Майло позволил увести себя к двери, останавливаясь, чтобы бросить полный сожаления взгляд на Кэма.
«Всё в порядке», — одними губами ответил ему Кэмерон.
Брат кивнул, но всё равно опустил голову, исчезая за дверью.
***
Когда на следующий день Кэмерон вернулся к работе, на его щеке был синяк, а под глазом небольшой фингал. Он выполнил свои задания, игнорируя раскалывающуюся голову и боль в скуле. Несмотря на физическую боль, он на самом деле чувствовал себя легче, чем бывало со времён приезда в Ривербенд. Его секрет был раскрыт — по крайней мере для тех, кому он больше всего боялся рассказать — его будущее было решительно нерешительным, и он мог думать только о том, как поделится новостями с Джона.
Кэмерон упустил его во время завтрака и ланча и задумался, не избегает ли его Джона снова. Он не удивился бы, если бы Джона смутился или чувствовал себя некомфортно после того, как раскрыл маленькую частичку своего будущего. Кэмерон хотел найти его и заверить, что ничего не изменилось. Они по-прежнему были друзьями, и если что, Кэмерон восхищался силой Джона ещё больше, чем раньше.
Когда наступило свободное время, а Кэмерон всё ещё не мог найти Джона в общей комнате, он начал переживать. Он осмотрел переполненный зал, пока не нашёл Уитни, которая пила чай с Энни за столом в углу. Подойдя ближе, он старался не выглядеть так, будто сходит с ума от беспокойства, но начинал думать, мог ли Джона снова выписаться, не сказав ему.
— Приветствую, дамы, — сказал он, улыбаясь им. — Вы не видели здесь Джона? Я хотел его проверить.
Энни покачала головой одновременно с тем, как Уитни заговорила.
— Он сегодня не очень хорошо себя чувствовал, но кажется, пошёл прогуляться на свежий воздух.
— Один?
Для постояльцев с низким риском было нормально одним выходить во двор — в конце концов, вся территория была огорожена трёхметровым забором, и вокруг всегда находились люди — но Джона никогда особо не считался постояльцем с низким риском.
Уитни пожала плечами и быстро глотнула чая.
— Шелдон говорит, что в последнее время ему чуть лучше. Он разрешил.
— Хорошо, спасибо, — сказал Кэм. Он развернулся и пошёл обратно по коридору, в прихожую. Выйдя на улицу, он мог выбрать три разные дороги, которые расходились паутиной по землям. Случайным образом, он решил выбрать тропу, по которой они недавно гуляли вместе.
По счастливой случайности, он выбрал верно. Кэмерон нашёл Джона на обзорной площадке, на том же месте, где Джона рассказал ему о своём прошлом. Кэм задумался, жалеет ли он о том решении, глядя на воду.
Кэм не хотел ошеломить парня, поэтому, подходя ближе, убедился, чтобы его шаги были тяжёлыми. Треск веток и шуршание растений объявили его присутствие, и Джона повернулся лицом к нему, стоя на платформе. Он робко улыбнулся, но, пока спускался по грубым ступенькам, его манера изменилась.
Его кожа побледнела, будто отлилась вся кровь, и выражение его лица превратилось в нечто грозовое. До этого момента Кэмерон считал Джона кем-то, кого нужно защищать и оберегать, из-за его болезни и проблемного прошлого. В голову Кэмерона внезапно пришла мысль, что он бы не хотел встретить разозлённого Джона где-нибудь в тёмном переулке — наверное, он сбежал бы, сломя голову.
Кэмерон сдержал желание отдёрнуться, когда Джона подошёл и встал прямо перед ним, его густые брови опустились ниже на глаза, создавая тень над глазницами. Джона был всего на дюйм или два ниже него, но из-за того, как он навис, Кэмерон чувствовал себя крохотным.
Их разделяло всего несколько дюймов, когда Джона обхватил руками лицо Кэма и наклонил его голову вверх. Если это вообще было возможно, Джона нахмурился сильнее, когда присмотрелся.
— Кто тебя ударил? — требовательно спросил он, сквозь сжатые зубы. — Кто поставил тебе эти синяки?
