– А как двадцать девятого зовут? – крикнула ему вслед кошка.
– Иваном, – на ходу отозвался тот и скрылся за деревьями.
– Невозможно обнаружить искомое, – рассуждал Алёша, внимательно осматривая окрестности, – если не знаешь, что именно ищешь.
– Это уж точно, – поддакнула кошка, озираясь по сторонам.
– По здравому размышлению, – продолжал следователь, – мне кажется, что мы не достигли до сих пор никаких успехов, так как искали не то. Мы искали двадцать девять кого-то, а надо было – кого-то двадцать девятого!
– Или какую-то двадцать девятую, – добавила Маруся.
– Версия возможная, но пока остановимся на мужском роде. Тем более что налицо пропавший богатырь. Будем действовать последовательно, – и он заглянул под широко раскинувшийся куст сирени.
Никого.
– Я думаю, полезно было бы догадаться, – внесла свой вклад в расследование Маруся, – зачем Бабе Яге понадобился богатырь. Да ещё непременно двадцать девятый.
Алёша не ответил. Поиски продолжались. В канаве – никого. Под корягой – ничего. За мшистым валуном – пусто…
– Кажется, понял! – хлопнул себя по лбу следователь. – Но это очень страшное предположение.
– Ничего, – кошка отважно распушила хвост, – говори.
– Исчезнувшего богатыря зовут Иваном, – принялся обрисовывать ход своих мыслей Алексей Попов. – То есть Ваней. То есть Ивашкой. А как нам известно по литературе.
Маруся посмотрела с укоризной.
– Извини, – продолжил следователь. – Как некоторым из нас, – он особенно нажал на второе слово, – известно по литературе, Баба Яга нередко приговаривает: «Покатаюсь, поваляюсь, Ивашкиного мясца поевши». И вот, обуреваемая голодом, она, не в силах самостоятельно отыскать двадцать девятого богатыря, обращается за помощью ко мне. Какая низость! Какое коварство – чужими руками жар загребать! Она из нас соучастников хотела сделать!
– Да как у тебя язык повернулся! – возмутилась кошка. – Баба Яга – милейшая старушка, мы ведь её хорошо знаем. Ну, может быть, немного сварлива, и нога костяная, но чтобы такое.
– Всякое бывает, – отмахнулся следователь. – В тихом омуте черти водятся.
– И не приговаривала она никогда при нас, – упорствовала Маруся, – про «покатаюсь, поваляюсь».
– Вот именно: при нас. Она и в СМС-ке не написала, зачем ей двадцать девятый нужен.
Алёша замолчал. Кошка тоже затихла, нервно подёргивая усами. Потом спросила напряжённым шёпотом:
– И где же нам теперь искать Ивана-богатыря?
– Боюсь, – Алексей безнадёжно махнул рукой, – бесполезное это занятие. Она, скорее всего, и без нас его нашла. Посадила на лопату – и в печь. А дальше – дело известное. Съела.
– Вот и Сильвер говорил, – начала принимать версию Маруся, – что она старуха въедливая. Вроде как намекал. Но когда она успела-то? Мы же быстро в Лукоморье прибыли, оперативно!
– А разница во времени? – напомнил Лёша. – Одно хорошо, что мы соучастниками не стали. В этой части своего плана старуха просчиталась.
За нерадостным разговором следователи незаметно обошли весь небольшой остров и теперь устало застыли там, откуда началась операция «Розыск», такая неудачная. Вскоре из леса, засовывая меч в ножны, появился правофланговый и огорчённо признался:
– Ивана обнаружить не удалось.
– Ничего удивительного, – вздохнул следователь и уже хотел приступить к рассказу о своих печальных предположениях, как вдруг море снова вспенилось бурливо, и из воды появились два богатыря в блестящих доспехах, конвоирующие третьего. Тот брёл среди волн понуро, узорчатая кольчуга, подобранная явно не по росту, уныло обвисла, ножны были пусты; отобранный меч нёс один из конвоиров.
– Третий – двадцать девятый, да? – вслух произнесла Маруся то, что мелькнуло и у Алёши в голове.
Подтолкнув арестанта так, что тот чуть не упал в волны прибоя, конвойные заговорили наперебой:
– А Ванька-то каков, а? К морским витязям из подводных богатырей решил переметнуться! Едва отыскали. Уже и обмундирование успел сменить. Стыд-то какой!
– Ты это что ж?! – грозно рявкнул правофланговый.
– То ж! – ощетинился двадцать девятый. – У них пищевое довольствие лучше. С нашим-то до срока загнёшься.
– Выходит, Иван, тебе пищевое довольствие дороже нашей богатырской чести? – правофланговый брезгливо передёрнул плечами. – Пять нарядов вне очереди. Уведите его с глаз долой!
