— Старая ратуша, — скомандовала она, устроив корзину с петухом на заднем сиденье.
— Мой дед живет как раз в этом районе!
— Заткнись!
Она достала из сумки яркую шапочку, которую прошлой зимой связала для нее Магда, и ореховую рогульку. Шапочкой она протерла руки, чтобы они вспомнили флюиды Магды. Потом Сузи взяла в руки ореховый прутик. В машине трудно было уловить, какое из качаний прутика — от тряски в машине, а какое — нет, поэтому, когда такси остановилось у Старой ратуши, Сузи повела прутиком вокруг себя и ткнула рукой в направлении, куда качнулся прутик.
— Туда!
— И как мне туда ехать? — возразил таксист. — Улица идет не так.
— Езжай по улице, через двести метров остановись.
Машина проехала двести метров и притормозила.
— Стоянка запрещена, — предупредил таксист.
— На полминуточки, — прошипела Сузи. — Направо.
— Одностороннее движение, — заметил таксист.
— Придумай что-нибудь.
Таксист свернул во двор — выехал в узенький переулочек.
— Тупик? — спросила Сузи.
— Нет, — самодовольно усмехнулся таксист. — Проехать можно. Я в этом районе вырос. Ты только скажи, куда ехать?
Сузи ткнула пальцем. Таксист кивнул.
Машина выехала на улицу.
— Сюда можно было и быстрее доехать, — сообщил таксист. — И вообще, именно сюда я должен был вас привезти с самого начала.
Сузи пропустила его слова мимо ушей. Машина еле катила по улице.
— Стой, — скомандовала Сузи.
Она вышла из машины и внимательно осмотрела здание, на которое указывал ореховый прутик. Хотя уже порядком стемнело, но ни одно из окон не светилось; вид у дома был нежилой, мрачный.
— А как раз напротив живет мой дед, — вылез из машины таксист. — Вон его окна на втором этаже.
Сузи обернулась и посмотрела на указанные окна. Этот дом, как и многие вокруг, как и подозрительный темный дом, был старинной постройки и выглядел несколько обшарпанным, но вполне приличным.
Она опять повернулась к темному дому. Магда была там; во всяком случае она — живая или мертвая — отсюда не выходила.
Сузи взошла на крыльцо и потянула на себя массивную дверь.
— Заколочено, — сказал за спиной таксист. — Когда я был мальчишкой, мы ходили сюда через полуподвал.
Сузи скользнула взглядом по фасаду и сбоку увидела низкую дверь. К ней от тротуара спускались две ступеньки, а дальше, в доме, судя по положению окон, было еще ступенек пять-шесть.
Она подошла к этой двери. Дверь была стеклянная, но за пропыленным стеклом не было ничего, кроме темноты и грязной поцарапанной таблички «Закрыто». Таксист и тут оказался рядом и собрался было толкнуть дверь; Сузи едва успела поймать его за руку.
— Не лезь, — приказала она. — Пойдем к твоему деду.
Старик сидел в потемках: так удобнее было наблюдать за улицей и за домом напротив.
— Дом с привидениями? — спросила Сузи, едва поздоровавшись. — Верно?
— Верно, — не удивился старик. — Сегодня в нем происходят странные вещи, моя юная дама… Не хотите ли послушать?
Сузи села на стул у окна; рядом в удобном кресле сидел старик, а его внук-таксист устроился в полумраке комнаты на старинном кожаном диване.
Старик рассказывал историю заколдованного дома, обычную историю обычного дома с привидениями. Старик, как и его внук-таксист, родился в этом квартале, здесь он вырос, повзрослел и состарился. И сколько он себя помнит, этот дом всегда пользовался дурной славой. Он не всегда стоял пустым; сюда въезжали разные учреждения, мелкие фирмы, но ни одна из них здесь долго не задерживалась. Одни конторы вскоре подыскивали себе новые помещения, другие потихоньку разорялись, третьи лопались с громким скандалом. Бывали годы, когда дом стоял совсем пустой, потом домовладельцы спохватывались, производили небольшой косметический ремонт и пытались либо сдать его в аренду, либо вовсе сбыть с рук. Иногда это удавалось, и дом опять становился шумным, обитаемым — но не надолго: самые разные причины вновь и вновь опустошали это мрачное ветшающее здание.
— …Сегодня в сумерках в полуподвальное помещение входили люди, — закончил старик. — Назад до сих пор никто не вышел.
— Похоже на заговор, правда? — встрял в разговор таксист. — Или на сборище гангстеров…
— Помолчи, Ян-Льюк, — прервал его старик.
— Вы не пробовали обратиться в полицию? — спросила Сузи.
