не в силах выносить его противный писк.
– Прекрати немедленно, – крикнула она.
Ворон перестал вращаться и направился прямиком к девочкам. Старшая метнулась в сторону, а младшая, оказавшаяся в этот миг в углу гостиной, прижалась спиной и руками к стене, поднялась на цыпочки и в ужасе заревела, когда кентуки раз и второй ткнулся в ее босые ноги. Мать схватила его и отшвырнула на середину комнаты, но он каким-то образом сумел подняться и, ни на секунду не прекращая пищать, двинулся опять в ту же сторону. Старшая вскочила на кресло, младшая так и стояла, прижавшись к стене и боясь пошевелиться. Она завопила, увидев, что кентуки идет к ней. Завопила от страха и так крепко зажмурилась, что мать, не раздумывая ни минуты, кинулась ей на помощь. И прежде чем кентуки снова стукнул малышку по ноге, протянула руку к полке, схватила лампу с тяжелой мраморной подставкой и со всей силы опустила на ворона. Потом подняла лампу и ударила его еще пару раз – пока он не перестал пищать. Теперь на паркетном полу лежало растерзанное плюшевое тело, которое демонстрировало свои внутренности – чипы и поролон. Под раздавленной лапой мигал, затухая, красный огонек, а младшая девочка все еще стояла в углу, прижимаясь к стене, и по щекам ее беззвучно текли слезы. К тому мгновению, когда светодиодная лампа K087937525 окончательно погасла, соединение продлилось одну минуту семнадцать секунд.
* * *
Энцо ни за что бы не позволил кроту – хотя тот, кажется, давно об этом подумывал – участвовать в его послеполуденном ритуале – походе в теплицу, поскольку тогда растения, о которых хозяин так заботился, были бы безнадежно погублены. Казалось, судьба обрекла Энцо не только на вечную роль покинутого – бывшая жена была не первой, ушедшей от него, – но также на всякого рода неприятности, связанные с этим зеленым островком. Он вернулся в дом, прихватив с собой несколько веточек розмарина, и закончил готовить мясо. Его друг Карло, тот, что работал в аптеке, позвал Энцо с собой на рыбалку. “Ты никогда так плохо не выглядел”, – сказал Карло, похлопав Энцо по плечу и, возможно, зная заранее, что тот, как всегда, от приглашения откажется. Сейчас Энцо как раз о приглашении друга и раздумывал. Сколько уж времени он занимался только сыном, едой, теплицей и счетами. А теперь вдобавок ко всему жизнь ему отравлял их придурковатый кентуки.
Ситуация ухудшилась после того дня, когда они с бывшей женой, сидя на диване, поссорились, а кентуки тем временем прятался под тем же диваном в своем логове. Наконец она ушла, Энцо запер дверь и не смог подавить долгий вздох облегчения, после чего заглянул в гостиную и увидел, что в нескольких метрах от него стоит Мистер и смотрит на него. И что это должно было значить? Что он слышал весь подробнейший рассказ Нурии про педофилов?
– Нет, Мистер, нет, – сказал Энцо. – Вы сами знаете, что я ничего такого не думаю.
После обеда они отправились за покупками.
– Принеси крота, – сказал Энцо сыну, выводя машину.
Он знал, что кентуки обожает путешествовать, стоя у заднего стекла машины, а еще больше он обрадуется, если в дом за ним сбегает мальчик.
На дороге сразу бросалось в глаза, что у многих машин на заднем стекле были наклейки с портретами кентуки. Люди носили также значки с изображением кентуки на сумках и одежде, украшали ими окна своих домов, помещая рядом с эмблемой любимой футбольной команды или политической партии, за которую призывали голосовать. В супермаркете они оказались не единственными, кто вез в тележке кентуки. У холодильников с замороженными продуктами какая-то женщина спрашивала у своего, не нужно ли им купить еще и шпината, и получила послание на телефон, которое ее рассмешило, после чего она открыла дверцу холодильной камеры и взяла два пакета. Энцо завидовал тем, кому каким-то образом удалось установить со своими кентуки по-настоящему близкие отношения. Он не мог понять, что сделал не так и каким ужасным поступком до такой степени разобидел старика, но было очевидно, что оскорбительные подозрения его бывшей жены испортили ситуацию бесповоротно. Нурия больше не звонила, зато психологиня Луки оставила три сообщения, требуя срочной встречи, и Энцо знал, что если он к ней явится, Нурия тоже обязательно придет и будет с кривой улыбкой ждать его в кабинете.
А так как он уже смирился с тем, что все безнадежно испорчено и хуже быть просто не может, то снова попытался установить прямую связь с кентуки. И снова показал ему номер домашнего телефона на случай, если в первый раз тот его не записал. Показал и адрес электронной почты, а позднее, уже в совсем расстроенных чувствах, написал на листе бумаги еще и свой домашний адрес и приклеил к той самой диванной ножке, за которой крот имел обыкновение прятаться. Но толку от всего этого не было никакого.
Когда они вернулись из супермаркета, Энцо включил ему RAI. Крот устроился в своем углу и внимательно следил за новостями, в то время как Энцо разбирал и раскладывал по местам покупки. Программа завершилась специальным репортажем, а бегущая строка внизу экрана на большой скорости вкратце повторяла главные новости. Журналист, путешествуя по линии D римского метро, сообщал о последних событиях, связанных с кентуки. Около тридцати человек стояли в очереди за советом к кентуке-сове – к “мудрой сове”, которая принадлежала какому-то нищему попрошайке. Как говорил в камеру журналист, сова “отвечала на любые вопросы, за исключением того, как она попала к этому нищему”. Репортер побеседовал с некоторыми людьми из очереди, и они утверждали, что “жизнью” совы является сам Бхагаван. “Вчера я приходил сюда, чтобы спросить номер выигрышного лотерейного билета, – сообщил один. – Сова все знает”. Какая-то женщина добавила: “А я прихожу сюда, чтобы взглянуть на нищего – он того стоит. Во всяком случае, идея это блестящая”. Люди задавали свои вопросы, и у них было с собой столько белых листочков, сколько вариантов ответов они предполагали получить на каждый вопрос. Они раскладывали листочки перед совой, и она, подумав несколько секунд, останавливалась перед тем, где было, например, написано: “через семь дней”, или “лучше об этом забыть”, или “два раза”. За каждую консультацию требовалось заплатить пять евро. Если сова не выбирала никакого ответа, приходилось платить еще пять за право задать вопрос повторно.
– Вот, смотрите, Мистер, мы ведь с вами тоже могли бы хорошо подзаработать, – сказал Энцо и засмеялся, поглядывая на крота.
Кентуки никак не отреагировал на его слова. Энцо подумал, что Мистер находится в выигрышном положении, и все-таки он существо неблагодарное. Энцо внимательно посмотрел на крота:
– Нам надо поговорить, то,
