— Для чего же я вам нужна? — спросила Дина.
Миша засмеялся:
— А вы думали, я вас сюда привез уборку делать? Или стирку? Нет, в этом деле мне было кому помочь.
Он провел Дину в кухню, раскрыл холодильник и сказал:
— Я хоть и ресторанный работник, но готовить совершенно не умею. Правда, — засмеялся он снова, — в том, что ем, я разбираюсь весьма неплохо. А вы, как я знаю, готовите прекрасно. К тому же наш дорогой Константин Константинович уже так привык к вашей стряпне, что, боюсь, другого и есть уже не сможет.
— Понятно, — кивнула Дина и по-деловому перебрала запасы провизии. — Задача ясна.
— Что вам еще нужно, чтобы приготовить праздничный обед по столь знаменательному поводу, как окончание ремонта?..
Дина посмотрела на Мишу удивленно: какое окончание ремонта?! Человека домой выписали после двух месяцев неволи!..
Но Миша уже смеялся:
— Я пошутил! Праздновать будем конечно же возвращение нашего теперь уже общего друга к родным пенатам.
Дина засмеялась:
— Я чуть на вас не напустилась!.. — и добавила: — По-моему, здесь не на один праздничный обед.
— Ну, мы и не последний день живем! Командуйте. На подсобных работах я вполне сгожусь.
* * *
А на следующий день Костю привезли домой. Несмотря на замурованную недвижную ногу, до четвертого этажа он добрался самостоятельно и почти без передышки.
— Так, — сказал Костя, переступая порог своей квартиры, — что ты тут наделал?
— Как задумали, — ответил Миша. — Все по плану.
— Отлично! Дина, он показал вам квартиру?
Дина заметила сразу это Костино «вы» и подумала, что, возможно, он не хочет пока демонстрировать другу произошедшее сближение… Правда, сама она еще тоже не вполне освоилась с «ты» и «Костя», и в их общении часто одна форма обращения сменялась другой.
— Нет, Константин Константинович. Только кухню.
Костя рассмеялся:
— Каков домостроевец!
— Твой дом, сам и покажешь, — поспешил оправдаться Миша.
— Ладно, ладно… Отгадайте, чего я хочу больше всего на свете прямо сейчас?
Миша и Дина в голос ответили:
— Кушать!
Костя снова рассмеялся:
— Вот такую я себе репутацию заработал! Нет, я хочу в родную ванну! — И он повторил нараспев, с вожделением: — Ванна! Родная моя ванна с горячей водой!.. Миш, поможешь мне вымыться?..
— А я пока накрою на стол? — спросила Дина.
— Да, вот здесь. — Костя показал на круглый стол в гостиной. — Миш, достань парадную скатерть.
Пока Дина хлопотала с обедом, из ванной доносилось Костино сладострастное рычание и предостережения друга: «Осторожней, не грохнись! Шею свернешь!»
— Дина! Вы не представляете, что я сейчас ощущаю! — Костя вышел из ванной благоухающий, бритый и счастливый. — Я ждал этого омовения все два месяца, теперь я чист, как ангел. Я дома! Я голоден, как… как стая волков!.. А тут запахи такие!.. Ммм… Нет! Для того чтобы все это вот так, до потрохов, прочувствовать, стоило упасть с лестницы, скажу я вам, ребята!
— Я твоих восторгов не разделяю! — сказал Миша. — Ты два месяца валялся в койке, тебя с ложечки кормили, книжками развлекали… а я тут с твоим ремонтом…
— Вот нужно тебе было именно сейчас подсунуть эту ложку дегтя!.. — Костя хлопнул Мишу по плечу. — Миша! Друг! Я твой должник. Думаешь, я не ценю?
Дина посмеивалась над этой дружеской пикировкой и заканчивала приготовления к обеду.
Константин Константинович поспешил сменить тему:
— Дина, простите мне мой видок пляжный, но я сейчас ни одни брюки не смогу напялить на эту кочергу… — Он был в шортах и рубахе навыпуск, и Дина еще раз подумала, какой он разный в разной одежде и как он ей нравится в любом виде. — Я не сообразил взять в больнице напрокат свою пижаму с оторванной штаниной… А треники категорически не переношу…
Когда все уселись, Миша заметил:
— На столе не хватает кое-чего! — Он раскрыл старинный буфет с толстыми хрустальными стеклами, достал три бокала, поставил их на стол и принес из холодильника бутылку шампанского.
Когда Миша разлил по бокалам шампанское и приготовился было произнести тост, Костя тронул его за руку и слегка севшим голосом сказал:
— Миша! Можно я тебя перебью?
— Давай, — сказал тот и глянул на друга.
— Я хочу сделать это именно сейчас, именно в твоем присутствии… — Костя смотрел в стол. — Дина… — Он поднял на Дину глаза. — Миша свидетель всей моей сознательной жизни… всех моих подвигов… Сколько мы с тобой?.. — Теперь он обратился к Мише. — Шестнадцать?.. Семнадцать лет. Чего ты только про меня не знаешь! Но ты не знаешь одного… чего я и сам не знал про себя до последнего времени… Притом что я, как всем здесь присутствующим известно, конченый бабник… — Он глянул на Дину с улыбкой и снова опустил взгляд в стол. — Так вот, при всем при этом Господь припас для меня один бесценный дар… Встречу с Диной. Миша… я хочу в твоем присутствии еще раз сказать Дине… — Костя посмотрел на Дину: — Дина… Я вас люблю.
Теперь Костя говорил срывающимся от волнения голосом. Ни Дина, ни даже близкий друг не видели его никогда прежде в таком состоянии.
— Вы оба знаете, что… Короче, если бы не это нелепое обстоятельство моей жизни… — Он снова глянул на Дину: — Я сейчас делаю вам предложение… При свидетеле… Будьте моей женой, Дина.
Костя замолчал. Его бокал стоял рядом с наполненной салатом тарелкой, а пальцы рук были крепко переплетены.
Дина опустила глаза, а Миша внимательно смотрел на Костю. Потом он повернулся к Дине:
— Я, как свидетель, требую ответа, Дина Александровна.
— Я согласна быть вашей женой, Константин Константинович, — сказала Дина, глядя на Костю.
Костя закрыл лицо ладонями. Потом посмотрел на Дину таким знакомым ей, волнующим взглядом и улыбнулся.
— Я должен был бы стоять сейчас перед вами на коленях, Дина.
— Сделаете это позже, Константин Константинович. — Дина тоже была взволнована, но ей не хотелось сейчас патетики, почему-то это казалось немного неуместным. — Давайте растянем удовольствие, не все сразу…
* * *
Когда Миша откланялся, сославшись на дела, а Дина собрала со стола, перемыла посуду и стояла в кухне у окна, не зная, что делать дальше и как себя вести — может, ей следовало тоже попрощаться и уйти? — за спиной раздались шаги Константина Константиновича. Он шел, опираясь на трость, довольно твердым, хоть и неровным шагом. Дина повернулась к нему, и он остановился в нескольких шагах.
— Я не знаю, как быть… — сказала она, опустив взгляд. — Что делать, как себя вести…
