— Ты не говорил мне об этом, Скей.
— Когда прибыл двухмачтовик и в составе вернувшейся команды оказался мой офицер, я понял, что произошло такое экстраординарное событие, что ему пришлось возвратиться, а не отправиться с капитаном Нои в северное блюдце. Поэтому я приказал Снту охранять именно этого матроса-офицера, который остался в живых при абордаже.
— Тот. Что давал показания и заикался?
— Именно он Аиша. Он бы рассказал нам то, что осталось за кадром и никто бы не смог снять с него мою психоблокировку. Никто. Вот тогда и вмешался бог Тон, приказав закончить расспросы и присвоил чин господа капитану Нои. А я не смог просчитать последующие события, потому моряка охранял преданный мне Снт. Моего офицера могли заставить самоубийство только два человека: я и бог Тон. Больше никто, Аиша, никто. Лже-тон сыграл на опережение и переиграл меня и теперь мы никогда точно не узнаем, кто были те двое в шлёмах гора. Ты понимаешь, о чём я, учитывая что информацию о том имеют оба бога Аннетты… Завтра не наступило и теперь остаётся только догадываться.
— Зачем ты устроил сцену в коридоре? Чтобы показать на прослушки лже-тону, что хотел узнать истину, а вот моряк покончил жизнь, потому что не хотел давать показания под внушением?
— Аиша, он не мог знать о распоряжении бога Тона, потому что я приказал Снту, ни слова ни говорить моряку и вообще запретил разговоры. Мой офицер находился в запертой комнате под землёй, куда невозможно проникнуть никому, кроме меня и лже-тона.
— Может твоему офицеру подсыпали в еду какую-нибудь гадость?
— Я не думаю так, но я знаю, что лже-тон находился и находится в моём городе и именно он убрал ненужные ему улики. Лже-тон прибыл сюда инкогнито и ему не составило труда убрать самого главного свидетеля… В коридоре была не сцена. Здесь совсем другое.
— Тогда почему ты так переживаешь за судьбу офицера? Ведь ты не одного уже потерял, а тут…
— Это был мой сын… Я готовил его в господы — на своё место. Единственный из многих моих детей, кого я по-настоящему любил. Он даже не узнал что я его отец, но он никогда бы не решил уйти из жизни по своей воле. Это сделал лже-тон… Лучше помолчи пока. — Скей хлебнул самую малость, и посмотрел на Аишу, в глазах которой, заблестели слёзы.
— Когда придут старейшины, я вызову эту погань и убью.
— А потом Слон убьёт тебя, Скей, — грустно ответила Аиша. — Не забывай, что ты назначен Егором старейшиной Аннеты и ты, как и я дали клятву у перекрёстка. Извини, но я вернусь к рассказу твоего сына-офицера-моряка. Если он вернулся и тем более заикался, не значит ли это, что Егор и Сол живы.
— Не знаю, — Скей опустился, сел на пол, облокотившись о кресло и обнял жену.
— Ой, — Аиша приложила руки к животу. — Сынок что-то почувствовал. Егор Жив и это был именно он!
— Пусть так, — согласился Скей, — но если даже они выжили в озере каким-то чудом, то теперь у Гора и Сола вообще нет ни одного шанса: бог Тон и бог Слон приложат все усилия, чтобы уничтожить Гора и Сола, а самого Гора превратить в планетную быль и красивую упаковку в виде сказочки о доблестном Горе, а возможно и введёт его в ранг богов и вывесят на тряпке, как символ поклонения. Ладно, скоро рассвет, Аиша. — Скею продолжить не дали.
— Хозяин, — робко постучался в двери Снт. — Прости, но я не мог не сообщить тебе.
— Войди, — приказал господь Скей. Дверь отворилась.
— Лодка слуг бога Тона, улетела без предупреждения. Они снялись так быстро, что я не успел оказать им подобающие почести.
— Повезло мерзавцу, — вслух произнёс Скей, — не обратив внимания на предостерегающий знак Аиши. — Завтра я самолично бы зарезал эту мразь, — хмыкнул Скей. — Иди Снт. Ты невиновен в смерти моего лучшего офицера, который был моряком на судне "Сани" и был убит сегодня ночью. Распорядись о похоронах, которые состоятся послезавтра. Пусть подготовят тело к сожжению. Я сам приму участие в прощальной процедуре и отдам честь, тому кто, сражался на борту "Сани" рядом с офицером Солом и господом Гором, во время абордажной схватки. Этот офицер был моим сыном. А теперь иди Снт.
— Йа, — остолбенел Снт.
— Иди, Снт. — Скей поднялся и подошёл к окну. Сложив руки рупором, он закричал во всю мощь: — Ты оплатишь смерть моего сына, мразь! Пусть теперь это знают все, все! Гор его офицер Сол живы! Вы слышите меня мои подданные, а ныне — союзники. Я — господь Скей вызываю на поединок бога Тона в долину саблезубых, у перекрёстка моего брата — бога Гора!
