Эмиль затрясся, поскольку тень закрыла ему солнце, потом поднял взгляд и посмотрел на Быка, закрывшего ему свет. И лицо Эмиля расплылось в улыбке полного удовольствия.
– Бык, мой мальчик! Садись! – (Как будто Бык способен сложить свою огромную массу и усесться на узкую ступеньку. Эмиль частенько не совсем продумывает свои предложения.) – Я как раз сабираюсь рассказать этим двум жентельменам пра роликовые коньки.
Бык кивнул, словно это произвело на него какое-то впечатление. Даже его тонкие губы изогнулись в уголках рта, словно пытались вспомнить его раннюю молодость, когда он еще умел улыбаться.
– Да-а? Это отличная история. Тебе понравится, Джейми. Не возражаете, если я тут пристроюсь и тоже послушаю?
Бык был огромный, что полностью соответствовало его имени, и еще он занимался той профессиональной деятельностью, которую это имя предполагало, – он был копом с Уолл-стрит. Полицейское управление Нью-Йорка постоянно меняло полицейских на других постах на Уолл-стрит, но Бык по какой-то причине постоянно находился здесь. Может, потому, что вскоре ему предстояло выйти на пенсию? Это лишь предположение. Данное имечко также отлично подходило к его работе, поскольку если здесь происходило нечто, что было ему не по вкусу, он легко мог выбить из негодяя всю дурь. Однако лично меня он никогда и пальцем не трогал, могу вас уверить. Но, подобно многим другим, Бык никогда не мог наслушаться историями, что рассказывал Эмиль. Я так думаю, что именно поэтому он никогда не отходил от старика дальше чем на двадцать футов. Трогательно, не правда ли?
Бык, демонстрируя редкостное расположение, похлопал Эмиля по плечу.
– Спасибо, но я лучше постою. На всякий случай. Сам понимаешь – служба.
О да! Бык – защитник и оберегатель Уолл-стрит – должен быть всегда готов и на ногах, чтобы догнать вырванный ветром зонтик или дать нужные указания туристам.
Эмиль кивнул и выразил сочувствие.
– Служба всегда на первом месте, Бык. Храни тебя Господь.
Я отвернулся, внезапно обрадовавшись, что пропустил ланч.
– Ладно, хватит! Меня ждет куча дел по дому.
У меня аж брови полезли на лоб. Джейми уже выступает с требованиями? Чего-то требует от Эмиля? От меня? И хватает же у него нахальства, у этого щенка! У меня в груди проснулись остатки былой гордости.
Джейми скрестил руки на груди. Банкнот по-прежнему был зажат у него в кулаке. Он подтянул свои тощие ножки и выпятил челюсть. Парнишка явно был настроен по-деловому.
Бык поднял брови и подмигнул Джейми.
– Он серьезно говорит, Эмиль. Он каждый день доставляет в клуб девочкам одежки, что чинит его мать. Этим они и живут.
Эмиль улыбнулся Джейми:
– Ну, тогда я постараюсь побыстрее, сынок. Хороший мальчик.
Я похлопал Джейми по плечу.
– Скоро все станет ясно и понятно. Можешь мне поверить. – О господи! Как же я ненавижу эту фразу! – Отдай пятерку Эмилю.
Он сперва не хотел… но потом все-таки отдал. Если б ему не было всего восемь лет, я бы опасался сердить его в любом деле. Но, слава богу, ему было всего восемь.
Эмиль взял банкнот и понюхал его.
Я прочистил глотку:
– Это же деньги, Эмиль! Это несъедобно.
Тот чуть склонил голову.
– Привычка. С прежних времен. – Он похихикал над собой, потом вытянул свои длинные руки и глубоко вдохнул, заполнив легкие воздухом. И наконец начал: – Эт’ молодая женщина…
Я перебил его:
– Это было давным-давно, верно, Эмиль? – Бык хмуро глянул на меня, но мне было наплевать. Эмиля нужно было направить в нужную сторону.
– О да-а! Давным-давно. Сорок лет прошло, мне кажется. Ее звали Роуз. Это из-за ее волос, вы, наверное, понимаете, – это он адресовал Джейми, который покивал, сдвигая с глаз грязную рыжую челку. – Вишь ли, эта молодая леди была настоящая леди, можишь мне паверить, а коли уж нам всем нада вкалывать, чтоб на столе всегда было пиво, она тоже вкалывала. Работала в музыкальном баре, но вместо того, чтоб бегать от столика к столику, раскатывала на роликовых коньках, прям по диривянному полу. В те вримина эт’ было новшество.
Джейми изумленно открыл рот:
– Правда? Хотел бы я поглядеть!
Эмиль наклонился вперед и ухватил Джейми за одну из его лапок.
– Такому хорошему сынку, как ты, я ни стал бы врать, – он откинулся обратно назад и вздохнул. – Но аднажды ана… ана… э-э-э… умерла.
Я чуть не упал на мостовую.
– Да не умерла она! Она вышла за тебя замуж! Ты вспомни, Эмиль!
Эмиль посмотрел на меня, его глаза на мгновение затуманились. Но тут же прояснились.
