– Перестроиться в каре! Лучники в середину! Встать плотнее! Прижаться к плечу товарища! Первая и вторая шеренги – на колено!
Корабелы Речана выполнили команду практически безукоризненно, остальные нервно засуетились. Честь и хвала командирам, которые окриками, матюгами и пинками ускорили процесс перегруппировки. Перед надвигающейся лавиной вырос маленький островок ощетинившихся копьями людей, заставивший рыцарских коней сбиться с шага. Тем не менее лава продолжала надвигаться и обтекать неприступное каре, Норманн метнул свой летающий топор и встал в строй, выставив меч вместо копья. Прошло несколько минут напряженного ожидания, рыцарские кони отказывались штурмовать препятствие, а всадники не могли придумать новый маневр.
– Лучники! Стреляй! – скомандовал Норманн, и после первого залпа добавил: – Трубач, сигнал атаки!
Первые стрелы застучали по рыцарским щитам, заставив всадников позаботиться о собственной безопасности. Поэтому бегущая с дромона лавина норвежцев осталась незамеченной практически до первого смертельного удара топором. Но вот с палубы ликующе откликнулась вторая труба.
– В атаку! – крикнул Норманн и бросился к ближайшему всаднику.
Прижав щит к плечу, с разбега врезался в коня, однако тот только недовольно всхрапнул. Поднырнул под брюхо, разрезал подпругу и поднялся с другой стороны. В этот момент второй рыцарь протянул руку, чтобы удержать падающего товарища.
– У тебя рука лишняя? – взмахнув мечом, задорно крикнул Норманн.
Окруженная со всех сторон кавалерия какое-то время пыталась сопротивляться. Кое-где кони сбивали с ног пехотинцев, кому-то из рыцарей удавалось достать врага мечом или булавой. Но в целом численное преимущество пехоты и статичное состояние конницы подводили бой к логическому завершению.
Сидя на походном стуле, Норманн смотрел на уходящую из монастыря дорогу, по которой, поднимая сапогами пыль, топали отряды норвежцев. Здесь, на поле брани, остались только гасконские лучники, которым поручили собрать трофеи. Монахи добровольно возложили на себя бремя по уходу за ранеными и похороны убитых.
– Герцог Андрей, держите. – Капитан де Пейре протянул нанизанную на кинжал курицу гриль.
Зная привычки хозяина, слуга переложил курицу в серебряное блюдо, затем достал серебряные столовый нож и вилку.
– Спасибо вам, господин капитан, ваше здоровье! – Норманн поднял бокал вина.
– За что? Это вас надо благодарить за воинскую науку! Утром я был уверен в блефе приговоренного к смерти дворянина.
– Простите, но я не мог сказать о задуманном.
– Полноте, друг мой, я все прекрасно понимаю. Ваша задумка выше всяческих похвал. В письме королю я обязательно все опишу.
– Граф де Кастельмор допустил непростительную небрежность, чем я и воспользовался.
– Никто из нас не догадывался о скрытых на кораблях воинах и аркбаллистах. Вы придумали гениальную засаду!
– Нельзя начинать войну, не изучив возможностей противника.
– Вы правы. – Капитан де Пейре бросил на землю куриные косточки. – С какого замка полагаете начать?
– Лично я пойду туда, где засел мой враг. Семейства д'Аранто и де Сибац глупо повторили ошибку детей.
– Буду рад появлению в Гаскони еще одного отважного меча.
– Слишком далеко от моих владений, род д'Аксов достоин такого подарка.
Капитан де Пейре от изумления уронил свой кубок, затем начал горячо убеждать оставить замок за собой, приводя точные цифры собираемых с графа де Кастельмора налогов. Норманн вежливо кивал, продолжая следить за дорогой, на которой показался гонец от Нила.
– Андрей Федорович! – восторженно затараторил нарочный. – Замок богатый! И деревня рядом выглядит зажиточной!
– Поздравляю! Нас ждет знатная добыча!
– Так Речан с мурманами ушел вслед за гасконцами! У ворот наша сотня да Локсельв со своим отрядом.
– Ты в засаде стоял? Сколько воинов прорвалось в замок?
Будучи уверенным в победе, Норманн заранее поставил на монастырской дороге маленький отряд из полутора дюжин всадников.
– С поля убежало более полусотни верховых. Дюжину мы стрелами побили, остальных гнали до ворот. Пешие побоялись с нами воевать и завернули в деревню.
– Наших у стен замка примерно две сотни, больше и не надо. Ворота заблокировали?
– Первым делом выход перекрыли, не сбегут! Они совсем струсили, в нас ни одной стрелы не пустили.
– Скачи обратно, вели деревья рубить да к восточной стене везти. Коня смени, только рыцарского не бери.
