— Этого же не может быть! Там ничего с той стороны нет.
— Спокойно, — ответил я, — минута терпения и всё станет ясно. Ты, на всякий случай, топор святой водой не окропил?
— Нет. А зачем?
— А вдруг сейчас черти из преисподней полезут. Да ты не бойся. Шучу, шучу, — поправился я, увидев, как побледнело лицо мужика, а на висках заблестели капельки пота, — гаси фонарь.
Дверной проём, наконец, принял нормальный вид, и вратина тихонечко приоткрылась. Перед нами предстал персонаж детских сказок. Ветхий старичок в балахоне с капюшоном и в деревянных башмаках. Длинный, отвислый нос свисал, почти, до верхней губы. В руках у него горела толстая свеча.
— Стоять! — Крикнул я и зажёг фонарь.
Трудно сказать, что его больше поразило, неожиданность момента, яркий свет или громкий крик. Но мне показалось, что топора он испугался гораздо больше чем пистолета. Вернее, на последний он, вообще, не обратил никакого внимания.
— О, майн гот! — Воскликнул незнакомец и бросился назад к дверце.
Вовремя пришедший в себя, Трофим подставил ночному гостю подножку, и тот кубарем покатился по грязному полу. Потом садовник заломил и связал за спиной контуженому пришельцу руки. Дело сделано, враг повержен. Жаль было, что непонятный визитер успел захлопнуть дверь.
Допрос устроили тут же. Как говорится «не отходя от кассы».
Человек в балахоне был неказист, мал ростом, стар и абсолютно сед. Лопотал он на каком — то странном германском диалекте, но напрягшись и сопоставив похожие звуки из современного немецкого языка, который для меня, как ты знаешь, родной, я начал кое — что понимать.
Вникнув в смысл того, что пытался донести до меня этот субъект, я подумал о том, что вызывать надо не полицию, а психушку. Пришлый дед на полном серьёзе убеждал меня в том, что он явился из классического средневековья, потому что у него закончилось вещество, с помощью которого, он производит золото. Ещё он каялся в том, что, для проверки подлинности, брал из моего шкафа красный сардис, от которого, после анализа, просто в восторге, и готов заплатить за этот камень любые деньги.
Я тогда крепко задумался. Представил себе, сколько шуму и волокиты будет, если вызвать правоохранителей и медиков. Допросы, экспертизы, постоянное присутствие посторонних людей в доме. Одним словом, прощай спокойная жизнь, которой и так осталось совсем мало. И главное, мне — то толку от всех этих «удовольствий, никакого, так как материального урона нет — старик вернул украденный камешек, а временные неудобства, всё равно, никто не компенсирует. Потом, ведь, старая дверь — это единственный проход, через который пришелец мог проникнуть внутрь особняка. Значит, доля правды в его словах могла быть.
Поэтому я принял решение отпустить сумасшедшего. А после того, как я вспомнил о германских визитёрах, у меня в мозгу все картинки сложились. Я решил вызвать тебя срочной телеграммой, заверенной врачом, так как понял, что одному мне с этим делом не справиться — силы уже не те.
Напоследок, поинтересовался у алхимика, что это за веществом, за которым он гоняется, не взирая на времена. Им оказался обычный фосфор, который обладает свойством быстро воспламеняться, и даёт высокую температуру горения даже в малом количестве. Это сейчас его на каждой химбазе «пруд пруди», а в двенадцатом веке его не знали, так как в природе он в чистом виде не встречается. Вот такие дела, — Александр Петрович замолчал, ещё немного отпил из фужера и устало откинулся на спинку кресла.
Сказать, что Антон был шокирован услышанным, значит ничего не сказать. Он сидел ошарашенный рассказом, и первой мыслью было, что дед на фоне болезни, тронулся рассудком. «Надо уговорить его показаться соответствующему врачу», — думал Смирнов, прикидывая в уме, как бы потактичней это сделать.
— Ни к какому врачу я не пойду, — как бы угадав мысли внука, произнёс Барков. — Ты не торопись записывать меня в сумасшедшие. Мы договорились со Стефаном, так представился загадочный визитёр, что он придёт через две недели. Этот срок истекает завтра. Немецкий ты знаешь в совершенстве, сам и поговоришь. А потом, может, все вместе поедем в «дурку», — по- старчески, скрипуче, рассмеялся дедушка и хлопнул Антона рукой по колену:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Пошли спать, утро вечера мудренее.