Три подводных богатыря скрылись в морской пучине.
Глава восьмая
Бочка
Теперь предстояло подумать о том, как добираться с острова обратно на материк. Никаких плавсредств у богатырей, разумеется, в хозяйстве не водилось – к чему? Они сами плавсредства.
– Может, мы вас на себе доставим? – предложил правофланговый, но Маруся наотрез отказалась: не по вкусу ей такие экстремальные путешествия.
Построить плот? Но где топор, пила, гвозди, верёвки? Вот уж застряли, так застряли!
Внезапно правофланговый просветлел лицом:
– Как же я запамятовал! Тут у нас возле холма бочка валяется. И откуда только взялась! Давно хотели её на костёр для шашлыков пустить, мы ведь стараемся разнообразить рацион, зря Иван привередничает. Повезло вам – не успели бочку сжечь.
– А достаточно ли она велика? – осведомился Алёша.
– По размеру как раз для следователя с помощницей, – доложил правофланговый.
– А прочна ли? – забеспокоилась кошка.
– Отличная. Так что славный бы костерок получился, – слегка взгрустнул богатырь. – Ну да вам нужней. Только вот дно у неё вышиблено.
– Пойдём посмотрим, – не стал тратить времени на лишние разговоры следователь.
Бочка и впрямь оказалась. Вышибленное дно быстро вставили на место, укрепили дополнительными распорками из сучьев. Покатили бочку, спустили на воду. Алёша и Маруся устроились внутри.
Правофланговый вывел судёнышко с пассажирами на глубину и поплыл, подталкивая бочку плечом. Охваченный радостью дальних странствий, Алёша не выдержал и затянул любимую папину:
Славное море,священный Байкал,Славный корабль —омулёвая бочка.
Маруся, тоже нередко слышавшая эту песню, подхватила:
Эй, баргузин,пошевеливай вал, —Молодцу плытьнедалечко.
К удивлению путешественников, оказалось, что и богатырю известны слова:
Долго я тяжкие цепи влачил,Долго бродил яв горах Акатуя.
Под общее пение незаметно летели минуты. Неожиданно правофланговый оборвал песню на полуслове:
– Давайте прощаться. Дальше начинается зона ответственности морских витязей. – Он сильным толчком направил бочку в нужную сторону, помахал рукой и скрылся под поверхностью воды.
Бочка, слегка покачиваясь, плавно скользила по новой зоне ответственности.
– Пора подвести некоторые неутешительные итоги, – вздохнул следователь. – Итак, что мы имеем? Первого марта приходит загадочная СМС-ка. Мы отправляемся в Лукоморье и начинаем искать двадцать девять из тридцати.
– А их оказывается тридцать один, – задумчиво добавила Маруся.
Алёша коротко кивнул и продолжил:
– Потом мы ищем двадцать девятого из тридцати трёх.
– И обнаруживается, что их на одного меньше.
– Тут-то как раз всё понятно, – стал объяснять Алексей. – Ещё Ломоносов говорил.
– Не знаю я никакого Ломоносова! – обиженно протянула кошка.
– А надо бы! – сказал следователь. – Совсем недавно я при тебе вслух повторял его закон, чтобы лучше заучить. Вслух! Великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов говорил: «Все встречающиеся в природе изменения происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого». И наоборот.
– Ясно, – нахмурилась кошка, пытаясь осознать сказанное. – Если витязей прибавляется, значит, богатырей убавляется, и наоборот, так, что ли? И дело в Ломоносове, а Баба Яга не имеет к этому никакого отношения?
– Именно, – подтвердил Алёша, и тут неподалёку вынырнул из-под воды, словно туго накачанный мячик, дядька Их.
– Стой! Кто плывёт? Что везёт? Почему на борту узники?
– Да мы это, мы! – отозвался следователь.
– Ах вы! Виноват, не сразу признал, – заулыбался дядька. – Надеюсь, всё в порядке?
– Ровным счётом никаких особых происшествий, – отчиталась Маруся.
– Ну, тогда счастливого пути, – пожелал Их и уплыл своей дорогой.
Следователь продолжил было подведение итогов, но раздражённо оборвал сам себя:
– Да что там подводить! Результаты у нас нулевые. Попробуем всё сначала.
– Верная мысль, – согласилась кошка и начала: – Первого марта приходит загадочная СМС-ка…
– Стоп! – остановил её Алёша. – Идея! Что в календаре перед первым марта? Двадцать восьмое февраля! Предположим, Баба Яга по какой-то причине хорошо запомнила високосный год, когда в феврале было двадцать девять дней. Малограмотная бабушка вполне могла подумать, что теперь двадцать девятое число каким-то образом злодейски похищено. И забила тревогу!
