– Это они ошиблись номером? – спросил Синицын с усмешкой. Виктор вспомнил свой ответ по телефону и промычал что-то неопределенное.
– Понятно, – сказал Володя. – Ладно, посиди спокойно, я с Гришей парой слов переброшусь.
Он обманчиво-ленивой походкой подошел к стойке, что-то спросил у бармена. Бармен посмотрел на вошедших, что-то ему ответил. Синицын вернулся.
– Охранники, – мрачно сообщил он. – Из одной хитрой фирмы. Быки…
– Из хитрой фирмы? – переспросил Черноусов. – Случайно, не из «Юг-Финансы-2000»?
– Из нее. Ох, как мне не нравится эта фирма… А ты что? Имел удовольствие наступить на мозоль этим господам? – Синицын покачал головой. – Зря, ребята серьезные.
Увидев Синицына и Черноусова, «быки» подошли к соседнему столику и сели. На двух приятелей они демонстративно не смотрели. Настолько демонстративно, что Черноусову захотелось их окликнуть. Пощелкать пальцами. Помахать руками. Словом, проверить состояние органов чувств и быстроту реакции. Синицын повторил свой вопрос.
– А? – Черноусов отвернулся от зверообразных манекенов. – Знать бы, наступил на мозоль или нет. Наверное, наступил. Только непонятно, каким образом.
– Ты хотел рассказать о том, что сегодня кого-то встретил, – напомнил Синицын.
– Что? Ах, да верно…
Парни неподвижно сидели за столиком. Никаких напитков они не заказали, ни с одной девицей не перебросились даже словечком. Спустя какое-то время оба, словно по команде, развернулись и уставились на нас. Точнее, на Виктора, поскольку Синицын сидел к ним спиной. «Психологическое давление», – подумал Черноусов, и это его неожиданно развеселило. Он поднял рюмку и подмигнул одному из парней. У того в глазах мелькнуло удивление.
– Так что у тебя с компанией «Юг-Финансы»? – нетерпеливо спросил Синицын.
– Я сегодня там был. Брал интервью, – объяснил Виктор и рассказал ему обо всем.
– Так это он был третьим? – спросил Синицын.
– Он.
Синицын посмотрел на наших стражей.
– Да, похоже он просто решил тебя припугнуть, – сказал он. – Если бы хотел убрать – давно бы тебя не было. У этих ребят полторы извилины на двоих. Как, говоришь, его зовут?
– Смирнов, – ответил Черноусов. – Хотя я и не уверен в том, что это его настоящее имя… Ладно, – сказал он нарочито бодрым голосом. – Пусть ребята занимаются своим делом, а мы – своим. Так что там, говоришь, с автокатастрофой?
– Смирнов, – повторил Синицын. – Смирнов… И он, говоришь, вице-президент? А кто президент, не знаешь?
– Нет, не знаю.
Володя снова оглянулся по сторонам. При этом лицо его приобрело брюзгливо-надменное выражение: дескать, вот, пришли отдохнуть, но разве с такой публикой отдохнешь?
– Я тебе кое-что расскажу, – сказал он. При этом выражение лица его не изменилось. – Кое-какие нюансы.
Черноусов озадаченно посмотрел на друга:
– Что-то я не пойму. Так ты уволился из милиции или не уволился?
– Уволился, уволился, – хмуро ответил Синицын. – Это у меня просто рецидивы. Ментовские родимые пятна. Как родимые пятна капитализма на розовой кожице покойного социализма.
– Что-то не верится, – с сомнением произнес Черноусов. Он тоже огляделся, но не по-барски, скорее, опасливо. – Однако обстановочка тут…
– Если неуютно себя чувствуешь, можем поехать ко мне на дачу, – предложил Синицын.
Виктор представил себе темный, без единого фонаря дачный поселок (он всегда был таким, сейчас и подавно), отсутствие телефонной связи и наличие двух мордоворотов на хвосте. Он невольно поежился.
– Нет, давай уж здесь. На людях.
– Выпьем для успокоения нервов? – Синицын посмотрел на опустевшие рюмки.
– Лучше поболтаем, – сказал Черноусов. – Меня успокоит нормальный разговор.
– Нормального не обещаю, – хмуро сообщил Синицын. – Ладно, поехали. Значит, Смирнов тебя узнал. И что же – сразу посоветовал сваливать?
Черноусов немного подумал.
– Нет, не сразу, – ответил он. – Сначала довольно долго объяснял мне причины банкротств местных бизнесменов. И перспективы превращения местного капитализма в нормальный.
– Очень интересно. И что дальше?
– Дальше… Дальше спросил: за каким чертом меня сюда принесло?
– И ты сказал – за каким чертом?
– Сказал. Сказал, что собираюсь проинтервьюировать Реймонда Галлера, – Виктор пожал плечами. – В сущности, так оно и есть – официальное задание родной редакции, оформленное и оплаченное.
