бревна! — подал голос другой, похожий на вампира.
— То есть в орков играете? — усмехнулся Райнард.
— Ага, — смущенно подтвердили те.
— Ну и детский сад, — шепнула я, не удержавшись.
— Дай-ка сюда, — Райнард взял веточку длиной со спичку, зажал в зубах и резко наклонился к огню.
Пламя дрогнуло, на мгновение отпрянув от его движения, а затем жадно рванулось навстречу. Веточка вспыхнула ровным красивым огнем, и Райнард выпрямился, с превосходством глядя на адептов.
— Ух, — только и сказали те.
— Брови берегите, — улыбнулся дракон, кинув огарок в очаг.
Эта забавная выходка немного отвлекла от тяжелых мыслей.
У Колвера уже собрались все — и даже ужин уже был накрыт на большом столе посреди комнаты. Кстати, комнату эльф обставил очень современно, ни за что бы не подумала, что такое тоже можно сотворить с помощью флуоса.
Лормиса радостно помахала мне из-за стола:
— Садись сюда!
И я оказалась между ней и Колвером, прямо перед тарелкой с каким-то аппетитными пирожными и большой кружкой эля.
— Первый тост — за наше академическое братство! — поднял кружку Райнард, севший напротив меня.
Эль приятно прокатился по языку, почти не пьяня, зато согревая и поднимая настроение. Орки действительно знают толк в эле, не зря мы ходили в деревню!
— А теперь время Великой Саги! — сообщил Колвер.
— Да, начинайте! Хочу услышать новую версию, — поддержала Ортия, захлопав в ладоши.
— И проснулся эльф, и увидел звeзды, ибо лежал на спине. И полюбил он звeзды и ночь, — с эпичной интонацией начал Колвер, хлопнув Годефроя по плечу.
— И проснулся дракон, — в тон ему подхватил Райнард, — и увидел восходящее солнце, ибо лежал на боку, и полюбил дракон солнце и день.
— А потом проснулся вампир… — вздохнул Годефрой. — Да, да, хорошо! И проснулся вампир, и не увидел ничего, ибо лежал лицом в землю. И подумал вампир: зачем же надо было вчера так напиваться?
Остальные расхохотались.
— Он проспорил и вырубился первым, — пояснил Райнард. — Теперь каждую вечеринку мы открываем сагой о вампире, что пропустил все события ночи, ибо сил не имел двигаться или хотя бы открыть глаза.
— В прошлом году как-то само собой вышло, что все немного перебрали, — признался Годефрой. — И эти поганцы каждый раз рассказывают историю на новый лад.
— Хорошая сага обрастает подробностями даже тогда, когда ни один из участников уже ничего не помнит, — назидательно заметил Райнард. — Иначе какой смысл вообще их создавать?!
— И то верно, — кивнула Лормиса. — Предлагаю выпить за нашу новенькую! Ринна, я знаю тебя совсем недавно, но мне так нравится с тобой общаться, словно мы всегда были подругами! Поверь, оборотни небыстро привыкают к друзьям. А это многое значит!
— Да, ты как будто всегда была нашей, с нами, — поддержала Ортия, поднимая свою кружку. — За Ринну! И пусть у нее все сложится в академии!
Под стук кружек я незаметно вытерла глаза. Было очень трогательно и одновременно ужасно стыдно оттого, что я должна сделать.
«А может, и не пускать Фалвара вовсе?!» — мелькнула шальная мысль…
Глава 48. Место и время
Точно! Ведь можно просто не открывать дверь!
Скажу, что выпила лишнего, голова закружилась, забыла совсем, так хорошо сидели, из головы все вылетело…
Нет, он вранье за версту чует, он и мысли мои, похоже, читает! Не выйдет…
Что же делать?!
Чем больше проходило времени, тем тревожнее мне становилось. Следователь наверняка уже стоит за дверью в невидимой ипостаси. А я сижу, тяну время изо всех сил, не желая вставать и вообще двигаться.
Мне хорошо с этими людьми, пусть они и не люди вовсе! Они добрые, честные и надежные. Они замечательные!
И я не хочу даже допускать мысли, что кто-то из них мог убить коллегу.
Пусть Тальси с кем-то тайком встречался, это не имеет значения. Наверняка Колвер прав — магистр просто открыл портал в неправильное место, оттого и погиб. Нужно принять эту версию как единственно правильную, и дело можно закрыть. Хватит уже мучать всех подозрениями!
И тут все решилось само собой.
Сделав очередной глоток эля, Ортия поднялась из-за стола:
— Дорогие мои, простите, но что-то я устала сегодня. Группа трудная попалась. Пойду, пожалуй!
Она вышла, широко распахнув дверь, немного подышала на крыльце, а затем, улыбнувшись нам, исчезла в сумерках. Дверь медленно затворилась.
И было непонятно, успел пройти в нее следователь или ждет, когда я предоставлю ему такую возможность. На всякий случай я напряглась, выискивая признаки незримого присутствия в воздухе. Но пока ничего не почувствовала.
В любом случае — теперь я могу сказать ему при встрече, что подумала, будто все и без моего участия получилось.
— Достали сегодня бедняжку адепты, — заметил Колвер.
— А кто у нее в группе? — спросила я.
— Половина — светлые эльфы, половина — дриады, — ответила Лормиса. — Ортия не любит вести практику у соплеменников, говорит, тяжелые воспоминания всплывают.
— У всех есть свои воспоминания, которые лучше не ворошить, — философски заметил Годефрой.
— Ты петь-то сегодня собираешься? — напомнила Лормиса.
— Ну, если все действительно хотят послушать, — смущенно заулыбался вампир.
— Хотят, конечно! Давай уже!
И Годефрой, прикрыв глаза, взял первую ноту…
Отзвук задрожал в воздухе, разлился, заметался по стенам, а затем притих. Тут я увидела, что в руке у Колвера оказалось нечто вроде флейты, и он начал аккомпанировать вампиру.
Мелодия полилась, как ручеек через плотину — сначала по каплям, затем сильнее, мощнее, и наконец – захватила нас в объятия, увлекая за собой. Голос вампира дрожал, звенел и переливался разными тонами, а флейта в руках эльфа выводила нежную, кристально-чистую мелодию. И все вместе, сливаясь, заставляло чувствовать неописуемое счастье.
Я там, где должна быть!
Эта мысль пришла сама собой.
Да, всю жизнь я стремилась куда-то, к чему-то большему, к значимому. Когда я попала в детдом, мне и двух лет еще не было. Но даже тогда, толком не умея говорить, я всем представлялась полностью: «Ирина» — так мне рассказывали нянечки. И я всегда знала, что впереди меня ждет что-то очень важное.
А теперь оно пришло — это чувство, что мой путь достиг цели. Я здесь и сейчас. Среди тех, кто важен для меня.
Волшебная волнующая песня
