— Сколько привёл людей?
— Со мной двадцать пять…
— И нас три десятка… Совсем неплохо!
— Поколошматим басурман! — воскликнул кто-то.
Палий повысил голос, чтобы слышали все:
— Нет, друзья, мы идём не для того, чтобы колошматить басурман… Запомните: мы идём, чтобы вызволить наших друзей. А для этого нужна прежде всего тишина. Тишина и осторожность… Не забывайте, что у Юрася тысяча воинов. Мы должны не только бесшумно проникнуть на Выкотку, но и так же бесшумно выйти из неё, чтобы не вызвать за собой погоню. Поняли?
— Поняли! — послышались голоса.
— Вот и хорошо… Часть из нас переберётся в посад. Остальные останутся здесь… Но те, кто остаётся, должны будут прийти нам на помощь. Если услышите выстрелы — это значит, что нас обнаружили, — нападайте на ворота крепости… Ясно?
— Ясно!
— Тогда трогаемся… И пусть нас не минует счастье!
Они быстро спустились с холма и направились через пруд к Выкотке. Там, на крепостном валу, их уже ожидал Ненко. Он закрепил брошенные снизу верёвочные лестницы и, пересиливая шум ветра, крикнул:
— Готово, другари!
Полтора десятка тёмных фигур стремительно полезли на заснеженный палисад. В ясную ночь отсюда был бы виден весь Немиров, а теперь сквозь снежную круговерть едва пробивалось несколько желтоватых огоньков, мерцавших в окнах ближайших хат. Оставив трех человек на часах, Палий приказал спускаться вниз.
Шли вплотную друг за другом, чтобы не потеряться в темноте. Ненко указывал дорогу. Как было условлено раньше, он вёл сразу к яме.
— Вон в том доме живёт семья Арсена, — объяснил Ненко, показывая на тёмные очертания хаты. — А там дом гетмана. Рядом с ним живёт Азем-ага с янычарами и сейменами, которые охраняют гетмана… Сейчас они все спят, только в доме гетмана дежурят двое сейменов… А вот там, прямо перед нами, посреди площади, находится яма, полная узников.
Палий остановился.
— Теперь мы пойдём впятером: Ненко, я, Роман, Спыхальский и Савва, — сказал он. — Остальным ждать нас здесь. При надобности я подам знак… Пошли, друзья!
Возле ямы увидели двух стражников. Закутавшись в кожухи и натянув на самые глаза островерхие малахаи, они стояли спинами к ветру и пританцовывали, чтобы согреть ноги.
Ненко ускорил шаг и, опередив товарищей, приблизился к караульным. Узнав знакомого янычарского агу, сеймены не заподозрили ничего плохого. Они знали, что узников водят на допросы не только днём, но и ночью. Потому и продолжали притопывать, не обратив внимания на то, что три незнакомых воина встали позади них.
— Здесь все в порядке? — спросил Ненко. — Ничего не случилось?
— Все в порядке. Якши! Якши! — закивали головами сеймены.
Это были их последние слова. Удары ятаганов свалили стражников на землю. Роман и Спыхальский оттащили тела в сторону и закидали снегом. А Ненко и Палий быстро сорвали заснеженный мат с ямы, спустили лестницу вниз.
— Арсен! Арсен! — позвал Палий. — Ты здесь? Вылезай, друг!
Все склонились над ямой, с нетерпением ожидая появления Арсена. Но в ответ — лишь непонятная тишина. Слышалось только глухое покашливание простуженных людей да шорох соломы.
— Арсен, выходи! Что ж ты? Это мы, холера ясная! Мы тутка! — взывал Спыхальский. — Пришли тебя вызволять!
Скрипнула лестница, кто-то поднимался вверх. Над краем ямы показалась лохматая голова.
— Кто вы? Какого Арсена зовёте? Не запорожца ли? — спросил незнакомец.
— Да, да, запорожца. Где он? Что с ним?
— А кто вы такие будете? — продолжал допытываться тот, перенося ногу через верхнюю перекладину.
— Друзья его, чтоб тебе пусто было! — не стерпел Палий. — Разве не видишь?.. Где Арсен?
— Его недавно взяли к гетману на допрос.
— Ах, черт! — выругался Роман. — Как нам не везёт!
— Холера! — выдохнул Спыхальский.
Все были ошеломлены. Никто не мог предположить такое. Первым опомнился Палий.
— А Мирон Семашко там, внизу?
— Мирон?.. Он тут… Но его так отделали, что еле дышит.
— Сам вылезти не сможет?
— Куда ему! Ноги почернели, как головешки… Только и того, что жив, бедняга.
— Так выносите его гуртом сюда. Да поскорее!.. И все, кому на волю охота, пускай вылазят!
Послышались радостные возгласы. Только теперь узники поняли и поверили, что им улыбнулась судьба. Те, кто посильнее, подняли Мирона, передали наверх. Друг за другом стали вылезать.
— Савва, уводи всех! Да осторожней несите Мирона. А мы пойдём на поиски Арсена.
Когда Савва с группой людей скрылся в темноте, Палий с Романом и Мартыном вытащили из ямы лестницу, положили её на место, отверстие закрыли матом и на минуту задумались.
— Придётся проведать треклятого Юрася, — сказал Палий. — Не хотелось, но что поделаешь! Как считаешь, Ненко?
— Другого выхода нет.
Мартын и Роман тоже согласились с этим. Да что ещё тут можно посоветовать?
— Тогда веди нас, Ненко. Снимем стражу — и прямо в гости к гетману. Вот обрадуется!.. Только тебе не следует показываться ему, — сказал Палий.
Ненко в знак согласия молча наклонил голову и направился к дому гетмана.
10
В печке жарко пылали сухие дрова, приятное тепло растекалось по просторной комнате. Но Арсен никак не мог согреться после суток, проведённых в холодной сырой яме. Да и на сердце у него было тяжко.
Казак сидел в массивном дубовом кресле, руки привязаны прочной верёвкой к подлокотникам, и он не мог ими даже шевельнуть.
Кроме него, в комнате находился только Юрась Хмельницкий. Он сидел напротив Звенигоры за широким столом и в упор смотрел на него.
— Ну, казак, если скажешь правду, я обещаю тебе жизнь и волю, — тихо произнёс гетман. — Не нужно упрямиться… Мы знаем, кто ты, как тебя зовут, откуда прибыл. Ты должен сознаться, с чем явился сюда. С какой целью? Выследить и убить меня? Или разведать, что творится в Немирове? Отвечай!
Арсен молчал. Сказать правду он, понятно, не мог. Ещё вчера вечером он понял, что Многогрешный не помнит Златку или же просто не видал её тогда в Аксу. Значит, с этой стороны можно не опасаться разоблачения. Ну, а от него самого они мало что узнают… Однако, чтобы выиграть время, он решил схитрить.
— Ясновельможный пан гетман, скажу, как на исповеди. Да, я приехал из Сечи. Меня прислал Серко…
— С чем? — Хмельницкий не сумел скрыть заинтересованности, глаза так и заблестели.
— Вчера я не мог сообщить вам в присутствии иноземцев… А сегодня скажу… Думаю, пан гетман…
— Можешь говорить все откровенно, — кивнул Юрась.
— Хорошо… Итак, меня прислал кошевой к вашей милости, пан гетман. Кошевой велел передать, что надеется на добропорядочность пана гетмана и вручает судьбу своего посланца в ваши руки.