Снт стал белее мела. Он подошёл к Скею: — Я пойду с тобой до конца, мой господь. Слово.
— Я с тобой, — Аиша встала между Скеем и Снтом.
— С этой минуты ты не можешь быть со мной, — покачал головой Скей. — Ты простолюдинка, носящая во чреве сына Гора, отныне не можешь быть со мной.
— Твой город…
Город зажигал огни и их становилось больше и больше. Снт покинул Скея и Аишу. Когда он вернулся, через полчаса, Аища сидела на кресле и смотрела в потухающие звёзды и алеющий восток.
— Не буди Скея, — сказала она, не оборачиваясь. Снт подошёл к ней: — Господь Аиша, я отправил нарочных к Курчавому и Атлету и подготовил сообщение о заявлении Скея к богу Тону и всем господам южного блюдца. Горожане собрались на площади, и ждут господа Скея и также просят госпожу, — Снт сделал ударение на "госпожа". — Что мне сказать людям, носящая под сердцем дитя Гора?
— Мы выйдем через полчаса, — обернулась Аиша.
— Ещё одно, — замялся Снт, — Мужчины просят выдать оружие, на случай прилёта военных лодок бога Тона.
— Этого не произойдёт, Снт — ответила Аиша. — после слов Скея, бог Тон не может сжечь Скея и уничтожить горожан, ибо за этим по всему южному блюдцу прокатятся беспорядки и сам бог Тон дискредитирует имя бога. Мир уже изменился, Снт и это понимают не только господы. Очень многое теперь зависит от капитана Нои, Гора и офицера Сола, да впрочем, от всей команды одномачтовика. Нам досталось жить во время, когда начались необратимые изменения и потрясеня основ и, не дай Ра, чтобы это закончилось кровавой бойней. Иди, Снт… жизнь продолжается, все надежды на урегулирование конфликтов ляжет на плечи старейшин с Земли. Единственное, что мы никогда не сможем доказать на все сто, что Гор и Сол — живы. Увы…
Остров бога Тона:
Господь Шор, спотыкался на каждой из ступеней лестницы, торопясь сообщить важные вести хозяину. Молчаливые охранники преградили путь.
— Пусть войдёт, — раздался голос бога Тона. Шор, как и положено, поклонился и застыл посередине кабинета.
— Чем порадуешь, — в, чересчур спокойных интонациях хозяина, Шор присутствовала скрытая угроза, не заставившая себя долго ждать. Бог Тон в одночасье, оказался рядом и кулак, направленный в скулу Шора, пролетел мимо. Кулак, не найдя опоры, пролетел мимо вспахав волосы Шора. Бог Тон вскрикнул от дикой боли в локтевом суставе. Бешенство, захлестнуло, и он прижал к стене Шора, сдавив пальцы на вздувшейся шее слуги.
— Ты знаешь, что ты натворил, — зарычал Лже-тон, брызгая слюной. Шор захрипел и неожиданно захохотал. Тон утроил хватку, упёрши большие пальцы под лимфоузлы. Шор неожиданно присел и в руках изумлённого Тона осталась маска.
— Тты, — лицо — лже-тона исказила судорога страха.
— Налей мне и себе и сядь за стол.
Рука Тона дрожала. Вино пролилось. Шор, тем временем бросил поленьев в камин и уселся напротив.
— Выпьем за наш успех, предложил Шор. — Не стесняйся бог Тон, — откровенно издеваясь над трясущимся, собеседник.
— А теперь поговорим, самый преданный слуга, убивший своего господина, — развеселился собеседник. — Я сохраню тебе жизнь, червяк, но ты забудешь только этот эпизод своей жизни. Даже, более, предоставлю тебе свободу действий, бог Тон. Ты, полагаешь, что я не знал, что ты хочешь убрать своего хозяина, занять место бога и очень интересна штука, хмыкнул собеседник, — завладеть секретом перекрёстка. Поздравляю, ты успешно осуществил мой план и даже смог подобрать ключи к скрижалям имён господов, что чрезвычайно удивило меня. К твоей радости, я не собираюсь уничтожать тебя, ибо ты — часть моей игры и заменить тебя клоном — глупо и бездарно. Ты, даже опередил события и присвоил имя господа капитану Нои. Молодец. Что скажешь?
— Спасибо хозяин, что сохранил мне жизнь. Отныне я самый преданный твой слуга, — пришёл в себя Тон. — Но, пока ты летел сюда, Шор, Скей вызвал бога Тона на поединок и спутал все мои карты, а значит и твои. Я включу запись, и ты всё поймёшь.
Собеседник, а его имени мы пока называть не можем, просмотрел запись до конца и долго молчал.
— Действительно, пути Ра неопределимы и предугадать всё невозможно, но я полагаю, что так даже лучше. Ты сейчас свяжешься со Слоном, — бог Тон вскинул брови.
