короткий смешок.
Я понятия не имела, как выглядел подселенец при жизни, но мне живо представилась картина: очень высокий парень с серьезным и совершенно непроницаемым выражением лица осторожно оттягивает назад воротник у ничего не подозревающей девушки и стремительно закидывает за него горстку снега...
— Хватит подсматривать, — фыркнул подселенец.
Я так и не поняла, что именно он имел в виду, но сделала вывод, что настроение Альда все-таки пришло в норму после ночи.
— И это кто-то говорил, что ему не холодно, — тем временем продолжала бушевать Линс. — Марш на лавку, буду греть.
Страдальчески скрипнула деревянная лежанка — некромаг безропотно подчинился приказу. Девушка легким движением пятой точки сдвинула свою сумку на самый край, уселась вплотную рядом и опустила свои миниатюрные ладошки в сложенные лодочкой руки Мэба.
— Вот всегда так, — с улыбкой покосившись в мою сторону, парень демонстративно вздохнул, — хочешь ее напугать, а она...
— Забавно иногда переплетаются судьбы, — неожиданно произнес подселенец.
— Ты о них?
— Да. Не знаю, как сейчас, но в мое время огнемаги очень внимательно следили за своими женщинами.
— В смысле? — хоть я и предчувствовала очередную лекцию, но она хотя бы обещала быть интересной. Об огнемагах я знала немногим больше, чем совсем ничего.
— Хм... Если я правильно помню, у них считалось, что внутренний огонь от матери передается ребенку в большей степени, чем от отца. Поэтому самые могущественные волшебницы зачастую имели нескольких супругов из разных родов, желавших пополнить свою линию их потомством.
— Звучит как-то... Странно. Будто у них все браки — по расчету.
— Я могу судить лишь по рассказам, которые слышал от знакомых. Но что могу сказать наверняка — чтобы женщина-огнемаг связалась с чужаком... В мое время это был бы чудовищный скандал, наверное.
— Да уж представляю.
— И еще... — продолжил Альд, — мужчины-огнемаги не брали в супруги волшебниц других стихий или некроманток. Они считали, что плод этого союза будет бесполезен для их рода, так как наследует слишком мало внутреннего огня — только от отца.
— Это действительно так? В смысле, такие смешанные браки вредны для будущих детей?
— Не знаю, — подселенец вздохнул. — Как видишь, в древних родах рождаются слабо одаренные, а в деревенских семьях — талантливые...
— Это ты меня похвалил, что ли?
— Но суеверие это или выявленная закономерность, — продолжил Альд, проигнорировав мой вопрос, — уверен, она поломала немало судеб.
— Если у них сохранились такие порядки, — от полученного знания мне вдруг почему-то стало грустно, — то теперь понятно, почему Линс не может вернуться домой.
— Может и так...
А предмет нашего обсуждения уже натягивала сапоги и закидывала сумку на плечо. Мэб со своими вещами стоял рядом и выжидающе смотрел на меня.
— Пора? — я плавно воспарила над лавкой.
— Ага, — буркнула Линс и первой вышла на улицу.
Я проследовала за ней и услышала за спиной приглушенный вздох. Мэб вышел последним и аккуратно притворил за собой дверь.
Нас ожидал еще один марш-бросок через полное ловушек болото...
Глава 11. Теплый прием
Остаток пути через болота мы преодолели неожиданно легко и даже почти быстро. Точнее, гораздо легче и быстрее, чем первую его половину — во многом этому поспособствовала немного подмерзшая за ночь земля. Но мы все так же петляли — порой казалось, что амулет Мэба откровенно издевался, раз за разом отправляя нас к одному и тому же дереву.
Почему я его запомнила?
Потому что оно было единственным по-настоящему высоким, но при этом высохшим деревом, которое я видела в тот день. Да и в предыдущий — тоже. А еще оно обладало одной примечательной деталью в виде висельника на одной голых ветвей. Вполне себе сохранное тело — судя по виду, селянина — бодро подергивалось в петле, старательно, но безуспешно пытаясь освободиться. После третьего... или даже четвертого круга вокруг этой достопримечательности, с молчаливого согласия Мэба, Линс сожгла зомби вместе с деревом. Вышло даже почти аккуратно.
Ну а то, что рельеф местности стал повышаться, мы заметили далеко не сразу. Точнее, когда обнаружили — уже находились на вершине одного из холмов, цепочка которых формировала вокруг оставшихся за спиной топей что-то вроде края огромной чаши.
— Неужели, — выдохнула Линс, придерживая волосы — сильный ветер вцепился в рыжие пряди, бросая их в лицо девушке. Шевелюра волшебницы пощекотала бы и мои глазницы, наверное, не будь я выше нее на полторы головы благодаря левитации.
— Ну что, по Тропе Мертвецов мы прошли, — протянул Мэб, задумчиво глядя вдаль. По ту сторону нашим взглядам открывалась равнина, поделенная на две неровные части широкой рекой. На другом берегу находился какой-то поселок. — Теперь к Хрустальному Мосту, — он указал на видневшуюся вдалеке странную конструкцию, лишь отдаленно напоминающую мост через реку, — а потом... самое интересное.
От последних слов некромага девушка снова помрачнела, будто только теперь вспомнила, куда и зачем мы направляемся. Я же сохраняла молчание — местность все так же оставалась мне незнакомой, а по делу сказать было нечего.
— Я так понимаю, Дрожащие Холмы — это вон те, за заставой, — предположил Альд.
Ага, значит, не поселок, а застава. В принципе, ожидаемо, знала же, куда идем. Но я рассчитывала увидеть крепость наподобие той, что среди болот. Если же говорить о холмах... Я старалась не смотреть настолько далеко,
