— О! Она моя любимая женщина, можно даже сказать, что я никого не люблю так как ее. Она единственная и неповторимая… моя сестра. Но ее я люблю по-другому, никогда мне и мысль не приходила в голову переспать с ней. Поэтому можешь выдохнуть, поверь я весь твой и я буду доказывать тебе это регулярно, как только ты оправишься.
Он поднялся.
— Выздоравливай, потом поговорим. Сейчас распоряжусь, что бы принесли ребенка.
Я шла на поправку на удивление быстро. Все-таки природа мудра и дает женщине шанс вырастить свое потомство. Практически в тот же день я встала на ноги, прошлась по комнате. Через несколько дней я уже кормила сына грудью пытаясь спасти лактацию, я уже не могла его выкормить молоко перегорело, но я решила дать ему хотя бы те крохи, которые были. Что-то есть очень интимное в том, как ребенок сосет грудь, что-то очень личное что никогда не повторится. Я укачивала его на руках и пела песни, как когда-то, наверное, моя мама, я не помню этого, но мне кажется, что я чувствую…вспоминаю …это просто какое тепло. А еще ребенок рождает веру, что все будет хорошо. Риер сторонился меня, он приходил к ребенку, иногда брал на руки, жестко следил за обслугой, но старался не оставаться со мной наедине. Мне казалось, я чувствую его обиду и затаенную боль, он больше не верил, что я с ним, боялся, что рано или поздно уйду. Но я больше не желала убегать, я чувствовала в себе силу бороться, а еще поняла, что, наверно сейчас узнав про измену рано или поздно простила бы его. Может бы обиделась, может наказала б как смогла, но уже точно б никуда не ушла, не сбежала бы поджав хвост из собственного дома.
Периодически в коридорах мы встречались с его сестрой, но она не желала говорить со мной. Скорее всего Риер все ей рассказал, и она сердилась на меня за отсутствие веры в ее брата. Она пронзала меня злым взглядом и еле здоровалась. Я понимала ее, если бы у меня был брат и его жена держала его на расстоянии, не ценила и не подпускала к себе, я бы тоже невзлюбила эту женщину. Я хотела чаще видеться с Риером, поговорить, может объясниться, сказать — да я дура…ну дура, прости меня. Но слова застревали в горле, я хотела какого намека с его стороны, хоть какого то жеста сказавшего бы что у меня есть шанс на его прощение. Он намекнул, что собирается спать со мной, но после того раза, когда я очнулась больше не подымал эту тему, не прикасался и не оставался со мной наедине.
Я ревела ночами в подушку и молчала. Я знала где его комната, я могла пойти к нему, но мне было так страшно быть отвергнутой.
Прошло несколько месяцев, я вся издергалась, а еще изменение в гормональном фоне вызвало во мне какую то дикую жажду секса. Никогда в жизни, мне чисто физически не хотелось так секса, казалось я готова запрыгнуть на него в любом месте. Ребенок, окруженный няньками, не занимал у меня все жизненное пространство и усталость не тормозила взбесившиеся инстинкты. Почти каждую ночь я переживала наш тот давний первый секс, когда я готова была рвать его зубами в попытке получить удовольствие, только теперь мне не требовался укус, чтобы окончательно сойти с ума.
Не знаю, что поспособствовало, толи мое гормональное помешательство, толи желание показать свое место в доме и наконец-то выйти из тени, но я наконец решила привести себя в порядок. Хватит!!! Новый мир подарил мне совершенное тело, я прячусь опять как ребенок и жалею себя. Да я обидела мужа, да, дура…но в конце концов я же красивая дура, а это уже много. Такой как я не отказывают и уже тем более мне не будет отказывать мой законный муж.
Вызвав прислугу и выбрав самое шикарное платье, я начала готовится. Хватит сидеть в комнате пора показать мужу за что он меня выбрал…ну как минимум за силу духа. Конечно, волчьи жены не носили ярких тряпок, но я жена Альфы и одеваюсь в этот раз только для него, так что, если он снова выволочет меня из зала, я буду только рада. Я жена самого могущественного человека в этой стране и могу себе позволить все, что он не запрещает.
