Чтобы сделать это, нужно кое о чем позаботиться. Пересекаю комнату и беру кремовый телефон, стоящий рядом с кроватью. Слышу два гудка, прежде чем на том конце берут трубку.
— Консьерж. Чем могу вам помочь, мистер Уокер?
— Мне нужно поменять билеты на самолет.
— Конечно. Я попрошу кого-нибудь прийти за билетами и сделать заявку на сдачу. Вас это устроит?
— Да. Как долго нужно ждать?
— Через десять минут кто-нибудь придет.
— Идеально. Спасибо.
Я вешаю трубку и продолжаю свои сверхполезные расхаживания. Потом заправляю постель. Через две минуты снова ее разбираю. Когда служащий отеля стучит в дверь, я уже стою за дверью и вздрагиваю от стука. Протягиваю руку, чтобы впустить сотрудника. С другой стороны стоит мужчина лет четырехсот восьмидесяти.
«Просто великолепно. Они послали вымирающий вид, чтобы мне заменили билеты».
— Знаешь, мне кажется, я передумал. Я останусь здесь, — говорю я. Я ни за что не поверю парню, который, наверное, забыл свое имя в лифте. Если он возьмется за работу, мы закончим тем, что полетим в Саудовскую Аравию. — Можешь вернуться к своим делам.
Мужчина смотрит на меня голубыми глазами.
— Это потому, что я стар? — говорит он на удивление высоким голосом.
— Что? — спрашиваю я, изображая шок. — Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. Сколько сейчас времени? Мне нужно идти спать. Спокойной ночи.
Делаю шаг, чтобы закрыть дверь, но он останавливает ее своей старой ногой.
— Меня все прогоняют. Никто не хочет, чтобы я нес их багаж. Никому не нужно проверить свет в ванной. А ты… — он показывает на меня пальцем, который, я уверен, сейчас сломается, — ты не хочешь, чтобы я обменял тебе билет на самолет.
Старик начинает шаркающей походкой удаляться по коридору.
Я вздыхаю и закатываю глаза.
— Эй, подожди. Я решил вернуться домой. Так что, думаю, мне понадобится твоя помощь.
Мужчина оборачивается, но теперь у него грустные глаза.
— Это из-за того, что я сказал. Ты меня жалеешь.
— Нет, это потому, что ты меня бесишь, и я хочу от тебя избавиться.
Старик улыбается и с гордостью демонстрирует несколько оставшихся зубов. Мне вдруг захотелось дать ему по роже.
— Так ты мне поможешь?
— Ага — говорит он. — Я помогу тебе.
Мужчина берет мои билеты на самолет и записывает изменения с впечатляющей точностью. Потом он уходит. Через полчаса звонит, чтобы подтвердить, что изменения были внесены. Понятия не имею, почему отель «Ви» дал этому старику шанс, но думаю, что они знали, что делали.
— Ты не мог бы вызвать мне такси? — спрашиваю я. У меня пока не было проблем с поиском, но, учитывая, что сейчас три часа ночи, все может быть по-другому.
— Сию минуту, мистер Уокер.
— Данте, — говорю я. — Зови меня Данте.
Я вешаю трубку и иду через холл. Чарли и ее друзья находятся в Стране Никогда-Никогда, но пришло время разбудить их и молиться, чтобы они были трезвыми. Стучу в каждую из их дверей, так как они находятся всего в нескольких футах друг от друга.
Блу первым высовывает голову.
— Это ты?
— Да.
— Какого черта ты делаешь?
— Бужу вас, ребята.
Парень потирает лицо в течение нескольких секунд, затем делает движение, как будто собирается закрыть дверь.
— Дай мне еще несколько минут, — бормочет он. Блу дезориентирован от сна и алкоголя, и это было бы забавно при других обстоятельствах.
— Нет. Блу, ты должен проснуться. Нам нужно успеть на самолет.
Он распахивает дверь.
— Ты издеваешься?
С другой стороны коридора я слышу, как открывается еще одна дверь. Это Аннабель.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
— Данте говорит, что мы едем домой, — отвечает Блу.
Аннабель расчесывает пальцами свои темные спутанные волосы.
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас, — я направляюсь к двери Чарли. — Одевайтесь, ладно? Пойду разбужу Спящую красавицу. О, и вы можете оставить себе одежду и вещи со вчерашнего вечера.
Аннабель взвизгивает, а Блу захлопывает дверь.
