не было другого выхода – она умирала и теперь была полна решимости повторить необычный эксперимент.
Во всяком случае – попытаться его повторить.
///
– Челы – это так, закуска. Что-то вроде гренок с чесноком: с пивом, сам понимаешь, неплохо идут, а так – еда простая и непритязательная. Вот шасы – другое дело…
– А я шасов до сих пор не высушивал, – скромно улыбнулся Марко.
– Ну, ничего, попробуешь ещё. – Идо покровительственно похлопал молодого вампира по плечу.
Марко только вчера прилетел в Тайный Город из Марселя и ещё не до конца осознал новую реальность.
– Можно высушивать шасов? – изумился он, припоминая, с какой жестокостью Тёмный Двор мстит за убийство своих подданных.
– А почему нет? – притворно удивился Идо. – Ты ещё не понял, что мы здесь власть?
– Вроде понял…
– Понял, но не осознал. Мы – Внутренняя Агема, Марко, сечёшь? Наша прямая обязанность – выискивать измену и расправляться с ней. Мы – ищейки, мы – судьи, мы – приводим приговор в исполнение. Мы здесь власть. Поэтому, когда тебе захочется шаса, – найди среди них изменника…
– Они все изменники, – рассмеялся сидящий на соседнем байке Лех.
– Вот! – Идо поднял палец. – Лех истину глаголет. А поскольку все они – изменники, которые не приветствуют власть Консула, то не найди, а выбери шаса, который тебе по нраву.
Внешность Идо считалась отвратительной даже по непритязательным вампирским меркам: близко посаженные глазки, большой, но тонкогубый рот, лысая голова, покрытая какими-то шишками… Он с детства привык к насмешкам и теперь вымещал накопленную злобу на всех, до кого мог дотянуться. Безумная жестокость Идо несколько компрометировала Агему, однако Консул пока терпел палача – при установлении и укреплении власти они тоже нужны.
– Лучше – шасу, среди них такие горячие попадаются, что только держись, – добавил Силантий. – Можно не только поужинать, но и развлечься.
– Пробовал? – заинтересовался Марко.
– А как же!
– Как по мне, то лучше белобрысых нет никого, – вставил своё слово Лех. – И там всё равно кого высушивать: хоть мужика, хоть ведьму – кровь у них яркая, живая.
– Да вы тут гурманы, – покачал головой Марко. – Мы в Марселе никого, кроме челов, не видим.
– Спасибо Консулу – тут теперь новый порядок, новая власть. – Идо хмыкнул. – А пища… Пища сама виновата, что свою власть не удержала. Теперь её будем жрать мы.
– Даже не верится, если честно.
– Поверится!
– Выбор блюд у нас обширный, каждый найдёт по вкусу, – тоном заправского шеф-повара произнёс молчавший до сих пор Франклин. – Мне, например, рыжие больше всего нравятся, их кровь как бальзам ложится.
– Что ты сказал?
Вампиры вели свой более чем свободный разговор под прикрытием плотного морока, который не позволял заурядным челам разглядеть истинный облик масанов и услышать, о чём они говорят. Для них вампиры были просто собравшейся в переулке группой молодых мотоциклистов, весело обсуждающих нечто настолько простое и обыденное, что в памяти их слова не застревали. Надёжно защитить себя от подглядывания и подслушивания масаны могли при помощи «навского оберега» – в этом случае заглянувший под морок маг не разобрал бы ни слова, – но они были факторами Внутренней Агемы, верными слугами Консула, чувствовали свою силу и даже не подумали о каких-то дополнительных мерах защиты. Они здесь власть, а остальные – утрутся.
Они настолько привыкли к безнаказанности и униженному положению жителей Тайного Города, что изумились, услышав грубоватый вопрос:
– Что ты только что сказал?
Бруно ди Боле, рыцарю-мстителю и капралу гвардии великого магистра, имело смысл пройти мимо, трусливо утешая себя тем, что: «Они просто шутят!» или «Это не моё дело!». Так теперь часто поступали те, до кого долетали наглые высказывания новой власти. Но, услышав похвальбу вампира, молодой рыцарь вскипел.
– Я сказал, что считаю кровь чудов самой вкусной, – лениво ответил Франклин. Причём ответил, нарочно коверкая слова, показывая, что русский ему не родной. – Что-то вроде приятного бальзама. А что?
– Она и правда такая вкусная? – поинтересовался Марко под одобрительную улыбку Идо.
– Хочешь попробовать? – Франклин мгновенно принял игру.
– Угощаешь?
И все вампиры молча уставились на молодого чуда. Который только сейчас сообразил, что оказался совсем один. В тёмном переулке. В окружении пяти масанов. Под плотным мороком.
Сообразил, но не отступил. Понял, что влип, однако гордость не позволила выказать страх. Вскинул голову и прищурился:
– Раньше вы боялись даже посмотреть в сторону чуда.
– То было раньше, парень, очень давно, – ответил Идо, растягивая тонкогубый рот в неприятной усмешке. – С тех пор многое изменилось и даже жаль, что ты этого не заметил.
– Он и не заметит, – хихикнул Силантий.
– Тупым родился – тупым будет высушен.
– Я что, могу высушить его прямо сейчас? – удивился Марко, поймав себя на мысли, что парень, которому предстояло стать жертвой, находится совсем рядом и слышит каждое слово. А в следующее мгновение почувствовал, как сильно его это заводит.
– Мы тоже не сразу осознали, насколько сильно всё изменилось, – ответил Идо, удобнее опираясь задницей на седло мотоцикла. – А что касается угощения, то для его подачи на стол требуются убедительные доказательства измены.
– Это как?
– Ну, например, изменник сам тебе сказал, что ненавидит Консула, – под общий хохот ответил Идо. – Вот прямо сейчас и сказал – мы свидетели.
– Только с зелёными такое не прокатывает, – добавил Лех. – У них в арсенале есть «поцелуй русалки», могут проверить и, если окажется, что солгал, «искупают в лучах славы».
– Б-ррр.
– Вот именно. Поэтому зелёных высушиваем, только если они и правда изменники. А остальных – как придётся.
– И часто?
– Да как захочется. У факторов Внутренней Агемы жажды не бывает.
Бруно понял, что, если не попытается вырваться сейчас – не вырвется никогда, и ударил «эльфийской стрелой». Вскинул правую руку, собираясь прожечь головы ближайшим кровососам выстрелами из боевого перстня и так расчистить себе путь к отступлению. А затем выскочить из-под морока и уходить к улице, по которой то и дело сновали автомобили – затевать драку на глазах обыкновенных челов масаны вряд ли станут. План был хорош, однако молодой рыцарь не сообразил, что вампиры прекрасно его «читают», ждут активных действий и примерно представляют, что зажатый в угол чуд попытается сделать. Они были готовы к любому развитию событий и как только Бруно вскинул руку, Лех ударил по ней снизу, отправив «эльфийскую стрелу» таранить небо, а Франклин пнул парня во внутреннюю часть колена, ловко отправив на землю.
– Говорят, буйволов перед забоем бьют палками, чтобы мясо стало нежнее, – хмыкнул Идо, наблюдая за тем, как подручные избивают молодого рыцаря. – Посмотрим, сработает ли это правило перед высушиванием. Станет ли кровь нежнее?
– Оформлять будем? – осведомился Силантий, с сожалением прекращая пинать окровавленную жертву.
– Нет, здесь всё очевидно: нападение на факторов Внутренней Агемы при отягчающих