Глава 2
После завтрака Антон засобирался в город.
— Ты куда это собрался в такую рань? — Сегодня дед выглядел неважно. Видимо, ночью хворь одолела его с новой силой.
— Да, пойду прогуляюсь до магазина «Химпродукт». Воздухом подышу, посмотрю, что нового вокруг, давно же здесь не был. Заодно куплю для нашего сегодняшнего гостя килограммчик фосфора. Негоже учёного мужа встречать с пустыми руками, — съёрничал Смирнов. Он решил пока не строить никаких предположений и во всём соглашаться со стариком. А там время покажет. Если никто не придёт, тогда и поговорим.
Сегодня погода, как — будто, сжалилась над горожанами. Из — за тучек вышло солнце. И его лучи весело отражались в, ещё не высохших, лужах.
Молодой человек, находясь в приподнятом расположении духа, двинулся по проспекту Строителей в сторону центра.
К обеду все дела были сделаны. Антон, вернувшись домой, плотно пообедал и «завалился» спать, памятуя о предстоящем ночном бдении. Дед к обеду не выходил, что очень расстроило внука.
Но к вечеру старший Барков, видимо, несколько оклемался и выглядел вполне прилично.
Ровно в двенадцать дверь заскрипела, и на пороге появился старичок, в точности такой, как его описывал дед.
На этот раз для разговора они прошли в гостиную. Александр Петрович налил всем кофе и по рюмочке коньяку. Гость настороженно понюхал предложенные напитки и отставил их в сторону.
— Приступим сразу к делу, — гнусаво произнёс он, обращаясь в основном к Антону, — вы можете достать необходимое мне вещество?
— Где же вы его брали раньше? — Смирнов ехидно смотрел на деревянные башмаки собеседника, едва сдерживаясь от смеха. Ему, по — прежнему казалось, что он участник некого дурацкого шоу.
— У меня были запасы, которые оставили высшие силы.
— В эссесовских мундирах, — уточнил Антон.
— Не понимаю, о чём вы говорите, — поджал губы старичок, — Мы будем говорить по существу?
— Ваша цена?
— Один к одному.
— Не понял, — парень перестал улыбаться и подался вперёд.
— За каждый грамм фосфора я плачу грамм золота.
Смирнов в уме быстро посчитал разницу. Прибыль была фантастической. Клондайк!
— Откуда вы знаете современное название материала? — тон Антона сразу стал деловым.
— Оттуда же. Мы с отцом расшифровали документы, оставленные пришельцами, и восстановили их чудодейственный аппарат.
— Сколько вам потребуется вещества?
— Ну, думаю, килограмм, может два.
«Всего — то», — Смирнов был явно обескуражен, — «но у нас в запасе ещё есть искусственные рубины и сапфиры. На них тоже можно неплохо подзаработать».
Алхимик увидев, как «скисло» лицо собеседника, поспешно добавил:
— Зато на постоянной основе. Вы поймите, что мне запрещено производить и реализовывать золото. Я скрытно делаю его для себя.
— Кем запрещено?
— Так было записано в тех великих учёных трактатах, что волею всевышнего, достались моему отцу, а затем по наследству перешли ко мне. А потом, если кто — то узнает о моих возможностях, меня либо сожгут на костре, либо прикуют цепями к стене лаборатории, поставят рядом солдата, и будут заставлять, без продыху, делать сей благородный металл.
И тут же в глазах пришельца блеснул алчный огонь:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот, если бы здесь организовать сбыт столь драгоценного продукта. Надо посмотреть, что можно купить у вас за золото. Может быть, красные лалы или синие сапфиры.
«Интересная мысль», — отметил про себя Антон. Вслух же произнёс:
— Продажа будет из рук в руки. Получаю золото — отдаю нужное вам вещество. Чтобы поверить в подлинность вашего предложения, мне нужно убедиться самому в его реальности. Вы отведёте меня в свой мир. И не возражайте, иначе ничего не будет. Ни фосфора, ни лалов.