Я снова стучу в дверь Чарли и жду. Когда она открывается, испытываю невероятное желание притянуть девушку к себе. Ее волосы ниспадают волнами, а кожа все еще светится. Чарли видит меня и улыбается. И я думаю про себя, что она — единственный человек, которого я могу разбудить в три часа ночи и который все равно улыбнется мне. Но ее улыбка быстро пропадает, и я удивляюсь, почему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нет ничего странного в том, что я вижу ее сейчас, даже зная теперь все. Я думал, что все будет по-другому, но это не так. Для меня она по-прежнему просто Чарли — любительница «Skittles», прыжков на кровати и диких енотов.
— Привет — тихо говорю я. — Пора лететь домой.
Девушка кладет руку мне на грудь, как будто не может удержаться от прикосновения. Затем отдергивает ее и прячется в темноте своей номера.
«Помнит ли она, о чем просила меня? И знает ли?»
Захожу за ней в номер и включаю лампу на ночном столике. Чарли оглядывается по сторонам, как будто не знает, что делать.
— Ты ведь не захватила с собой ничего, кроме рюкзака, верно? — спрашиваю я.
Чарли кивает, и я удивляюсь, почему она молчит. Шея затекает, и мне приходится растирать ее, чтобы расслабить мышцы.
— Так… ты готова?
Чарли мгновение смотрит мне в глаза, затем уходит в ванную.
— Дай мне минуту, и я выйду в коридор.
Она просто выгнала меня, а это значит…
Она помнит.
Выхожу в коридор и вижу, что Аннабель ждет меня за закрытой дверью. Девушка выглядит так, будто ее переехал грузовик, и, вероятно, чувствует себя примерно так же.
— Ты взяла свою сумку?
Она поворачивается, чтобы показать ее.
— Что делает Чарли?
«Ненавижу себя за то, что я сделал, хотя это было, как бы, первое хорошее дело, которое я когда-либо делал».
— Она собирает свои вещи. Выйдет через секунду.
Мысленно возвращаюсь к Чарли, гадая, о чем она думает и как долго собирается прятаться в своей комнате. Внимание отвлекает бегущий по коридору Блу.
— А где Чарли? — спрашивает он.
Мы с Аннабель указываем на закрытую дверь в номер Чарли.
Кудри Блу торчат в афростиле. Он приглаживает их руками, пытаясь вернуть их на место.
— Почему мы уезжаем посреди ночи?
— Изменение планов. Если мы уедем сейчас, ты сможешь вернуться ко второму уроку, — отвечаю я, когда дверь Чарли со скрипом открывается.
Она смотрит на меня, но быстро переводит взгляд на своих друзей. На людей, которых она понимает.
— извините. Не знала, что я всех задерживаю. Я собирала свои вещи.
— Нет, все в порядке, — быстро отвечаю я, удивляясь, зачем вообще я должен что-то говорить. Подхожу к ней и пытаюсь снять с ее плеч светло-зеленый рюкзак. Она тянет его назад.
— Я сама.
Прикусываю верхнюю губу и молча направляюсь к лифту. Мы едем вниз в тишине, и мне кажется, что каждый раз, когда я уезжаю из Лас-Вегаса, на моей спине лежит груз стыда и вины.
Старик приветствует меня в вестибюле.
— Мистер Уокер… э-э… Данте… такси ждет вас и ваших друзей, — он машет рукой в сторону раздвижных стеклянных дверей.
— Спасибо за помощь. Никогда больше не буду сомневаться в силе пожилых людей.
Он одаривает меня улыбкой, и я сую ему в руку пачку банкнот. Старик раскрывает ладонь и смотрит на нее в течение неприятно долгого времени, затем смотрит на меня, его глаза слезятся.
— Купи себе шикарный пакетик чернослива, — хлопаю его по плечу и выхожу за дверь.
В течение следующих двадцати минут Блу и Аннабель говорят о прошлой ночи, как будто это произошло три года назад, а не три часа. Судя по тому, что они говорят, я почти уверен, что они все еще пьяны. Они вдвоем пытаются вовлечь Чарли в разговор, но она мало что добавляет. Когда они понимают, что она расстроена, замолкают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Потом они смотрят на меня с подозрением.
Когда мы подъезжаем к аэропорту, я расплачиваюсь с таксистом, и мы вчетвером подходим к стойке регистрации. Дежурный нацепляет фальшивую улыбку, когда приходит моя очередь.