– Знакомое дело: что наши битюги, что местные тяжеловозы только с плугом хороши, а под седлом идут туго и устают быстро.
– Что он сказал? – глядя вслед гонцу, спросил капитан де Пейре.
– В замке де Кастельмора укрылось около полусотни рыцарей вместе с хозяином, д'Аранто и де Сибацем.
– Поздравляю! Его дружки совершенно бесхитростны, их имения можно взять голыми руками. Зато сам граф оставил у себя не менее полусотни хороших бойцов.
– Утром замок будет моим, – ответил Норманн.
Он действительно был уверен в скорой развязке так неожиданно резвившегося конфликта. Замок графа де Кастельмора стоял на пригорке со скалистым обрывом, покатые склоны затрудняли штурм боковых стен. Перед фасадом был вырыт большой пруд с упирающимся в ворота длинным деревянным мостиком. Норманн не собирался штурмовать эту твердыню, ибо еще в древности люди придумали множество простых и надежных способов преодоления самых высоких крепостных стен.
Дорога к имению де Кастельмора сначала причудливо извивалась среди пшеничных полей, затем, когда монастырь скрылся за спиной, впереди показалась голубоватая полоска, которая с приближением превратилась в покрытые виноградниками холмы с перелесками в ложбинах. Наконец повернули на мощенную каменными плитами старую римскую дорогу, которая рассекала всю древнюю Галлию вплоть до рудников Западных Пиренеев. Столб дыма показался задолго до поворота к замку, а вскоре увидели объятую пламенем крышу. Наконец дорога, огибая холм, сделала последний виток, с пологого холма открылся вид на сам замок и огромный костер под его восточной стеной. Вереница крестьянских телег подвозила бревна, а воины небрежно бросали их в огонь.
– Андрей Федорович! Погорит все! Дозволь начать штурм, – встревоженно попросил Нил.
– Нельзя, нашей атаки ждут именно сейчас.
– Да сколько их? Все заняты тушением пожара, мы влет перебьем охрану.
– За стеной нет дураков, слуги выносят ценности в подвалы, а воины дежурят у ворот.
– Какой прок выносить? Межэтажные перекрытия из дуба, замок изнутри выгорит дотла!
– Подвалы всегда с каменными сводами, а казна хранится в самом надежном месте. Ты дозоры отправил?
– Крестьяне сразу указали на потайной выход. Локсельв развел там костер и посадил дюжину охотников.
– Не мало ли? Вдруг решатся на прорыв?
– Да нет, задохнутся, мурманы специально в огонь всякую дрянь кидают. Дым внутрь уходит, как в трубу.
«Предательство» местных крестьян нисколько не удивило Норманна, это был здоровый прагматизм, обусловленный жизненными реалиями. Прежнему хозяину наступил конец, значит, надо помочь новому, глядишь, и жизнь станет полегче. А начнешь упираться, сразу деревню разграбят, женщин изнасилуют, а то и убьют кого сгоряча.
– Пошли к пруду, покажешь заслон на мосту.
– Мы поступили проще, беглецы еще ворота за собой запирали, когда мы разобрали мост на двадцать шагов.
– Молодцы, хвалю! Замок возьмем и сразу наладим мост.
– Погорит все! Давай прямо сейчас возьмем на меч? – жалобно попросил Нил.
– Прямо сейчас отправь воинов спать, вишь солнце уже садится.
– А штурм?
– С утречка, как раз солнце нам в спину, врагам в лицо! – решительно ответил Норманн.
Среди ночи раздался сухой треск, словно от близкого удара молнии, это кладка стены не выдержала температуры и дала трещину. Затем еще и еще, сама стена рухнула до восхода солнца, а нетерпеливые норвежцы ринулись в пролом, как только горячие камни завалили гигантский костер. Бой, как и предполагал Норманн, не состоялся. Измученные бессонной ночью и подавленные морально рыцари в большинстве своем даже не взяли в руки оружия. Единственная стычка произошла в винном погребе: д'Аранто и де Сибац со своими оруженосцами бросились в безумную атаку. Де Кастельмор попытался под шумок улизнуть, напялив на себя женскую одежду. Но какой нормальный норвежец пропустит мимо себя французскую красотку? Цап за попу, долой чепчик, а там усато-бородатая физиономия бывшего хозяина замка. Так его и повесили в юбке и чепчике, причем в качестве палача выступала огорченная Леанта. Девушка планировала отловить злодея и вспороть ему брюхо, для чего специально купила наваху. Норманн в захвате замка участия не принимал, просто не хотел пачкаться, что неизбежно должно было произойти в дымящихся развалинах. Он хотел искупаться, но покрытый пеплом пруд отбил охоту лезть в теплую воду.
