Посадка вышла на удивление мягкой. Ли прикрывала, Пумба тянул за клеванты и управлял направлением и силой ветра. Навстречу им выскочило пятеро атомитов, но на них блондинка даже не стала тратить винтовочные патроны — расстреляла их почти в упор из пистолета. И, отвязавшись, слезла с колен Пумбы.
— Пумба, ты настоящий воздухоплаватель! — искренне похвалила она здоровяка.
Тот расплылся в довольном оскале, но от ожидаемых предложение сделать «твоя-моя приятно» отказался — видимо, предстоящая драка с себеподобными была для него не менее привлекательна, чем задница Ли.
Подхватив свой ПКТ, Пумба первым направился внутрь контейнера, служащего входом в подземные помещения атомитов. Ли пошла следом, прищурившись, чтоб дать своим изменённым глазам возможность побыстрее привыкнуть к темноте.
Блондинка давно привыкла называть своё ночное зрение Даром. Даже саму себя заставила в это поверить — по настоятельному совету того, кто помог ей его обрести. В общем и целом, это действительно был дар, да к тому же — заслуженный. Только не от Стикса, а от главы одного из расположившихся на Северо-Востоке стаба атомитов. Цивилизованных атомитов, а не таких, как здесь. Он пригождался Ли не раз и не два за прошедшее с того дня время. И должен был пригодиться сегодня — потому что для того, чтоб сражаться в темноте, к которой привычны глаза атомитов, нужно видеть не хуже них.
Сразу за вкопанным в землю контейнером начинался длинный коридор, по стенам которого на расстоянии метров в тридцать висели тусклые лампы, соединённые проводами. Пока никаких боковых ответвлений видно не было, но то, что ждало впереди, закрывал своей широкой спиной Пумба, так что Ли не расслаблялась. Шли они тихо, но, как всегда бывает под землёй, эхо подхватывало едва слышный шорох шагов, умножало его и уносило вдаль, так что на скрытность рассчитывать тоже не приходилось.
Наконец, коридор расширился, и блондинка смогла выйти из-за спины напарника и осмотреться. И от увиденного её, привычную уже, казалось бы, ко всему, едва не стошнило.
Весь пол устилали кости. Не скелеты, нет, именно кости. Вперемешку с берцовыми и лучевыми костями валялись переломанные черепа и тазовые кости. Обглодано всё было настолько тщательно, что не было даже запаха разложения. Помещение представляло из себя братскую могилу… Хотя нет, не могилу — помойку.
А ведь возможно, именно этими костями атомиты кормили своих собак вроде той шавки, которую Ли пристрелила на краю оврага!
Ли стиснула зубы. Ничего, сегодня атомиты ответят за всех, кого замучили. Одно дело — выживать, как делают атомиты Северо-Запада вроде Пата и Пумбы. И совсем другое…
Продолжить мысль блондинка не успела — из темноты навстречу ей и Пумбе вывалились атомиты.
35. Прошлое. Кали
Кали очень любила запах свежих грибов. Он всегда ассоциировался у неё с запахами леса и осени. Ей нравилось идти по лесной подложке и собирать грибы. А вот ягоды — нет. Пока наберёшь хоть сколько-нибудь приличное количество — уже и варенья из них расхочется.
Грибы Кали находила легко — потому что всегда была очень глазастой. Но больше всего тихую охоту она любила из-за того, что, будучи совсем ещё мелкой, ходила на неё с отцом. Вдвоём они подолгу бродили под сенью лесных гигантов, ведя неторопливые беседы. Её папа был прекрасным рассказчиком и обладал по-настоящему энциклопедическими знаниями во многих областях.
Когда дочь уставала носиться вокруг него, он просто сажал её себе на плечи, и они шли домой.
Дома грибников встречала мама, и приходилось помогать ей с чисткой и мытьём собранного. Этот процесс Кали уже не любила. Да и кто его любил? Таких она в своей жизни ни разу не встречала.
После того, как блондинка попала в Улей, по очевидным причинам за грибами ходить она совсем перестала, но запах чувствовала регулярно, когда собственноручно вскрывала споровые мешки заражённых. Вот как сейчас…
Острая финка легко вскрыла споровый мешок рад-кусача. Третий день охоты на рад-заражённых приносил свои плоды. Охотиться на заражённых радиацией кластерах всё равно что прилететь на вертолёте с пулемётом в заповедник. Облучённых тварей было много, и хабар с них был богаче, чем с обычных. Одних рад-споранов было уже под шесть сотен.
