Характер деятельности Этнологического общества, если не считать религиозных и правозащитных устремлений некоторых его членов, соответствовал духу эклектичной этнологии Причар да, что видно из программного документа «Правила» (Regulations), определявшего объект исследований: «отличительные физические и моральные особенности подразделений человечества, которые населяют или населяли в прошлом Землю», а также «причины возникновения этих особенностей»[454]. Такая установка предполагала проведение как биологических, так и культурологических исследований, поэтому в состав общества входили и биологи (физические антропологи) – Джозеф Дэвис, Джозеф Турман, Джон Беддоу, и те, кого интересовала преимущественно культура – Генри Кристи, Эдвард Тайлор, Лейн Фокс, Джон Эванс и др.
В 1856 г. в состав Этнологического общества вошел Джеймс Хант, который быстро занял в нем один из руководящих постов – он в 1861 г. стал одним из двух секретарей общества вместе с археологом Томасом Райтом. Райт и некоторые молодые члены общества особое внимание уделяли расовым проблемам и трактовали их в духе полигенизма и расистской идеологии, которая основывалась на тезисах о том, что расы сформировались из разных исходных животных видов, они неизменны, неравноценны (чернокожие ближе к обезьянам, чем к белым людям), господство белого человека над прочими имеет биологические основания, история человечества – арена борьбы между расами, современная ситуация – результат этой многовековой борьбы и миграций. Большинство членов Этнологического общества по разным причинам (по религиозным или дарвинистским убеждениям) резко выступили против таких постулатов. Хант, со свойственной ему решительностью и категоричностью увел своих единомышленников из Этнологического общества и организовал в 1862 г. новое общество по образцу основанного Полем Брока во Франции Антропологического общества Парижа.
Антропологическое общество Лондона с самого начала проявило агрессивность по отношению к своим недавним коллегам. Хант пренебрежительно говорил об этнологии как о чисто исторической, т. е. ненаучной, деятельности, направленной на оправдание библейских догматов происхождения рас от потомков Ноя. Антропологию он провозглашал подлинной наукой, изучающей великие проблемы соотношения человека и животных, законов формирования физических особенностей человеческих групп, наукой, отказывающейся от недоказуемых предположений, основанной только на фактах и поэтому в перспективе могущей принести большую практическую пользу. Он был убежден, что в ближайшем будущем антропология станет университетской дис циплиной[455]. Харизма Ханта, его ораторский и организаторский таланты привлекли в его Антропологическое общество большое количество людей – к 1864 г. оно насчитывало более 500 человек. Общество регулярно издавало свои печатные органы – «Антропологическое обозрение», «Журнал антропологического общества» и «Популярный журнал антропологии».
Между двумя родственными организациями началась интеллектуальная и идеологическая война. На первый взгляд, боролись абсолютные антагонисты: Этнологическое общество объединяло преимущественно либерально настроенных интеллектуалов из «среднего класса», многие из которых имели университетское образование. Большинство из них были сторонниками теории моногенеза и психофизического единства человечества, они трактовали расовые отличия как второстепенные признаки, возникшие в ходе приспособления различных групп людей к разным природным условиям. Большинство членов Антропологического общества были в политическом плане консерваторами и, в целом, менее образованными, их воззрения на проблему происхождения человека и рас определялись не столько открытиями Дарвина – Уоллеса, сколько идеями так называемой «трансцендентальной биологии», в то время распространенной в Германии и Франции, с ее тенденцией преувеличивать значение расовых отличий. Члены Антропологического общества нередко устраивали публичные акции в поддержку жестоких действий колониальных властей в отношении жителей колоний, они не допускали на свои заседания женщин и вообще были склонны к эпатажному поведению. Все это вызывало возмущенную реакцию благопристойных членов Этнологического общества.