— А что бы я им сказал? — возразил старик. — Люди входят и не выходят. Ну и что?
— А почему вы решили обратиться именно ко мне?
— Я кое-что слышал о вас, моя юная ведьма. Мне показалось, это должно вас заинтересовать.
— Да уж, — вздохнула Сузи. — Бездна интереса.
Старик серьезно посмотрел на нее.
— Вы не обратили внимания, — вдруг спросила Сузи, — что за люди заходили в дом?
— Разные люди, — пожал плечами старик.
— Здешние?
— Нет. — Старик качнул головой. — Здешние на этот дом внимания не обращают, мимо проходят, не глядят. Заходили чужие, из других районов, незнакомые.
— Случайные прохожие, — проговорила Сузи. — И заходили они в кафе.
— О чем вы?
— Ох, нехорошее дело! — Сузи мучительно не хотелось идти в заколдованный дом. В те часы, когда планеты заняли самое благоприятное для злых чар положение, можно было и не выйти оттуда. Но как быть с обещанием Магде?..
— Спасибо вам за рассказ, — сказала Сузи старику и обратилась к таксисту: — Пойдем в машину, Ян-Льюк. Мне надо переодеться.
Пока таксист деликатно отворачивался, Сузи, спрятавшись в машине, сняла платье и нижнее белье и оделась в длинную просторную рубаху из небеленого полотна. Волосы она распустила, сняла с себя все украшения.
— Вы сами похожи на привидение, — увидев ее в таком виде, сказал таксист.
Она переждала, пока мимо пройдут двое прохожих, и вышла из машины.
— Помоги-ка, — подозвала она водителя. — Надо подвесить канистру и корзину на вот этих шлеечках.
Они подвесили на шлеечках груз, потому что руки экзорсиста должны оставаться свободными. Сузи подошла к дверям, обернулась и сказала таксисту:
— Отгони машину чуть дальше, иди к деду, запритесь и никому не открывайте дверь до самого рассвета. И мне тоже не открывайте, если у меня в руках не будет белого петуха. Живого петуха, — добавила она на всякий случай.
Таксист кивнул. На его юношеском лице впервые появилось что-то похожее на озабоченность.
— Ты это что, серьезно?
— Очень серьезно, — кивнула Сузи. — Кати отсюда, живо!
Она толкнула дверь и спустилась в полуподвал. Здесь было тихо, темно, пахло пылью и мышиным пометом. Хуже всего было то, что приходилось идти босиком, а на полу попадались битые стекла.
Никого здесь не было. И Магды тоже.
Сузи отвинтила колпачок канистры, макнула конец орехового прута в святую воду. Внезапно кто-то толкнул ее сзади — Сузи чудом удалось сохранить равновесие. На ее счастье, вода не расплескалась. Сузи со всеми предосторожностями, готовая к новому нападению, вынула прут из воды и закрыла канистру.
Мокрый прут, словно живой, затрепетал в ее руках и будто затлел в темноте; холодное свечение усиливалось. Сузи подняла прут над головой, и он, подобно факелу, осветил заброшенный подвал.
Магды здесь не было.
Здесь вообще никого, кроме нее, не было. Тот, кто только что толкался, исчез, и подвал казался самым обыкновенным старым пыльным подвалом.
Но это был совсем не обыкновенный подвал, потому что иначе не горел бы ярким светом ореховый прутик, мокрый от святой воды.
Магда сидела в кафе, пила кофе и ожидала, когда придет Сузи. На страшных чудовищ, притворяющихся людьми, она старалась не глядеть, поэтому делала вид, что читает газету, хотя не могла различить ни единого слова.
Прошло около часа или чуть больше.
Чудище-официант остановилось около нее и сообщило, что кафе закрывается. Магда расплатилась, но с места не встала.
Минут через десять чудище еще раз обратилось к ней с напоминанием.
— Что-то рано вы закрываетесь, — как бы между прочим заметила Магда.
— После наступления темноты здесь редко кто ходит, — любезно осклабилось чудище. — Нет смысла держать кафе открытым. Мадам? — Официант уже настойчиво пытался выпроводить Магду из кафе. Магда брезгливо стряхнула его когтистую лапу с рукава своей куртки.
— Я никуда не пойду, — объявила она.
— Ты что, ночевать здесь собралась? — Чудище отбросило всякую учтивость и перешло на «ты».
— Я не собираюсь выходить отсюда, — твердо повторила она.
Кроме нее, в кафе оставался только один человек. Он с любопытством поглядывал на спорившую с официантом Магду и допивал свое пиво.
— Мне что, полицию вызвать? — тихо, но внушительно спросило чудище за стойкой.
