега демонстративно игнорировал угрозы.
У гостиницы он даже не стал помогать тащить практически безжизненное тело, у него самого оно было почти такое же, разве что мог еще как-то передвигать вялые ноги. И ему уже было в общем-то глубоко насрать на отношение к нему Виолетты, хотелось лишь добраться до дивана или, в крайнем случае, хоть до коврика. Было немного странно, что дамочка за стойкой даже и не подняла головы, лишь краем глаза увидев происходящее, видимо, уже была знакома с парнями.
И дверь немного напуганная Виолетта отворила быстро и без лишних вопросов. Серега на подгибающихся ногах доплелся до ближайшего дивана и рухнул, как спиленное дерево. Службы оставили его в покое. Временно.
47. Клюв
Садиться за руль своей тачилы он не осмелился – сто грамм разведенного, с устатку и без закуси – это вам не шутки! Федорыч, которого такие дозы не могли взять даже физиологически с расчётом на килограмм веса, подбросил его до Больничного городка, откуда он взял такси. Ехать домой совсем не хотелось, мелькать по городу в полупьяном виде тоже. К тому же время было уже позднее, надо было подумать о ночлеге. И он привычно уже завернул к Гостинице.
Совершенно бездумно заказал у стойки бутылку водки в номер и устало поднялся по узкой лестнице. И моментально протрезвел, увидев как двое крепких молодых парня волокут по проходу избитого до бессознания Кабыстока. Волокут в его, Кабыстока, номер. От неожиданности старлей просто остолбенел. Потом сработал милицейский еще рефлекс:
– Стоять! При неподчинении открываю огонь! – и он сунул правую ладонь под полу куртки. Где, разумеется, ничего не было.
Нога азиата оказалась длинней, чем казалось. Подошва его кроссовки пришлась на нос и губы полицейского. От неожиданности он рухнул затылком на пол. Без сознания.
Минут через двадцать, когда подошли парни вооруженного наряда, он уже начал приходить в себя. И сквозь туман сознания услышал:
– Вот алкаш попытался напасть!..
– Мать честная! Да это же Клюв! Прошу прощения, это старлей Клюев из участковых! Он не знал, кто вы есть!
– Понятно! Тогда приведите его в себя и… Уж и не знаю, уволоките куда-нибудь, что ли!..
Сквозь мерцание