Такая жесткая демаркация позиций, тем не менее, не передает всей сложности ситуации, сложившейся в относительно единой, хотя и пестрой до эклектичности, сфере познания, охваченной этнологией и антропологией. Дело в том, что оба общества долгое время размещались в одном здании, только на разных этажах; многие были членами обоих обществ; члены одного общества нередко делали доклады на заседаниях другого общества или печатались в его журналах. Ни одно из обществ не представляло собой жестко организованной и сплоченной корпорации – их различия проявлялись преимущественно из-за громких скандальных «представлений», устраиваемых ближайшим и немногочисленным окружением Ханта, получившим кличку «каннибалы». Это они издевались над процессией Христианского союза в защиту абори генов и блокировали любые попытки миролюбивых членов обоих обществ договориться о сотрудничестве.
С течением времени противостояние двух обществ постепенно смягчалось, это стало заметно после смерти Ханта и, особенно, в результате все более широкого распространения идей Дарвина, пик популярности которых среди интересующихся «доисторией» пришелся на 1871 г., год выхода в свет книги «Происхождение человека»[456]. В этом же году, наконец, руководству двух обществ после ряда неудачных попыток и при личном содействии самого Дарвина удалось договориться об объединении. Возникло новое общество под названием Антропологический институт. Очень быстро после этого страсти улеглись, и наступила пора стабильной деятельности, которая в Антропологическом институте во многом определялась сторонниками учения Дарвина, что видно из доклада президента Института Лейна Фокса, отметившего главные направления исследований – «древность и происхождение человека, его определенно моногенетическое происхождение, прогрессивный характер развития цивилизации»[457].
В 1872 г. в Антропологическом институте был создан комитет во главе с президентом Л. Фоксом для подготовки вопросника, предназначенного для стимулирования собирательской деятельности любителей антропологии. Под руководством Тайлора этот документ был составлен, и в 1874 г. вышло в свет первое издание «Заметок и вопросов по антропологии для использования путешественниками и проживающими в нецивилизованных землях»[458].
Антропологический институт, как и его предшественники, был общественной организацией, чем-то вроде клуба, объединяющего людей по интересам. Выборные должности в нем не оплачивались и были, скорее, почетными званиями, чем профессиональными постами. Институт располагал весьма незначительными денежными средствами, которые формировались из меценатских пожертвований и членских взносов. Поэтому говорить об окончательном конституировании социальной антропологии, как особой научной дисциплины, в 1871 г. или в 1884 г., когда она получила самостоятельную секцию в Британской ассоциации, вряд ли правомерно. Научная дисциплина, как профессиональная сфера деятельности, в Великобритании той поры (а в значительной степени и сейчас) возникает только тогда, когда она утверждается в структуре университетского образования.
До конца XIX в. социальная антропология такого статуса не имела. Первым, кто стал преподавать антропологию, стал Тайлор. Вот как началась его университетская карьера. Активный участник «доисторического движения» и сторонник теоретических воззрений Тайлора Лейн Фокс был видным представителем колониальной военной службы в чине генерал-майора. В 1880 г. он получил наследство от своего двоюродного деда Джорджа Питта, второго барона Риверса. Это позволило ему тратить деньги на научные цели. Свою гигантскую коллекцию этнографических предметов он передал в дар Британскому музею. В организации ее экспозиции ведущую роль играл Тайлор, построивший ее по так называемым «эволюционным рядам». Из уважения к Тайлору Питт Риверс в 1884 г. ходатайствовал перед руководством Оксфордского университета об учреждении для него персональной ставки преподавателя антропологии и куратора университетского Музея археологии и этнологии. Надо сказать, что должность эта была не очень высокой (reader – нечто вроде российского доцента). Тайлор стал и автором первого учебника по своему предмету – в 1881 г. вышла его книга «Антропология»[459], которая по своей структуре и содержанию напоминает учебник. Какое-то отношение к преподаванию в Оксфорде антропологии в это время имели Артур Томсон (он преподавал анатомию и как ее часть – физическую антропологию) и Генри Бальфур, ассистировавший Тайлору в университетском музее. Лекционный курс Тайлора был необязательным и, чаще всего, его слушали любопытствующие посетители музея. Все это говорит о весьма низком статусе антропологии в глазах руководства университета и его профессоров.