– А кто такой Реймонд Галлер? – спросил Синицын без особого интереса.
– Да-а… – протянул Черноусов. – Вот она, мирская слава. Стоило семьдесят пять лет из кожи вон лезть, чтобы какой-то отставной мент в какой-то провинциальной глуши спрашивал с невинным видом: «А кто такой Реймонд Галлер?»
– А если серьезно?
– А я и так серьезно. Реймонд Галлер – это американский миллиардер. Всю жизнь имел дело с Советской властью, чуть ли не со времен гражданской войны. Сразу после революции пацаном приехал в Москву и построил фабрику канцелярских товаров. С нее все и пошло.
Синицын присвистнул:
– Сколько ж ему сейчас лет?
– Много. Перевалило за девяносто, думаю. Вообще, впечатление, что он вечный. Как мумия Ленина. Только тот лежит себе в мавзолее, никому не мешает. А этот по свету носится.
– Теперь я что-то припоминаю… И он все еще ворочает деньгами?
– Еще какими! И сюда он приезжает, между прочим, перед поездкой в Москву, там наша делегация встречается с российской. А он консультант… – Черноусов вдруг замолчал. Синицын удивленно взглянул на него.
– Слушай, – сказал Виктор, глядя в потолок, – а ведь Смирнов начал на меня давить только после того, как я упомянул Галлера. Вот как я сказал, что дескать, собираюсь интервьюировать мистера Галлера, так он сразу же вспомнил, что Крым – опасное место. А я, дурак, еще и поддразнил его.
– Каким образом?
– Болтанул насчет каких-то тайн, скелетов в шкафу, дескать, попробую выяснить у мистера Галлера, с чего вдруг он такой щедрый по отношению к компании «Юг-Финансы-2000», коей вице-президентом является господин Смирнов… Может, президентом у них сам Реймонд Галлер?
Синицын фыркнул:
– Чушь… Ты уверен?
– В чем?
– Ну, насчет угроз Смирнова, которые последовали после упоминания тобой имени Галлера.
– Кажется, да, – ответил Черноусов растерянно.
– Кажется или уверен?
– Уверен.
– И что же это означает, по-твоему?
– Понятия не имею. Вроде бы он не хочет, чтобы я брал интервью у Галлера, – ответил Черноусов немного растерянно. – Ч-черт, может, я ошибаюсь… Но сейчас мне кажется, что все дело в этом. Странно, верно? Ему-то что до того?
– А какие у него дела с Галлером? – спросил Синицын.
– Ну, Галлер инвестирует его компанию. Может, он боится, что я наябедничаю американцу, каким нехорошим человеком был когда-то господин Смирнов?
– Чушь собачья, – фыркнул Синицын. – Плевать он на это хотел.
– Кто плевать хотел? – спросил Черноусов. – Галлер или Смирнов?
– Думаю, оба. Если этот Галлер имел дело с советскими деятелями, он явно не из брезгливых. А Смирнову в принципе на твои разоблачения наплевать.
– Кто его знает, – сказал Черноусов. – Может, он как тот ребе из анекдота. Знаешь, приходят к раввину два еврея, спрашивают: «Ребе, а если курица упала в выгребную яму, она кошерна?» – «Кошерна, – отвечает ребе. – Но она воняет.» Может, и тут так? На разоблачения, в принципе, наплевать. И Галлеру, и Смирнову. Но все-таки, не хочется лишний раз выглядеть преступниками.
– Ерунда, это мы уже проходили… – Синицын замолчал. – Сигареты кончились, – сказал он, похлопав себя по карманам. – У тебя есть?
Черноусов выложил на стол пачку. Глядя, как Синицын полез в карман – видимо, за зажигалкой, – вспомнил о пистолете в его кармане. Спросил:
– А зачем тебе пушка?
– Ворон отпугивать, – буркнул Синицын. – Дал бы огоньку, что ли…
Виктор протянул ему зажигалку.
– Ладно, – сказал вдруг Синицын. – Слушай самое интересное. Я знаю, за кем числился пистолет. Тот, из которого были совершены убийства в Лазурном. Вернее, за кем он должен был числиться, – говорил он тихо, Черноусову приходилось напрягаться, чтобы слышать его, а не громыхание «Металлики», несшееся из всех звуковых колонок. – Ну это в том случае, если эксперты не ошиблись. А вероятность существует и такая тоже.
– Ладно тебе, – сказал Черноусов. – Мы не в суде, как-нибудь обойдемся без прикидок вероятности.
– Пушка, как я уже сказал, иностранного производства. «Беретта», нештатное оружие. Очень солидное. Пятнадцать патронов в обойме, калибр девять миллиметров. Короче, оружие для серьезных людей…
Черноусов кивнул.
– Слышал, – сказал он. – Любимое оружие Джеймса Бонда.
– Помнишь, в Пригородном была хитрая такая воинская часть? – спросил Синицын. – На самом деле – училище. Для представителей народов, борющихся за независимость.
