ящика, стоящего на краю полукруга. Этот ящик, в отличие от остальных, был закрыт крышкой. Импи подлетела к нему и всмотрелась через забранное сеткой окошко в боковой стороне.
– Я вижу Джота! – воскликнула она.
– Чарли! – позвала Эди. – Помоги мне снять крышку с этого ящика.
Вместе они сняли тяжёлую крышку, и Эди посветила фонариком внутрь. На дне ящика, сбившись в кружок, стояла группа флитов – примерно пятьдесят. Они моргали и щурились от яркого света фонаря. Импи и Спекл нырнули в ящик и стали всматриваться в пленных. И тут флитта с перевязанной рукой обернулась и обхватила их второй, здоровой рукой, прижав обоих к себе.
– Флюма! – вскрикнула Импи. Они обнимали её, уткнувшись ей в шею, пока Импи не вскинула голову. – А что у тебя с рукой?
– Сломала, когда упала, – ответила флюма.
– А где орешек?
– Я… я не знаю, – призналась флюма.
Спекл высвободился из объятий флюмы и бросился к другому флиту – чуть повыше, со стоящими дыбом волосами. Он вцепился в него так, как будто собирался никогда не отпускать. Эди поняла, что это, должно быть, Джот. Она узнала его по портрету. Эльфин тоже слетела в ящик, обнимая своих родственников, томившихся здесь в плену.
– Всем нужно укрыться в сигнальной будке, – сказала Эльфин.
– Мы не можем летать, – отозвался Джот. – Они намазали нам крылья чем-то липким, чтобы мы не могли сбежать.
– А где Нид? – неожиданно спросила флюма. Эди задавалась тем же самым вопросом.
– Мы не видели его, – сказал Джот. – Разве он не с вами?
– Он выпал из поезда сегодня вечером. Здесь, на «Уайльд-стрит»! – воскликнула Импи. – Мы думали, что он здесь. – Она отчаянно посмотрела в сторону рельсовых путей.
– Мы не видели Нида… и юных флитов и непроклюнувшиеся орешки тоже, – произнёс Джот. – Кто-то использует малышей, учит их красть. Мы слышали песни, которые они поют, но не знаем, где их держат.
При этих словах птицы, пойманные в сеть в углу, начали насмешливо вскрикивать и верещать. Это был просто птичий язык, но в нём звучало что-то знакомое.
– Скри-и-ич! Скри-и-и-ич! Скри-и-и-и-и-ич!
– Что они говорят? – спросил Чарли.
– Это похоже на «Крич», – сказала Эди. – Вера Крич… мне кажется, она имеет какое-то отношение ко всему этому.
В этот момент пернатый комок метнулся с крыши сигнальной будки к ящику. Он сбил Эльфин на пол и прижал когтистой лапой. Это оказалась особо дерзкая сороколка, ускользнувшая от сети.
Джот схватил за руку одного из флитов Сводов.
– Дай мне свою иголку! – прошептал он.
Флит Сводов сорвал иглу со своего пояса, и Джот побежал на птицу и с силой воткнул своё оружие в основание птичьей шеи – так, что даже кровь выступила.
Эльфин откатилась прочь от птичьей лапы, но сороколка бросилась на Джота, отшвырнув его назад. Несколько мышей нашли коробочку с «клеем для крыльев», и флиты Сводов принялись стрелять липкими гранулами из рогаток, метя по крыльям сороколки. Она пыталась стряхнуть клей, но гранулы прилипли к её перьям и уже начали затвердевать.
Джот встал и вынудил сороколку отступить, нацелив иглу ей в горло. Он теснил птицу к краю платформы. По рельсам донёсся характерный перестук, свидетельствующий о том, что к станции приближается поезд, и сороколка впервые занервничала, понимая, что не сможет улететь. Стук колёс становился громче.
Джот посмотрел в сторону тоннеля, и сороколка метнулась в сторону и выхватила иголку у него из рук. Джот прыгнул за ней и упал на пол в считаных сантиметрах от края платформы. Сороколка встала над ним, надавив когтистой лапой на его горло. Эди хотела пнуть птицу, но побоялась, что та убьёт Джота, если она или Чарли подойдут слишком близко.
– Никому… не… двигаться, – прохрипел Джот.
Воздушная волна пронеслась вдоль платформы, а грохот в тоннеле свидетельствовал о том, что поезд появится через пару секунд. Пол начал содрогаться, Эди чувствовала, как эта вибрация отдаётся в её ногах и позвоночнике.
– Отпусти его! – раздался высокий громкий голосок за спиной у сороколки, и Спекл прыгнул на шею птице, захлестнув её серебряной цепочкой, выхваченной из ящика с сокровищами. Птица начала задыхаться в серебряной петле и закрутилась, пытаясь клюнуть Спекла. Она хлопала липкими крыльями, но Спекл тянул за цепочку с такой силой, что сороколка убрала лапу с глотки Джота и, шатаясь, сделала пару шагов к краю платформы.
На станцию влетел поезд. Стук-стук! Стук-стук! Ту-ту-у-у-у!
– Спекл… – выдавил Джот и, напрягая все силы, кинулся к краю платформы. – Спекл! – закричал он уже в полный голос. Он в ужасе смотрел на рельсы, ожидая увидеть сороколку и Спекла, раздавленных колёсами, но поезд прогрохотал мимо, и оказалось, что на путях ничего нет.
– Джот! – позвал всё тот же слабый голос. – Я здесь.
Джот и остальные повернулись и увидели Спекла, который стоял на крыше сигнальной будки, всё ещё сжимая в руках цепочку.
Он слетел вниз, к Джоту, и братья крепко обнялись.
– Я тебя нашёл, – сказал он.
Эди предположила, что сороколку завертело и унесло порывами ветра от проходящего поезда. Но самое главное – что Спекл обрёл голос.
Глава сороковая
«Уайльд-стрит»
Лишившись дерзкой сороколки, птицы в ловушке притихли, глядя круглыми немигающими глазами сквозь сетку. Потом они одна за другой снова начали вскрикивать: «Скри-и-и-ич! Скри-и-ич!» – но на этот раз менее уверенно.
Чарли и Бенедикт направились обратно в угол холла, чтобы закрепить сеть понадёжнее и попытаться утихомирить сороколок.
– Вера здесь? – спросила Импи.
– Не знаю, – ответила Эди. – Что-то тут не так. Мы по-прежнему не знаем, где юные флиты и непроклюнувшиеся орешки с детками.
– И Нид, – добавила Импи. Вид у неё был такой, словно она вот-вот заплачет. Эди вместе с ней отошла подальше от остальных – обратно к проходу, который привёл их сюда. Она подумала: может быть, здесь есть ещё какой-нибудь тоннель или переход, который приведёт их к Вере Крич? Эди посмотрела вверх, и в луче её фонарика появилась маленькая фигурка, перемещавшаяся вдоль стены платформы – кувырком, колесом, прыжками.
– Нид! – воскликнула девочка. – Ты жив!
Она опустила ладонь на платформу и подождала, пока Нид спрыгнет на ладонь, скрутив сальто. Импи коротко, но крепко обняла его, а потом отстранилась и несколько раз ударила Нида кулаками в грудь.
– Зачем ты это сделал?! – воскликнула она. – Я думала, ты погиб! Я же говорила тебе никогда не ездить на крышах вагонов!
Нид выглядел одновременно смущённым и гордым.
– Что произошло после того, как ты упал? – спросила Эди.
– Я покатился куда-то в темноту, а колёса грохотали так жутко, что я подумал, что меня затянет под них, –
