Владимир посмотрел на меня и снова подмигнул. Озорно, как в начале вечера в зале. Я улыбнулся.
– Связи, господин Хаген, решают все. У меня они есть. А у того же Петьки – нет. И это в корне меняет дело.
– И что было дальше?
– С Киссинджером? – лукаво уточнил Владимир.
– Нет, с вашей газово-мазутной комбинацией.
– Проще спросить, чего там не было. Все началось довольно радужно и весело. Схема функционировала, мы зарабатывали, прибыль всех устраивала, в перспективе маячили новые контракты, увеличение объемов…
Под будущие объемы Владимир и Петр увеличили сумму кредита. Альберт, видя, что деньги работают и приносят прибыль, легко одобрил это. Да и почему не одобрить, ведь идет контракт с большой госкомпанией?
В общем, схема была налажена и работала, как часы. Вот только в один прекрасный день ставленник Владимира в госкомпании тайком передал все контракты другой фирме, своей, и Петр стал получать жалкие крохи. Прибыль мгновенно улетучилась. Денег перестало хватать даже на выплату кредита. Тут и начались проблемы.
– Нет, вы не подумайте, господин Хаген, я был со всеми честен. Пытался говорить со своим ставленником, не верил, что он меня… да всех нас кинул, но – увы. Человеческий фактор. Поэтому и у Альберта напряги, он лично поручился за кредит, а если выяснится, что он еще и в доле, руководство банка может его посадить. Поэтому Петька и дурит…
– Дурит? – переспросил я. – Мне показалось, что он раздавлен.
– Дело-то житейское. Все взрослые мальчики. Никого силком в дело не тянули. А потом Петька сам виноват. Думаете, он весь в белом? Как деньги пошли, он тихой сапой…
– Чем, простите? – не понял я.
– Тайком. Он тайком начал деньги на стороне осваивать. На собственные прожекты. Жилой дом в Митино построил, машины покупать-продавать начал. А мне трындел, что над новыми контрактами работает, не покладая рук.
– Так с этих проектов можно покрыть кредит.
– Нельзя. Кризис. Машины продаются плохо, часть вообще на таможне зависла, жилой дом хоть и достроен, разрешительной документации до сих пор нет. Так что Петька сам виноват. Я ему вообще предлагал объявить компанию банкротом и списать долг, но Петька уперся. Говорит: «Еще перед банком меня подставь. Будто не знаешь, как у нас банки с должниками работают».
Как банки работают с должниками, знал я. Долго и жестко.
– В общем, все на нервах. Решения нет. Денег нет. Доверия тоже нет. Я иногда думаю, правильно говорят – не надо мешать дружбу с бизнесом.
– И какая там сумма долга, если не секрет? – спросил я.
– Пятнадцать лямов, – беспечно отозвался Владимир.
– Чего?
– Миллионов долларов, – уточнил на всякий случай и сленговое слово, и валюту Владимир.
– И контрактов от госкомпании, где сидит ваш человек, больше не будет?
– Не будет, – кивнул Владимир.
– И у вас при этом все хорошо?
– У меня всегда все хорошо. У меня, в отличие от Петьки с Альбиком, есть ценные друзья и не менее ценные родственники. А связи в нашем деле решают все, я уже говорил. Кроме того, у меня и другой бизнес имеется. Я вам уже рассказал, что открыл парочку классных баров в Питере?
Он был настолько приятен и искренен, что ему хотелось верить. Но последняя фраза заставила меня напрячься. Где-то в глубине зародилось подозрение, что не только Петр «осваивал» общие деньги.
– И на какие средства вы открыли эти бары? – поинтересовался я.
Владимир перестал улыбаться, неприятно скривил губы.
– А вот это – не ваше дело, – жестко сказал он, усиливая мои подозрения. – Приятно было поболтать, господин Хаген. Всего доброго.
Мой собеседник развернулся и бодро зашагал к выходу. Я же остался со своими размышлениями и подозрениями, а их у меня уже поднакопилось немало.
Глава 4
Москва встретила меня пасмурно; в аэропорту привычно толпились пассажиры, шел перманентный ремонт. Зато багаж ждать не пришлось: я стараюсь ездить налегке.
Небрежно помахивая дорожной сумкой, я бодро прошел через толпу встречающих, на ходу прикидывая, как скоро смогу быть дома. В общем, время сейчас нейтральное, пробок быть не должно. Надо только взять такси. Такси я заказал прямо в здании аэропорта. Но, когда вышел на улицу, снаружи меня ждал не желтый «Шевроле Круз», номер 475, а уже знакомый черный «Мерседес».