О да…это была она, та рыжая стерва, которая убежала прямо во время банкета. Я вдруг легко и счастливо рассмеялась, нет всё-таки красота явно поднимает женщине самооценку. Вот теперь посмотрим сколько мой муж продержится в общем зале. Я улыбнулась и вышла в коридор направившись на ужин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне удалось пройти всего несколько шагов, когда в полумраке я столкнулась с кем-то. Я мысленно прокручивала нашу встречу с Риером и не обращала ни на кого внимания.
Меня подхватили рукой не давая упасть.
— Простите я вас не заметил…Алиса?
Пальцы на руке сжались до легкой боли. Риер…
Меня развернули и вжали в стену, я интуитивно рванулась в темноте.
— Стоять — зарычал он, скрутив меня и прижав к себе. Я чувствовала его тяжелое напряженное дыхание, одна рука обхватила меня за талию, второй он схватил мен за шею оттянув ее и втянул воздух воле моей шеи. — Не дергайся или я за себя не отвечаю…
— Не пугай меня — мне казалось я испугалась, только голос вышел хриплым и томным, его напряжение передалось мне. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наэлектрилизовался, казалось скоро станет светло от чистой энергии, что блуждала в нас.
— А то что? Снова сбежишь? — казалось он усмехнулся.
— Нет — и я неосознанно тряхнула головой.
— Не дергайся, я же просил — казалось я кожей ощущаю его жажду.
— Составь мне компанию до моей комнаты — горячо усмехнулся он мне в шею. — Страшно одному в темноте.
Его голос в абсолютной темноте показался мне эссенцией вожделения.
— Я накормлю, не переживай.
Знаю, что он имел в виду ужин, но у меня от этой фразы в глазах потемнело от пошлых мыслей.
Я медленно кивнула, стараясь как он и просил не делать лишних движений. Рывок и я уже не иду, меня буквально волокут по коридору. Но все это пыль по сравнению с неудержимой жаждой, охватившей меня.
— Черт. где эта чертова комната, какого я отстроил такой огромный замок.
Хотелось улыбнуться, но от напряжения губы не изгибались, лишь тяжелое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.
Дверь и я чувствую, как меня втолкнули в плохо освещенную комнату. Альфа ушел на ужин, и прислуга явно приглушила огни.
Я оглянула в попытке скрыть неловкость.
— Вина?
Мой зверь порочно оскалился:
— Раздевайся.
Он оглядывал меня по-звериному опустив голову, двигался маленькими шагами загоняя в угол. Мой волк боялся, что уйду, передумаю…о нет мой дорогой, сегодня я вся твоя.
— Ты одуряюще пахнешь. А я так сильно голоден, что боюсь не в состоянии оценить ничего более.
Я раздевалась, нелепо путаясь в платье и дергая за волосы, которые мешали мне выглядеть эротично. Но моему зверю было все равно, он следил голодным взглядом за каждым мои жестом и было не понятно сколько он еще выдержит.
Я оголилась, застыв перед ним не смущаясь, ощущая всей кожей силу своей красоты. Я ожидала рывка, но он лишь медленно начал раздеваться сам. О да… мой муж выглядел впечатляюще, огромный, мускулистый, покрытый старыми шрамами, от него веяло тестостероном и дикой жаждой, он заряжал своей энергией воздух.
Он притянул меня к себе и увлек на диван усаживая на себя.
Руки моего любимого зверя прошлись по позвоночнику и впились в бедра.
— Давай сама.
Возбуждение, которое, казалось, накапливалось последние месяцы обещало вылиться в дикую скачку. Мне не требовались предварительные игры, я дико хотела секса, хотела его всего, хотела принадлежать ему полностью. Я чувствовала, что уже вся мокрая, глаза сверкали, я кусала губы в ожидании.
Я поерзала…
— Садись…садись сама — из его груди рвался стон, смешанный с рыком. Он закрыл глаза и сжав зубы ждал моего решения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я успела только приподняться, как он опустил меня на себя. Дикая смесь боли и удовольствия, но мне было все равно. Мне не хватало именно этого — захлестнувшего меня животного удовольствия от единения. Мне казалось, что с каждым движение я погружалась в него все глубже. Не он овладевал мной, нет мы просто стали едины. И удовлетворяли нашу дикую страсть и голод обоюдно, мы были равны как никогда. Сильно, хлестко, горячо…наши чувства были на пределе.
