была темнее, чем им запомнилась. Травы приобрели желтоватый оттенок, подлесок поднялся. Цветов сейчас тоже было заметно меньше, и воздух пах совсем по-другому: не свежестью и нектаром, а в основном травами и пылью.
Прохлада леса резко контрастировала с удушающим зноем, идущем от нагретых скал. Среди деревьев всё так же кишели животные, птицы и насекомые, но полоска каменистого склона вдоль хребта была практически безжизненной: летнее солнце выжгло всё, оставив только голые утесы, раскалённые валуны и островки потрескавшейся, крошащейся земли. Последний месяц лета встретил тёмных эльфов невероятной жарой и клонящимся к закату солнцем.
Пока остальные оценивали обстановку, Аэн на всякий случай заглянул на выступ, с которого в прошлый раз Ариен спугнул дракона, но только разочарованно вздохнул, предсказуемо, никого там не найдя.
Ная, заметив возню целителя, тоже посмотрела на эти камни, однако, прикусив губу, тут же отвернулась. Но Эмиэль, успевший проследить её взгляд, понял о чём она подумала: видимо, те цветы цвели только весной — на скале были только редкие жёлто-зелёные листья какой-то травы.
Увидев, что Кьяр тоже наблюдал за ней, Эмиэль толкнул его к обхватившей себя руками женщине. Танцор, повинуясь, осторожно дотронулся до плеча предводительницы, но она дернулась, уходя от прикосновения.
— Не надо… — тихо попросила Ная. — Обнимешь, и я разревусь как пятнадцатилетка.
— Может это и не плохо? Плачь, — Кьяр всё-таки притянул её к себе, — мы все знаем, что ты скучаешь. Даже если ты ощущаешь его магию, он всё ещё не рядом и не может обнять тебя. Не буду говорить, что понимаю, что ты чувствуешь…
— Всё ты понимаешь, — перебила его Ная.
— Не важно, — грустно улыбнулся мужчина, — нет ничего плохого в слезах.
— Давно видел плачущую тёмную эльфийку? — эмоционально запротестовала предводительница. — Мы — одни из самых страшных монстров подземелий. Мы не плачем. У нас нет ни жалости, ни сострадания. Мы не знаем ни любви, ни доверия. Мы ведём за руку смерть и хаос. Мы — воплощение кошмаров и ужаса. Мы — разрушение. Мы — зло этого мира, воплощенная тьма.
— А он был для тебя светом… — оборвал поток бессмысленных цитат других рас Кьяр.
— А он был для меня светом… — слезы против воли потекли по щекам женщины, и она спрятала лицо у Кьяра на плече. — Под землёй где свет — там и жизнь.
Шиин молча поднял барьеры, чтобы никто не видел и не слышал её рыданий, которые всё-таки вырвались спустя столько времени. Они все ждали этого момента: она бы не смогла держаться вечно. Они все знали, что Ная любила Ариена. Сколько бы она не злилась и не грозилась перевернуть вверх дном весь мир, она всё ещё была просто женщиной, и ей было больно. Даже уверенность, что с ним всё в порядке, не могла заглушить одиночество и страх больше так никогда его и не увидеть.
* * *
Солнце в это время уже не слишком резало глаза, и Эмиэль отправил Аэна с Ираном за водой к реке, а сам с Асином пошёл в лес осмотреться.
Когда они вернулись, Шиин уже убрал барьер, а Кьяр сидел на полу пещеры и пытался не смеяться, наблюдая, как хааи раз за разом упирался ему в бедро когтистой лапой и отбегал.
— Что он делает? — поинтересовался Асин, садясь рядом.
— Проверяет, не опасен ли я, — улыбнулся танцор.
— Конечно, опасен! — Асин даже всплеснул руками в доказательство очевидного.
— Смысл приручать такого маленького монстра силой? Он и так ничего мне не может сделать, — отмахнулся от него Кьяр.
— И тут свои нюансы? — скривился Асин: за последние дни ему уже порядком надоело на всех привалах прослушивать продвинутый курс по приручению тварей, который Ная читала Кьяру, даже не спросив желания последнего.
— Есть два варианта: либо его сейчас ударить, и тогда он станет думать, что я убью его, если он не будет подчиняться, либо подождать пока он убедится, что я на его стороне, и он может мне доверять, — объяснил мужчина.
— Ударить проще, — кивнул сам себе Асин.
— Проще, но зачем? — Кьяр на всякий случай передвинул хааи подальше от мага.
— Чтоб не ждать, пока в его тупой башке произойдёт озарение? — усмехнувшись, предположил Асин.
— Я никуда не спешу, — отрезал Кьяр.
— Больше года прошло… — задумчивый голос Наи, смотревшей всё это время на шумящий лес, прервал их спор, — в прошлый раз было прохладнее. Как это называется сейчас? Лето? Значит, потом станет холоднее? Кто-нибудь знает, как выживать, когда холодно?
— Нужна будет тёплая одежда? — неуверенно предположил Аэн.
— Одежду придётся купить. Иран, как заработаем? — Ная переключилась на привычный тон предводительницы отряда, и мужчины обратили всё своё внимание на неё.
— Шкуры, конечно! Только не за двадцать медяков, — Иран бросил свирепый взгляд на Кьяра.
Тот в ответ не сдержался и рассмеялся, напугав бодающего его уже головой хааи.
— Что ещё мы можем кроме шкур? — резко вернула разговор в нужное русло Ная.
— Разнообразить сексуальный опыт Кьяра, — мстительно хохотнул Иран.
— Ты их видел? — скривился танцор. — Я не стану трахаться с теми, кто о своём собственном теле нормально позаботиться не может! Если встретим светлых эльфов — пожалуйста, с удовольствием. С людьми, гномами — нет уж!
— Ещё варианты? — снова прервала их предводительница, увидев, что Иран уже опять открыл рот, чтобы ответить Кьяру.
— Я могу лечить за деньги. Только придётся маскировать меня под глухого странствующего светлого эльфа или человека-мага: даже если мне будут что-то говорить — я ведь не пойму, — Аэн с сомнением смотрел в сторону деревни.
— Принимается, — кивнула Ная, — ещё?
— Можем детей дурацкими фокусами развлекать. Главное, чтоб никто не пронюхал, что это — тёмная магия, — озвучил свои мысли Асин.
— Рискованно, и вряд ли оно того стоит, — отмела идею предводительница, — лишний раз к себе привлекать внимание не будем. По одному никто не опасен, но если на нас начнут охотиться толпой, будет не смешно. Дальше?
— Я могу петь, — предложил Кьяр.
— Да, но ты поёшь только на нашем языке, — напомнила Ная, — в глуши никто не понял, но в городах могут что-то