Внутри неприятно шевельнулось что-то холодное, щекочущее. На мгновение я запнулся и…
Меня тут же заботливо подхватили под локоть. Я повернул голову. Уже знакомый, но так и не представившийся человек в сером костюме доброжелательно улыбался одними губами, но глаза оставались холодными.
– Садитесь, господин Хаген.
Мягко и одновременно настойчиво меня подтолкнули к машине. Навстречу распахнулась дверца. Человек в сером пиджаке буквально вдавил меня в салон и захлопнул дверцу.
Сказать, что я не привык к подобному обращению, – значит ничего не сказать. Собственно, какие-то физические контакты, потасовки, драки случались в моей жизни крайне редко, и основная их часть была сконцентрирована в школьном периоде. Ну да, дрался пару раз в студенчестве, несколько раз давал отпор уличным грабителям – последний был как раз накануне нашего знакомства с Аритой. Вот, собственно, и все.
Я никогда не испытывал от подобных стычек удовольствия и уж точно никогда не сопротивлялся правоохранителям. И хотя серого пиджака и его напарника за рулем можно было отнести к этой страте общества с некоторой натяжкой, все же они выполняли некий приказ некоего человека и были людьми подневольными.
Наверное, именно поэтому я дал возможность запихнуть себя в машину. Собственно, физически я был, как мне показалось поначалу, намного крепче – выше на голову, шире в плечах. Но под серым пиджаком моего визави обнаружились стальные мышцы, и вообще он был весь какой-то литой, твердый, жесткий, как робот Т-1000 из второго «Терминатора».
Щелкнули блокираторы замков, и автомобиль сорвался с места.
– Что происходит? – спросил я тревожным и негодующим голосом.
– Не нервничайте, господин Хаген, – бросил через плечо серый пиджак, не поворачивая головы.
«Мерседес» попетлял по стоянке, вырулил на дорогу и стрелой помчался прочь, обгоняя другие машины. Мимо проносились деревья, дома, заборы, столбы, фонари, рекламные плакаты, один раз мелькнул полицейский автомобиль. «Мерседес» вылетел на трассу и быстро набрал скорость. Судя по всему – спидометр мне не было видно, но мы легко обгоняли другие машины, – водитель держал скорость в районе ста пятидесяти километров в час.
– Куда вы меня везете? – спросил я и поморщился – фраза получилась какая-то кинематографическая, искусственная.
– Я сказал: не надо нервничать, – повторил серый пиджак.
Это меня взбесило окончательно.
– Предупреждаю, – сказал я ледяным голосом. – Если вы немедленно не остановите машину, я… я применю силу!
– Ну-ну… – кивнул пиджак и ожег меня злым взглядом. – Будь по-вашему, господин Хаген. Применяйте, я разрешаю.
Ни черта он, конечно, не испугался моих угроз. Такие люди вообще, как мне кажется, ничего не боятся. Один раз, как правило, в юности, переступив свой страх, они всю последующую жизнь чувствуют свое превосходство над остальными людьми – вот как этот серый пиджак сейчас чувствовал превосходство надо мною.
Если бы он ерничал, издевался, оскорблял меня – я полез бы в драку без вариантов. Но вот этот расчетливый взгляд ядовитой змеи, готовой ужалить в любой момент, несколько отрезвил меня.
– Хорошо. Я понимаю – вы на работе, выполняете задание. Давайте разберемся… обсудим все как взрослые, цивилизованные люди.
– Взрослые, цивилизованные люди не прибегают к банальному обману, – отрезал серый пиджак.
– Да о каком обмане вы все время толкуете?! – опять не выдержал и закричал я. – Что за чушь?!
– Вы утверждали, – спокойно, без эмоций заговорил серый пиджак, – что не помогаете Петру. Вы убедили меня – сумели убедить! – что вашего интереса здесь нет. Однако – и нам это достоверно известно – в Санкт-Петербурге вы встречались с Владимиром, и, судя по всему, ваши с ним переговоры прошли успешно. – Заметив мое удивление и, видимо, сочтя его показным, он чуть поспешнее, чем надо, добавил: – Не отпирайтесь, переговоры были, ради них вы даже умудрились проникнуть на закрытое мероприятие.
– Бред какой-то… – пробормотал я, тиская в руках кейс. – Если вы имеете в виду презентацию, то я попал туда случайно, Владимира встретил тоже… случайно…
Тут до меня дошло, что звучит все это как-то не очень, мягко говоря, убедительно.
– Послушайте, меня пригласили. Там было множество людей определенного круга. Я с многими из них общался, но вы же не станете утверждать, что я с каждым из них специально искал встречи?
– Другие люди к нашей проблеме отношения не имеют.
Серый пиджак так и сказал – «проблеме». Стало быть, уже есть «проблема». Ситуация не нравилась мне все больше и больше.
