Уходи, иначе мы еще вернемся.
Запах антисептика вернул Айко в действительность. Ёсимура помрачнел, он налил немного раствора на ватный тампон и обработал ранки. Айко лишь поморщилась и стойко перенесла боль, ей нужно стать сильнее, чтобы дать отпор хищницам[76]. Ёсимура тем временем уже аккуратно заклеил пластырем поврежденное место.
– А ты хорошо в этом разбираешься, – Айко улыбнулась ему.
Одноклассник пожал плечами и выбросил вату в урну около софы, а затем встал.
– Не мог пройти мимо несправедливости, вот только не многие это оценили.
Он забрал антисептик и оставшиеся тампоны и вернулся в кабинет медсестры. Айко посмотрела на кабинет врача Игути и встала. Настало время узнать правду. Дверь оказалась открыта, и Айко толкнула ее.
* * *
Кэйтаси зашел в кабинет медсестры, добродушная женщина в белом халате указала на нижнюю полку шкафа.
– Поставь сюда, Ёсимура-кун. Твоей знакомой уже лучше?
Мидзуно следила за Кэйтаси добрыми карими глазами, но отчего-то он поежился. Неужели медсестра хочет узнать, откуда у Такэды порезы. Нет, он не станет доносить на члена литературного клуба. Тем более администрация академии ничего не сделает со школьной травлей. Иначе те девицы боялись бы это сделать.
– Спасибо за беспокойство, Мидзуно-сан. Такэда-сан изучает кюдо, а потому ей нужно беречь руки.
Женщина слегка кивнула и вернулась к журналу на столе. Кэйтаси отметил про се6я, что нужно пополнить аптечку в комнате общежития, чтобы больше сюда не приходить. Школьный персонал может начать задавать вопросы, ему не нужно такое внимание.
Кэйтаси попрощался с Мидзуно и вышел в коридор. Но Такэды уже не было. Отчего-то он решил, что они вернутся вместе. Она даже не оставила записку. Может, ей стыдно за то, что он увидел? Кэйтаси пнул ногой софу и засунул руки в карман.
Ему стоило научиться пользоваться этой странной силой, чтобы приходить вовремя. Кэйтаси заскрипел зубами и проклял себя за неосмотрительность. Он даже не запомнил лица тех девиц, чтобы потом их проучить. Хотя Такэда вряд ли это одобрит. Впрочем, ей знать необязательно.
Он сам отыщет девиц по спискам в школьном приложении, а затем поговорит с ними на их же языке. Нельзя позволять хищникам чувствовать свое превосходство.
Неожиданно в кармане брюк завибрировал мобильный телефон, и Кэйтаси раздраженно вытащил его, а затем цокнул языком. Ему пришло сообщение от Великого Альянса:
«Вчера неизвестный ранил оябуна Комагару-кай, его доставили в больницу в тяжелом состоянии. Если вам что-то известно, то сообщите об этом по специальной форме. Будьте осторожны».
Похоже, нападавший снова скрылся. И как им это удается? Кэйтаси пошел к выходу и открыл секретный форум, где члены кланов Альянса обсуждали новости, и покушение на оябуна Комагару-кай было самым популярным постом. Большинство склонялось, что это клановые войны и убийцу нужно искать внутри клана. Некоторые считали, что это злобный дух онрё, иначе как неизвестный проник бы в закрытую комнату с толстыми стенами и круглосуточной охраной?
До встречи с кицунэ он бы рассмеялся после такого заявления. Что, если в этом и правда замешаны ёкаи? Голос на складе Осия-гуми очень похож на голос лисицы из сна. Возможно, туда стоит наведаться, чтобы проверить: существуют ёкаи или это все игры разума?
* * *
Учитель Ваки обращался к Сигэмори по имени, словно они уже встречались. Тору осушил до дна бокал, а затем против воли взглянул на них. Ваки взял за руку Сигэмори и повел в сторону танцпола, и она пошла за ним. Ее каштановые волосы разметались волнами по плечам вечернего платья, легкий румянец коснулся щек. Тору сжал бокал, и его холодная поверхность немного отрезвила разум, он едва сдерживался, чтобы не подойти к ним и не врезать юнцу, который переходил все границы дозволенного.
Тору поставил бокал на стол и резко встал, громкая музыка бара эхом отдавалась в голове, но даже она не вытеснила мрачные мысли.
– Эй, ты куда? – Модзи взял его за рукав.
Тору сбросил его руку и процедил:
– Мне нужно подышать свежим воздухом.