Кэмерон понимал его слова, но по ощущениям казалось, будто он спрашивал: «Кого мне нужно убить?» Кэму было стыдно говорить, что его неслабо завела яростная защита, которой он никогда раньше не видел от Джона. Эти карие глаза с золотистыми крапинками так очаровали его, что он чуть не забыл ответить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Майло, эм... — чёрт, он не мог собрать свои мысли в кучу.
Пальцы Джона сгибались и сжимались на щеках Кэма.
— Майло, твой брат. Он ещё в твоей квартире?
Кэмерон схватил Джона за запястья, но не убрал его руки, просто держал.
— Майло меня не бил... физически. Он был пьян и поругался с отцом. В итоге рассказал о том, что я гей. Папа приехал, и мы поговорили... И не только.
— Твой... отец это сделал? — глаза Джона расширились, и всё его тело дёрнулось, хоть он и не отпускал Кэма. И вот так, он оказался где-то в другом месте, видел что-то другое. Однако, на этот раз он будто силой оттащил себя от края, чтобы сосредоточиться на реальности. — Я его убью, — прошептал он.
Большие пальцы Кэмерона поглаживали мягкую кожу на внутренней стороне запястий Джона, пытаясь успокоить его ярость.
— Нет, на самом деле, всё в порядке. Мы поругались, но затем поговорили... во всём разобрались. Мы знаем, как обстоят дела, так что теперь между нами неохотное перемирие. Это хорошо. Со мной всё хорошо.
Джона изучал его лицо с таким напряжением, что это вызывало дрожь. Его хватка на лице Кэмерона стала более ласковой.
— Ты уверен?
— Да, я уверен. Думаю, Майло поверхностно относится к собственным проблемам, но я действительно могу справиться со своими. Я люблю тебя за то, что ты обо мне переживаешь, но я в порядке, — как только слова прозвучали, всё тело Кэмерона застыло. Какого чёрта он только что сказал? Просто такое не говорят невзначай о человеке, которого не позволено любить.
Глаза Джона расширились на долю секунды, являясь единственным указателем на то, что он уловил связь. Затем он прильнул ближе, пока его нос не коснулся щеки Кэма. Он потёрся лицом о лицо Кэма, едва заметным прикосновением, и коснулся губ Кэма своими так нежно, что тот едва это почувствовал. Кэмерон вздрогнул в его хватке, и они оба сделали глубокий вдох.
— Кэмерон, я...
Кэмерон сжал его запястья.
— Шшш. Ничего сейчас не говори. Мы оба это чувствуем, но не обладаем свободой что-то с этим сделать. Но, в конце концов, что-нибудь придумаем.
Джона печально кивнул, практически так, будто на самом деле в это не верил, и отпустил лицо Кэма. Когда он сделал пару шагов назад, Кэмерону хотелось плакать. Ему уже не хватало близости, переполняющего чувства правильности, которое он испытывал рядом с Джона. От этого одиночество становилось ещё более пустым.
Кэмерон прочистил горло.
— У меня приём с Шелдоном. Я просто вышел убедиться, что у тебя всё в порядке.
— Всё хорошо. Поговорим за ужином, ладно?
— Увидимся, — Кэмерон бросил один последний тоскливый взгляд на Джона, прежде чем пойти обратно туда, откуда пришёл.
***
Пока Кэмерон шёл обратно через лес к больнице, он был убеждён, что за ним следят. Он слышал далёкие шаги по твёрдой земляной дороге, неопределённый шорох от деревьев, который прекращался, как только он останавливался на пути.
Поначалу он подумал, может быть, Джона просто решил вернуться вместе с ним, но это не объясняло ауру «преследования», которую он чувствовал от своего таинственного последователя. В раздражении, Кэмерон решил, что за последнее время ему хватило драмы.
Он остановился и медленно развернулся кругом, крича деревьям:
— С таким же успехом можешь уже выходить. Я не сделаю ни шагу, пока не увижу, кто меня преследует.
Последовавшая тишина была тяжёлой и напряжённой, будто весь мир задержал дыхание. Как раз когда Кэму начинало казаться, что там действительно никого нет, а он просто сходит с ума, из-за пары кедровых кустарников вышла фигура. Это был тот парень — Джексон. Он смотрел на Кэмерона с опаской, подходя ближе. Несмотря на тепло, на нём была та же байка, как в тот день, когда он приехал.