Кали выгребла из спорового мешка всё содержимое и тихо вернулась в машину. Пора и в Зимний ехать.
От стаба атомитов до Зимнего прямых маршрутов не имелось, а ехать на перекладных в Улье — такое себе удовольствие. Не заметишь как нарвёшься. В общем, без личного транспорта никуда.
Вместо уничтоженного скреббером багги в Карьерном она разжилась вполне приемлемым драндулетом. Ну как «разжилась»? Походила в рейды, выбрала себе грузовик по вкусу. Хотелось, конечно, чтобы он тоже был с возможностью тихого хода от батареи — тишина в Улье не менее важна, чем броня и шипы на ней.
Однако в окрестностях Карьерного кластеров с такой техникой не прилетало. Через неделю поисков блондинка отчаялась настолько, что была готова отправиться в путь на обычной ушатанной «Ниве».
Положение спас, как ни странно, Пумба, появившийся в её комнате так, как только он и умел. То есть, громогласно. У амбала вообще было всего два режима — идеально тихий, когда он сидел в засаде или крался, передвигаясь как гигантский кот, либо очень громкий, во время которого атомит топал, сопел, пыхтел, кряхтел, рыгал, оглушительно портил воздух и выстреливал фразами, не делая даже попыток хоть немного прикрутить громкость.
Так вот, Пумба постучал в комнату Кали с таким темпераментом, что той стало немного страшно за затрясшуюся от ударов дверь. Естественно, блондинка открыла её с револьвером в руках — кто их этих атомитов знает, вдруг передумали быть цивилизованным и решили употребить её за завтраком. Но внутрь вихрем кипучей энергии ворвался напарник.
— Твоя собирайся быстра-быстра!
— Доброе утро, Кали, — съязвила блондинка, опуская револьвер. — Как тебе спалось, Кали? Вот твой кофе, Кали…
— Твоя хотеть себе тихий машинка? — без предисловий и объясненил спросил амбал.
— Да… — немного растерялась Кали.
— Тогда твоя не кривляйся, а спросить Пумба…
— О чём? — зевнула Кали. — Ты знаешь, где можно найти тихий транспорт?
— Пумба много чего знать и видеть, — веско ответил амбал. — Мочь просто у Пумба спросить, а моя твоя давать. Твоя потом делать приятно Пумба за эта…
— Так, опять? Я пешком доберусь лучше… А ну пошёл вон!
— Ух! Какая твой горячий!
— Пошёл вон, похотливая скотина!
— Сейчас абидна было… Пумба не говорить твоя, где взять тихий машинка…
— Ты сам виноват!
— Моя?
— Твоя! То есть твой! Тьфу! Ты!
— Моя?
— Да. Ты постоянно предлагаешь мне заняться сексом. Это называется — харассмент!
— Харя… Хоря…
— Неважно, — махнула рукой Кали. — Говори, где машину взять тихую.
— Твоя собирайся быстра–быстра!
И Кали собралась. Пумба откуда-то узнал об обновлении аномального мерцающего кластера с нестабильным периодом перезагрузки. Туда он её и повёл. Когда атомит и бывший стронг прибыли на место оказалось, что шахтёрский городок уже доели, а твари успели покинуть место своего пира. Однако то, что интересовало Кали, сохранилось в неприкосновенности. На стоянке обнаружились несколько необычных тягачей. Как выяснилось, топлива они не требовали. Совсем.
Пока Пумба бродил по кластеру, собирая ценный с его точки зрения хабар, Кали засела в кабине транспорта с брошюрой–руководством. Никогда она не любила возиться с техникой, и всякие двигали внутреннего сгорания были ей совсем не близки. Однако кое-как блондинка в теме разбиралась — жизнь заставила. Поэтому, когда она открыла руководство, то обомлела.
Внутреннее устройство автомобиля «Тайга–17.2» — именно так назывался тягач, — не было не похоже ни на что, виденное ранее. Двигатель Шаубергера создавал миниатюрные разнонаправленные торнадо, каким-то непостижимым для Кали способом создававшие крутящий момент для турбин электрогенератора. Дальше принципиальная схема была простой. От электрогенератора заряжались кислотные аккумуляторы, от кислотных аккумуляторов питались электрические двигатели, вращавшие колёса.