Он начал пробираться через столики и учителей к выходу из VIP-зоны. Большинство даже не обратило на него внимания. Только за последним столиком неожиданно встал учитель литературы Цутикадо в небрежно расстегнутом пиджаке, край рубашки выбился из брюк, а черные волосы взлохмачены. Он раскачивался из стороны в сторону: явно слишком много выпил.
– Проклятье, Оцука-сан, вчера я вел урок пустому классу. Никто не пришел, ведь у них скоро региональные соревнования. Твой литературный клуб должен стать примером для других!
Тут Цутикадо резко замолчал, как будто его замутило, и Тору поежился, вдруг того стошнит прямо на него. Однако учитель глубоко вздохнул и прошептал:
– Хотя его могут закрыть. В учительской болтали, что Президент студсовета подал Унаяме-сан прошение о закрытии клуба, якобы он мешает тренировкам. Ваша выставка многим понравилась.
Тору похолодел и уже не слушал, что говорил Цутикадо. Паршивец Ватанабэ навел поклеп на их выставку, наверное, ученики просто пропускали тренировки или плохо занимались из-за лени. Но Президент студсовета нашел причину в неспортивном клубе. Тору извинился перед Цутикадо и покинул VIP-зону. Он грубо расталкивал толпу, в стороне мелькнуло черное платье Сигэмори, и ее волосы танцевали с ней в такт. Тору ускорил шаг и выскочил на улицу.
Около клуба царило оживление, юноши и девушки курили, из машин доносилась музыка, развеселившаяся пара – юноша в рубашке и джинсах и девушка в коротком ярко-оранжевом платье – забрались на заднее сидение «Лексуса». От всеобщего веселья у Тору разболелась голова, а в мыслях крутились слова Цутикадо о закрытии литературного клуба. Если это и правда произойдет, то ему придется искать новое место работы.
«Приходи на Летний фестиваль и увидишь, что я уже не тот слабак!» – так сказал Тору отцу в последнюю их встречу.
Нельзя допустить, чтобы клуб закрыли, иначе он нарушит обещание и не сможет смотреть в глаза отцу, как и приходить родительский дом. Тору достал телефон и нашел запись в телефонной книжке: «Садакадзу Ёдоя». Он давно не видел кузена по отцовской линии. Садакадзу занял место дедушки в храме Синагава, а еще проводил встречи с детьми в центре Ёрубумэй. Это и нужно литературному клубу. Однако кузен мог отказаться, ведь он ненавидел семью Оцука. И все из-за Тору. Он отказался идти по стопам отца и сбежал из дома. Но Садакадзу не такой. Когда его назначили каннуси, настоятелем храма, то кузену пришлось перебраться из провинциального города в столицу. Наверное, ему тяжело было. И все же Садакадзу – единственный шанс литературного клуба.
Тору написал сообщение:
«Садакадзу-сан, выручи! Хочу литературный клуб привести в центр Ёрубумэй, почитать книги детишкам. Скажи, когда можно. (ʃƪ¬‿¬)[77]»
И быстро нажал кнопку «Отправить», пока алкоголь в крови придает смелости. Тору отпустил руку, его сердце глухо стучало в груди. Мимо проходила веселая молодежь. Запал от идеи растворился в ночной суете, утонул в шуме эстакады, и Тору уже пожалел, что вообще написал двоюродному брату. С тех пор как Тору сбежал из дома и тем самым поступил безответственно, они не ладили.
Неожиданно завибрировал телефон, и Тору взглянул на экран, там высветилось непрочитанное сообщение от Садакадзу Ёдои. В душе Тору пронеслось множество чувств: от смятения к радости и обратно к апатии и разочарованию. Он открыл письмо, не в силах больше теряться в догадках:
«Хорошо. Приходите на годовщину смерти Оцука-
сан. Он будет рад увидеть тебя и твоих ребят».
16
Айко медленно падала в бездну, тьма окружала ее, а ветер хлестал по рукам и ногам. Она закрыла лицо руками, однако это не помогло. В голове звучал голос Мику, он эхом разносился во мгле:
«Лишняя… лишняя… Убирайся прочь! – Голос то затухал, то обрушивался с новой силой. – Исчезни! Исчезни!»
Яркий луч света ослепил Айко, и огромный канцелярский нож разрезал пространство перед ней. Она закрыла лицо руками, холодный металл коснулся ладоней, и Айко закричала. Ее встретил белый потолок с небольшими разводами. За окном едва брезжил рассвет. Сердце гулко отдавалась в висках, а руки покрылись зябкими мурашками. Айко обхватила себя руками за плечи. Те девицы убежали и больше не причинят ей вред. Им удалось подкараулить ее в раздевалке, однако теперь она будет умнее и не останется одна. Айко сжала руку, она так и не сняла пластыри, что наклеил Ёсимура.
Одноклассник помог
