людей записывать, а что дальше, пусть организаторы решают. Надо было в качестве приза абонемент в аптеку дарить, тогда у нас работы было бы меньше, – хихикнула другая.
– А мажорки-то, небось, одни из первых заявились?
– Какие? Демьяновские? Им-то зачем на море? Их парни и без конкурса куда угодно свозят. И что только нашли в этих нищебродках?
– Вы не в курсе что ли? Ососов же в больнице. Говорят, в тяжелом состоянии. Неизвестно, выкарабкается или нет. Какое ему судейство сейчас? Лишь бы выжить. Так что вряд ли его девицы без него на конкурс подадутся. Толку-то?
Дверь кабинета получила мощный удар. За ним ещё и ещё. Извёстка посыпалась с потолка, а наличники усердно подрагивали, того гляди отлетят от стены и хлопнутся на пол.
– Это что? – услышала Изольда испуганный голос.
– Не что, а кто! Русский учить надо было. Открывайте, – Изольда пришла в ярость. И ломилась в кабинет профсоюза, намереваясь, если не снести дверь с петель, то добиться её скорейшего открытия.
Сделала паузу и прислушалась. Из-за дверей не раздавалось ни звука. Его обитатели, видимо, перепугались и затаились.
– Э, вы живы там? Сейчас спасу! – Изольда поддела плечом дверь, и та распахнулась.
– Кто хулиганит? Что здесь происходит? Я ректору объяснительную напишу. Говорите фамилию, – писклявый голос тоненькой, как соломинка, девушки резанул по уху.
Изольда повернула голову на звук. Там, над столешницей появилась макушка, затем лоб, верхняя дужка очков.
– Вылазь, не трону. Думала, случилось что, вот, на помощь пришла, – Изольда захлопнула за собой дверь. Остатки повреждённой штукатурки посыпались с шумом на пол.
За другим столом появилась вторая голова. Её обладательница схватиться за телефон.
– Кому звонить собралась? – спросила Изольда и с удивлением уставилась на аппарат. – Откуда раритет? Из музея? И работает? Дай поиграться, – она аккуратно взяла трубу из рук женщины. Приложила к уху, – охрана? Нет, не вызывали. Проверка связи. Отбой, – и положила трубку на рычаг. – Что ж вы так нервничаете? Я стучала, вы не слышали. Громко получилось? – Изольда хлопала ресницами, изображая святую простоту.
– Аккуратнее надо быть. Вы по какому вопросу? – первая молодая женщина уже пришла в себя и села на своё место.
Как грибы после дождя, из-за других столов выползали обитатели кабинета.
– Все вылезли? А то мне некогда ждать – срочно заявку подать нужно. На конкурс. Да на лекцию бежать.
– Девушка, вы издеваетесь? В объявлении чёрным по белому написано: принимаем только в большую перемену.
– Ох, да? Где? Не заметила. Казус-казус вышел. Прошу прощения, – Изольда сделала шаг вперёд, словно хотела сдвинуть стол. – Но раз уж я здесь, то, может, запишите нас, сделаете, так сказать, исключение, а?
– Приходите в перерыв. Не принимаем, – канцелярским тоном заявила первая.
– Дцзи-и-инь, – пропела Изольда. – Всё, перемена началась. Запишем или как? – она придирчиво осмотрела старенький обшарпанный кабинетик. – Вас сюда за какие грехи заперли? От народа подальше? Чтобы не пугали, что ли?
– Марина, звони в охрану. Это уже ни в какие ворота, – взвизгнула первая, которая, похоже, была самая главная.
– Так беседовали уже. Сами слышали. Давайте запишем наши данные для заявки. Да пойду я с миром, пока у вас ничего больше не обвалилось.
Женщина прищурилась, дёрнула плечами и глянула на коллегу, взывая о помощи.
Неожиданно позади послышался шум падающей штукатурки. Взгляд сидящей перед Изольдой женщины резко поменялся. Она сначала удивилась, потом на лице появилась улыбка:
– Записать вас? Да, конечно, диктуйте ваши данные, – елейным голосом проворковала она, словно перед ней не решительно настроенная студентка, а кумир или, как минимум, звезда универа.
Изольда пригляделась, осмотрела её, засомневавшись в адекватности собеседницы, и на всякий случай обернулась. Вот оно что!
Сюрприз 20
Люба
Я летела по больничным коридорам, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза. В голове роились ругательства на саму себя. Это же надо было быть такой дурой и поверить мажору. Ещё и влюбиться. Я за него переживала, а он только прикалывался надо мной и всё на этом! Не успела уйти, как уже медсестру поймал и зажал! Мерзавец, вообще стыд потерял, прямо при Воване тискался! А этот тоже хорош. Думала, он самый порядочный. Нет среди них таких. Разве только Свят!
Да кто он такой, этот Демьян? Подумаешь, звезда университета. Да я к пятому курсу тоже звездой стану, ещё и ярче! Причём без кучи нолей на счёте. А что?! Вот возьму и стану. Ему назло. Пусть потом локти кусает. Да ещё как! Парни будут шеи себе сворачивать, глядя на меня. Уже сворачивают, да Демьяна боятся.
Кстати, странненькое дело, я и не встречалась с Демьяном. Даже за ручку не держалась. Общались-то только по проекту. Тот поцелуй в лесу не считается. Не было свидетелей. А все думают, что я его девушка. Чтобы я и этот Засоскин?! Не дождётся! Умолять будет, чтобы я на него посмотрела. А я гордо подниму голову и пройду мимо. Вот так-то!
Точно, я лучше с Игнатом буду дружить. Положительный. Серьёзный. Ну, лазит по ночам по чердакам… Интересно, а что он там забыл? Надо проследить за ним.
Не заметила, как вышла на улицу. Обиду на какое-то время удалось заглушить. Но я прекрасно отдавала себе отчёт, что обманывалась. Сидел Демьян колючкой в самом сердце. Да так сидел, что словами не передать.
Не сразу поняла, что выскочила на улицу без куртки. Холодный ветер сразу принял меня в свои объятия. Слёзы ледышками застыли на щеках. Тотчас заскочила назад. Меня трясло, будто через тело пропустили двести двадцать вольт. Зубы клацали, словно хотели сняться в фильме ужасов. Наверно, со стороны я напоминала наркоманку, которой была необходима доза. Подошла к зеркалу и испугалась сама себя: глаза красные, дорожки на щеках, нос распух, волосы взлохмачены, дыхание со скрипом, кожа от холода с синеватым отливом. Отлично подходила на роль панночки из Вия. Один в один.
Вдруг за моей спиной замаячил он: красивый, в модной дублёнке, воняющий каким-то очень приятным (к сожалению) парфюмом. Шёл, а на него медсёстры головы сворачивали, девчонки с лавочки поглядывали.
