Малюты стала царицей – ее выдали замуж за боярина Бориса Годунова, взошедшего на престол, когда скончался последний сын Ивана IV.
Одобрить или отклонить женитьбу боярина или дворянина было вполне в силах правителя. В XVIII столетии уже вовсю заключали браки по велению и по решению государя. Я уже писала про Павла Ягужинского и несчастную Анну Федоровну, которых сочетали браком с легкой руки Петра I (и обрекли Анну на страдания). Императрица Елизавета Петровна выдала замуж свою наперсницу, Мавру Шепелеву, за графа Шувалова. А императрица Мария Федоровна устроила брак дочери своей покойной подруги, Дарьи фон Бенкендорф, с князем Ливеном. Девушке было всего пятнадцать лет, но это не сочли серьезным препятствием для супружеской жизни (самой красивой русской императрице, Елизавете Алексеевне, было четырнадцать, когда ее выдали за наследника престола). К слову, сватовство Дарьи фон Бенкендорф удалось только со второго раза: поначалу девушку настоятельно рекомендовали графу Аракчееву. Но тот, едва взглянув на угловатого подростка, решительно отказался от такой чести. На самом деле у графа была зазноба в поместье – красавица-крепостная Настасья Минкина, которую он любил до самой смерти. К слову, Дарья выросла в прелестнейшую молодую женщину, кружила головы мужчинам в нескольких европейских государствах… Но ведь сердцу не прикажешь!
Но подлинным царственным купидоном можно считать государя Павла I. Вот уж кто любил женить своих подданных!
Смелая девушка, Александра Козицкая, однажды написала императору. Она просила его о помощи: родные разлучают с любимым! Вышло так, что наследница уральских миллионов влюбилась без оглядки в бедного французского эмигранта. Да, он происходил из дворянского рода. И даже, говорят, был дальним родственником герцогов де Граммон, но в Петербурге Жан де Лаваль не считался завидным женихом.
Александре искали пару «по чину». Ее сестра, Нетти, а теперь княгиня Белосельская-Белозерская, мечтала, что и Александра попадет в высший свет. А вот той такого света совсем не хотелось – она-то видела, что родня Нетти кривит губы и считает этот брак мезальянсом. Не было бы у девушки ее огромного приданого, Белосельские-Белозерские не посмотрели бы в ее сторону!
А вот Жан де Лаваль – иное дело. Да и нужно ли искать богатого избранника, если своих денег вдоволь? Александра располагала приданым в двадцать миллионов… И все эти аргументы она изложила в письме Павлу I. В то время государь лично читал обращения, адресованные ему. Для этого в столице были установлены специальные ящики. И Козицкая рискнула.
И это послание было прочитано! И прозвучал приказ: «Немедленно найти жениха и сегодня же отвезти под венец!» Шел 1799 год, ослушаться императора было немыслимо. «Купидон» Павел Петрович объединил любящие сердца, и Александра Козицкая стала носить фамилию Лаваль. К слову, это был как раз невероятно счастливый брак. И хотя о супругах Лаваль вы вряд ли много слышали, их дочь вошла в историю более громко – графиня Екатерина Павловна де Лаваль в 1820 году стала женой князя Трубецкого. А когда муж был осужден по делу декабристов, первой получила разрешение выехать за ним в Сибирь. У них было четыре дочери и три сына, Екатерина Павловна умерла в Иркутске, а поэт Николай Некрасов рассказал о ней всему миру в поэме «Русские женщины»:
Покоен, прочен и легок
На диво слаженный возок;
Сам граф-отец не раз, не два
Его опробовал сперва.
Шесть лошадей в него впрягли,
Фонарь внутри его зажгли.
Сам граф подушки поправлял,
Медвежью полость в ноги стлал,
Творя молитву, образок
Повесил в правый уголок.
И зарыдал… княгиня-дочь…
Куда-то едет в эту ночь.
И это все о ней, о дочери храброй миллионерши Козицкой и француза-эмигранта.
Князю Сергею Голицыну повезло меньше, хотя в жены ему досталась очаровательная девушка. Однако эти двое совершенно не совпадали – насколько живой, блестящей, светской была Евдокия Измайлова, настолько скромным и даже скучным находили князя. Они разъехались практически от венца, подолгу жили порознь и даже после, одновременно оказавшись в Петербурге, предпочитали не общаться. Обеты, данные по рекомендации императора Павла Петровича, тяготили обоих. А расторгнуть брак в первой трети XIX века было не так-то просто.
А вот другая история: 8 февраля 1800 года возлюбленная императора стала княгиней Гагариной. И снова помог «Купидон Петрович». Павел I стремился обеспечить фаворитке правильный замужний статус. Уже после смерти Павла I супруги Гагарины уехали на Сардинию. Современники говорили вполне определенно: нет между супругами даже малейшего намека на чувство. Князь просто хотел поправить свои дела и получить повышение по службе (и кто бы осудил его за это, учитывая выпавший шанс), женившись на императорской фаворитке. И теперь она ему была откровенно не нужна… Уверяют, что Анна нашла запоздалое утешение в Борисе Четвертинском, и, по всей видимости, именно он был отцом ее дочери, появившейся на свет в феврале 1805 года. Увы, это убило Анну: она скончалась, не выжил и младенец.
У супругов Багратион, обвенчанных по воле все того же «Купидона Петровича», общих детей не было. Знаменитый князь пылко любил свою супругу, а про нее говорили, что она влюблена в императора Павла I. Трудно сказать, смогли бы они выстроить хотя бы подобие дружеских отношений – прожили вместе совсем мало. Их разъединили политика и война, поэтому общение свелось к минимуму. А в 1805 году Екатерина Багратион решила покинуть Россию. Она перебралась в Европу и присылала оттуда мужу только счета. За любовь к белым полупрозрачным платьям, которые практически ничего не скрывали, княгиню прозвали «Обнаженным ангелом». Муж не единожды просил ее вернуться, но Екатерина только отмахивалась. Есть основание считать, что княгиня пользовалась покровительством и, возможно, деньгами императора Александра I, а взамен предоставляла ему нужные политические сведения.
Ведь среди знакомых княгини были только представители высшей аристократии. У Багратион были отношения с графом Меттернихом, от которого она родила дочь. Она благосклонно принимала подарки от прусского принца… Там же, в Европе, в 1812 году княгиня узнала, что овдовела. Князь Багратион сложил голову в битве при Бородино. Но еще задолго до этого, отчаявшись вернуть домой свою неверную супругу, он отвечал взаимностью влюбленной в него великой княжне Екатерине Павловне, сестре императора.
Екатерина еще раз вышла замуж, она блистала при многих европейских дворах, и считается, что именно с нее Бальзак писал Феодору в «Шагреневой коже»:
«Женщина-загадка, полурусская парижанка, полупарижская россиянка! Самая красивая женщина в Париже, самая обольстительная… Мягко скрестив руки, она, казалось, вдыхала в себя слова собеседника, благосклонно слушая их даже взглядом,