– Ага. Ты прав. Эта милочка Роуз сагласилась стать маей жиной. Она забросила свои ролики и стала работать по дому, устраивать нам хорошее семейное гнездышко. И мы оба надеились, что у нас будит сын… – Его голос затих на грустной ноте. – Такой, как этот милый мальчик…
– И у тебя их было несколько, не так ли? – попробовал я его подтолкнуть дальше.
Бык снова хмуро глянул на меня. Я поднял обе руки, давая ему понять, что кому-то же надо направлять Эмиля в нужную сторону. Бык кивнул. Он знал про украденное добро, затерявшееся где-то в глубинах памяти Эмиля, и еще он знал, что я тоже про это знаю. Вот он и остался на месте и стал молча ждать продолжения этой истории.
– А как звали твоих сыновей, Эмиль? – Это могло бы помочь, если, конечно, он еще их всех помнит.
– М-м-м… – Эмиль посмотрел себе на ноги. Надеюсь, он думал.
– Уолтер? – подсказал я.
– Не-а, не Вальтер. Жизель была первой.
– Но это ведь девчачье имя, – заявил Джейми и посмотрел на меня. – Уж это-то я знаю!
– Ага, точно, – согласно кивнул Бык и пнул меня носком ботинка. – Вообще-то, у Эмиля все были девочки.
Я недовольно отряхнул пыль со штанины.
– Ну и ладно. А ты-то откуда это знаешь?
– Да конечно же Бык знает! – сказал Эмиль, хмуро глянув на меня. Потом хмурость пропала. Бык тяжко вздохнул, и я понял, что память Эмиля опять подвела его, увела куда-то в сторону.
– Извини, что я помянул про это, – сказал я Быку. Именно это я и хотел ему сказать.
Бык покачался на своих мощных ногах и шепнул Эмилю:
– Элис.
Это имя прямо-таки подбросило Эмиля, его как током ударило, оживило и подтолкнуло.
– Да-а! Да-а! Элис! Элис это была!
Он улыбнулся Быку, который сказал:
– Очень милая была девочка. А кого еще ты помнишь?
Эмиль глубоко вздохнул, делая над собой усилие и пытаясь что-нибудь вспомнить.
– Ва… э-э-э, Ванесса. Ага. Ага, мая красавица Ванесса! Танцивать она любила, как и ее мать. – Это воспоминание явно привело его в счастливое состояние.
Бык чуть сместился вбок.
– Значит, Эмиль, сколькими же дочерьми благословил вас Господь, тебя и красавицу Роуз?
Эмиль помотал головой.
– Так давно это было… Семь маленьких девочек у нас было. Маленькие такие девочки, с красивыми рыжими волосами и в красных платьицах. Туфельки им всем были нужны. Ножки маленькие, а потом всё расли и расли. И сами девочки тоже расли, – он вздохнул. – Они всегда на меня сердились. Им всегда были нужны чулки, школьные учебники, а я не мог сибе это все позволить… Вот поэтому я и предложил им сваи услуги – вон тем, – и он мотнул головой в сторону биржи. – Я был очинь хороший бухгалтер, – возбужденно добавил он.
О’кей. Кажется, теперь мы уже подходили к чему-то конкретному. Я прокашлялся.
– Несомненно. Но теперь твои милые красавицы-дочки уже взрослые женщины. Не так ли, Эмиль? – Тонкий подход. Никаких грубостей. Я гордился собой.
Но Эмиль лишь пожал плечами:
– Да я ни знаю…
Джейми склонил голову набок:
– Да нет же, вы должны помнить! Вы же их папа, вам нужно было их растить и воспитывать, а потом выдавать замуж за каких-нибудь ребят, чтобы уже те покупали им платья и еду. А потом у вас появились внуки…
Я уставился на Джейми.
– Сюрприз за сюрпризом! Ты меня просто поражаешь, пацан!
Эмиль собрал в складки свой морщинистый рот. Что-то его явно беспокоило. Я снова выступил, надеясь, что мои слова направят нас к правильным воспоминаниям, к тем, которые мы хотели услышать.
– Так. А теперь вот что. Как сказал Джейми, твои красавицы-дочки все вышли замуж за приличных и красивых джентльменов… – Мне пришлось сделать паузу, потому что на Быка напал приступ кашля, который звучал очень подозрительно и напоминал смех. В конце концов он успокоился, но лицо у него все покраснело. – Всё? Закончил? – вежливо спросил я его. Он кивнул, и я вернулся к Эмилю. – Итак, они все вышли замуж, не так ли?
И снова Эмиль пожал плечами:
– Я ни знаю.
Джейми придвинулся поближе:
– А почему вы не знаете? Это ж ваша семья. Верно?
Эмиль испуганно глянул на Быка. Потянулся за своей тростью. Его огромные руки тряслись и дрожали. Джейми поднял трость и вручил ее ему. Эмиль злобно ее схватил.
– Я ни знаю, потому что ни знаю. Если б знал, тада знал бы, что это Проныра Ник и Бык жалают от миня услышать. А я ни жалаю вспоминать!
