простыни, потому что она будет старательно все изучать. Помните, нас не было здесь с Нового года. Вы меня поняли, Мезори? И велите остальным слугам, чтобы говорили то же. Уберите грязные простыни и платье мадемуазель. Не выбрасывайте, но запрячьте подальше в гардероб. Хорошенько запрячьте. У мадам графини глаз как у рыси, она будет всюду искать улики. Вы меня поняли, Мезори?
— Да, виконт, — отвечала старушка. — Прекрасно поняла.
Омар задержал графиню и полицейского у парадного входа, меж тем как виконт и Рене поспешно скрылись через сад. На заднем дворе их ждал Габриелев кучер, который в карете отвез их к Нилу, где они вновь поместились на дахабийе и отправились в Армант. Весь мир вдруг показался Рене совершенно другим, все вмиг переменилось.
Армант, Египет
Май 1914 г
1
Через два дня после их возвращения в Армант отец Рене, граф Морис де Фонтарс, прибыл на плантации и ворвался в кабинет Габриеля, где его брат разбирал почту, а Рене занималась своими уроками. Граф, явно взбудораженный, несколько остыл при виде этой вполне нормальной домашней сцены.
— Где вы были, Морис? — как бы невзначай спросил Габриель, подняв взгляд от писем.
— Вы прекрасно знаете, Габриель. Я был в Каире, останавливался у леди Уинтерботгом.
— Столько неудобств для вас. Что же, вы могли бы и навестить нас в «Розах». Я сам был в городе, вы знаете?
— Да, знаю, вместе с малышкой. Вас видели в ресторане, где вы ужинали и танцевали. Но когда Анриетта на следующий день приехала в «Розы», ей сказали, что вы не были в городе с Нового года. Что происходит, Габриель?
— Я был там с Рене, — поправил виконт. — Не с «малышкой». Она уже не девочка, но взрослая женщина, Морис.
— Женщина? — переспросил граф. — Господи, Габриель, она же ребенок, ей всего четырнадцать. Я хочу поговорить с вами наедине. — Граф обернулся к Рене, и она вдруг сообразила, что он даже не поздоровался с нею. — Оставь нас, — приказал граф с непривычной резкостью.
— Нет, Рене, останься, — сказал Габриель. — Она вправе знать, что происходит.
— Я вправе знать, что происходит, — сказал граф. — Я ее отец!
— Ну что ж, Морис. Я вам скажу. Я намерен жениться на Рене. И что бы вы ни делали и ни говорили, меня это не остановит.
Граф долго смотрел на брата, потом наконец повернулся к Рене:
— А ты, дочь моя? Ты хочешь выйти за моего брата? За твоего дядю?
— Если он хочет меня, то да, — ответила она. — Больше всего на свете.
Граф устало кивнул, словно уже смирился.
— Вы же знаете, Габриель, Анриетта никогда не даст согласия. Она сейчас едет сюда с доктором и французским консулом, чтобы составить официальную жалобу. У вас могут возникнуть крупные неприятности с властями. В конце концов, девочка несовершеннолетняя.
— Только по французским законам, Морис. Не здесь, в Египте.
— Да, но вы по-прежнему гражданин Франции, — возразил граф, — и как таковой подчиняетесь французским законам.
— Мамá делает все это просто из ненависти ко мне! — сердито воскликнула Рене.
— Спокойно, Рене! — приказал Габриель.
— Нет, я не успокоюсь! Вы не преступник. Все произошло по моему желанию. Я сама так хотела. Сама придумала план. Пусть эта змея только придет! Я им все расскажу про ее шашни с лордом Гербертом! Устрою ей огромный скандал!
— Рене, прошу тебя, — резко бросил Габриель. — Я запрещаю тебе говорить таким тоном о твоей матери.
— Послушайте меня, — сказал граф, игнорируя обоих. — У меня есть план. Мы спрячем ее в доме паши эль-Бандераха. Он наш друг и сделает все, чтобы помочь нам избежать скандала. Что до Анриетты и консула, я их угомоню. Можете на меня рассчитывать.
— Почему вы решили помочь нам, Морис? — спросил виконт. — Я скорее ожидал от вас вызова на дуэль за оскорбление чести вашей дочери.
— Я бы так и сделал, Габриель. Да. Но вместо этого намерен помочь вам, потому что вы мой брат, а она моя дочь, и скандал вокруг нее и нашей семьи погубит всю жизнь Рене. Я бы с удовольствием убил вас на дуэли, однако такой поступок только бы раздул скандал еще больше.
Спешно собрав чемоданы, мисс Хейз и Рене уже после полудня отбыли на плантации паши Али эль-Бандераха, где были тепло встречены хозяином.
— Мой дворец в вашем распоряжении, мадемуазель Рене! — сказал паша с широким жестом. — Только попросите, и любое ваше желание будет исполнено. У меня английский дворецкий, пятнадцать слуг, четверо евнухов, двадцать наложниц и литое золотое биде. И вы, мадемуазель, можете пользоваться всем этим в любое время!
Дворец был окружен огромным садом, чью пышность обеспечивала сложная система дождевателей; дорожки зеленой травы, затененные экзотическими деревьями, змеились среди ухоженных цветников, которые были украшены беломраморными статуями нагих аполлонов, установленных под аркадами в белых цветах. Однако при всем этом великолепии Рене вновь почувствовала себя пленницей, беглянкой, сосланной из родного дома. Виконт запретил ей покидать дворец, даже ради прогулки верхом, опасаясь, что графиня узнает о ее местонахождении и ее подручные похитят Рене. Он также проинструктировал мисс Хейз, чтобы та не позволяла ей гулять в саду.
— Пожалуйста, мисс Хейз, — попросила Рене гувернантку однажды после полудня, когда они пробыли во дворце паши уже целую неделю, — мне нужно чем-нибудь заняться. Безделье — удел гаремных девушек. Вы же видите, они только и знай лежат да толстеют.
— Верно, безделье — досуг дураков, — сказала мисс Хейз. — Но у меня на сей счет строгие инструкции от вашего дяди.
— Полагаю, у наложниц выбора нет, — заметила Рене. — Подобно большинству здешних женщин, они рабыни, тем более здесь. Им разрешено лишь одно — упражняться, лежа на спине.
— Что вы такое говорите, дитя! Как внезапно вы повзрослели.
— Прошу вас, дорогая мисс Хейз. Приспешники мамà не похитят меня из сада. Охрана паши не допустит их в его владения. Пожалуйста, позвольте мне погулять, подышать немного свежим воздухом.
— Мы, британцы, действительно много веков знаем, что прогулка в саду необходима для здоровья, — согласилась мисс Хейз. — Мне кажется, будь в этой стране больше садов, она бы от этого только выиграла.
— Вы скучаете по Англии?
— Очень.
— Скоро вы поедете домой. Габриель говорит, замужней женщине услуги гувернантки не требуются.
— А вы останетесь здесь? — спросила мисс Хейз. — Когда ваши родители вернутся во Францию, вы останетесь здесь, одни с вашим дядей? Вы правда этого хотите, дитя мое? Вы по своей родине не скучаете?
— Ужасно скучаю.
— Я позволю вам погулять. Но оставайтесь у меня на
