участки еще с советских времен тянулись по берегам озер от Больничного городка вдоль Озеревок до Глубочихи почти на двадцать километров. Районы дач по мере удаления от города обозначались воротами: Первые, Вторые, Третьи и т.д. до самой Турбазы.
– А при чем тут я?! Этим делом тверские и московские занимаются! Я – простой участковый! К тому же маньячка уже сидит!
– И тебе совсем не интересно?
– А что мне может быть интересно, кроме зарплаты с премией?! И представительниц слабого пола!
– У этого трупа все причиндалы тоже вырезаны и вставлены другим концом в рану. Не считая сотни мелких ранений!
– Вот как?! И когда случился этот праздник плоти?!
– Откуда ж мне знать?! Я не сыскарь!
– Я тоже, если ты не забыл!
– Но хотел бы им стать! – майор-культурист выключился со смешком.
Но Клюев опять набрал его:
– А кто туда поехал? Кабысток уже там?
– Подполковник воще пропал! А экспертов у нас не так уж и много! Обычная бригада! Так что тебе там самое место!
– Погоди! Как это пропал?! Куда пропал?!
– Кто знает! На звонки не отвечает, вернее, телефон воще вырублен! Ты с ним больше общался, тебе лучше знать!
– Ладно!.. Спасибо, майор!
– Сдачу лучше деньгами!.. – это был обычный обмен ментовскими любезностями.
Но выбраться из опостылевшего кабинета было даже приятно. А отчет, что ж, уже есть оправдание. Для себя по крайней мере.
Он вырубил комп, "обозначился" на вахте, покрасовавшись перед пультом и похвалившись загруженностью, и умотал. Не утерпев и приложившись к бутылке теплого пива.
Но в гостинице сказали, что подполковник "с весьма нездоровым видом" вышел час назад. Никому ничего не передавал.
42. Кабысток
Очнулся он привязанным специальным одеялом к железной койке. На нем не было одежды, а пеленка под ним была прорезиненной. Как, впрочем, и "одеяло" сверху. Ядовито зеленые, слегка ободранные до уровня роста, стены, старинные, пружинные койки, их было четыре, и окно с решеткой наводили мысль на психиатрию. В палате он был один, но за дверью без ручки слышались голоса. Мочевой пузырь был полон, откашлявшись, Матвей Егорович попытался крикнуть. Но в горле было так сухо, что получился только сип. К тому же во рту жутко воняло химией, будто он пил накануне ацетон. Хотя, помнилось, что не дошло даже до пива. Но еще вспомнилось, как доктор в роговых очках и медмаске делал ему укол прямо через одежду. Значит, он все же в медучреждении. Поднатужившись, он все же смог крикнуть что-то невнятное вроде "Эй!.. Я тут!.." Голоса за дверью тотчас смолкли, послышались торопливые шаги, замки громко щелкнули и в помещение вошел крупный парень в медкостюме из белых штанов с рубахой навыпуск, шапочке и маске, больше похожей на респиратор. Маска была черной. Голубые глаза под кустистыми черными бровями внимательно осмотрели лицо сыщика.
– Мне бы в туалет!.. – прохрипел якобы больной.
Но ответа не последовало. Вместо этого парень достал из нагрудного кармана шприц, снял с иглы предохранитель и вколол в дельтовидную мышцу под шеей.
Сознание Матвея Егоровича опять поплыло и затуманилось.
43. Серый
Проводив гостью до такси, Серега вернулся в дом и хотел, было, побросать всю эту аппаратуру назад в рюкзак. С тем, чтоб поскорей удрать из этого уже "запаленного" места. И он уже приготовился это сделать, переведя деньги с полученной карты на свою, давно не используемую. Но любопытство или порочный интерес взяли верх – он нацепил шлем.
Перед ним возник улыбающийся атлет с обернутым вокруг бедер полотенцем в кресле и почти голая толстушка-уборщица из гостиницы на диване. На ней был только форменный халат, расстегнутый спереди, причем, никакого белья не наблюдалось. Толстушка смеялась, докуривая сигарету:
– Ну, ты теперь не переживай, Катя! С тем старым ментом все в норме! Он теперь поживет среди дурачков! И скоро сам таким станет! – обращалась она к носителю, вернее носительнице Передатчика.
Серега заподозрил, что говорят они о том самом ментяре Матвее, что навещал его в его халупе вместе с Евой. И заинтересовался уже совсем по-иному.
Носительница тоже рассмеялась, беря с журнального столика бокал:
– Тебе легко говорить! А на меня он, знаешь, как наехал! Я уже думала все! Кутузка обеспечена! Он только что удостоверением не помахал перед моим носом! Знаешь, как я перетрусила!..
– Пока ты со мной, ничего не бойся! – гася окурок, толстушка обернулась к глуповато хихикающему парню. – Иди, Гоша, проветрись! Или покушай, если хочешь!
Гоша встал и пошел к выходу, придерживая полотенце на поясе.
Как бы там ни было, аппаратуру нужно было прятать. Он очень пожалел, что не вызвал и себе такси с телефона охраны. По-быстрому собрал все назад в рюкзак и закинул его себе за плечи. У будки рюкзак он припрятал.
Сухонький, обросший седой щетиной старичок в камуфляже не сразу вышел из будки.
– Ну чо стучишь?! Только отдохнуть прилег!..
Серега засмеялся:
– А до того мешки с камнями таскал?!
– Да хоть бы и так!
Серега протянул ему сотенную:
– Прости за беспокойство, ты не мог бы и мне мотор вызвать?
Старик спрятал купюру в карман:
– Какой еще мотор?!
– Такси, мать твою!
Тот вынул из нагрудного кармана куртки древний кнопочный телефон и очки в очечнике.
– Если б не видел, что тебя сама хозяйка привозила, полицию вызвал бы!
Рюкзак из-за будки Серега вытащил только когда приехала отечественная развалюха. То-то охранник подивился! Может даже и заявил куда надо, только Сереге уже было по барабану.
Разумеется, он вез этот ценный груз в свою "загородную резиденцию", о которой знали только потерявшаяся Ева с упрятанным в психушку ментярой. Да и то, там у него были такие схроны, что и менты до них не могли добраться!
Но ему совсем не хотелось, чтоб таксист знал, куда он направляется.
Дома он наконец-то прочистил боров трубы, куда, как он и догадывался, свалилась сдохшая ворона. Она всю зиму, старая совсем, все прижималась, греясь, к трубе. А теперь вот!.. Для такой работы, разумеется, ему пришлось переодеться в старое бомжацкое тряпье. Управившись, он развел костерок на шестке под чайником. Надо было обдумать сложившееся положение.
Итак: в руках у него оказался очень ценный товар, очень-очень ценный! Хозяйка его пропала неизвестно куда, но за ним, за этим товаром, охотятся какие-то толи иностранцы, толи наши пройдохи. И вряд ли они хотят платить такие сумасшедшие деньги! Но завладеть очень им надо! Чтобы спасти жизнь, не только себе, но и доверившимся ему дамам (если только эстонка еще жива) можно просто отдать это Устройство. Отдать и исчезнуть. Но, может быть, Ева сейчас находится в заложниках. А заложников, как известно, в живых не оставляют…
Напившись чаю и слегка перекусив, Серега снова переоделся в "приличное", прихватил паспорт и отправился пешком к городу. На ходу думается лучше!
В данный момент они остались вдвоем со слегка заторможенной несчастьями Виолеттой. Ну почему же вдвоем?!
