– Стоп! – остановил её Алёша. – Идея! Что в календаре перед первым марта? Двадцать восьмое февраля! Предположим, Баба Яга по какой-то причине хорошо запомнила високосный год, когда в феврале было двадцать девять дней. Малограмотная бабушка вполне могла подумать, что теперь двадцать девятое число каким-то образом злодейски похищено. И забила тревогу!
– Вот здорово! – обрадовалась Маруся. – Теперь понятно, что надо искать.
– Разыскивать двадцать девятое февраля, – возразил Алексей, – занятие бессмысленное.
– Так что же делать? – совсем растерялась кошка.
Не смог скрыть растерянности и следователь.
– Я-то откуда знаю? Посмотрим, подождём…
С лёгким шуршанием бочка мягко вплыла в прибрежные камыши.
Глава девятая
У зелёного дуба
Дошли по берегу до зелёного дуба. Сели у неохватного замшелого ствола. Стали ждать, пока кто-нибудь или что-нибудь само собой отыщется.
Из-за дерева, следуя справа налево, появился Кот. Поглаживая лапой пушистые усы, с важностью произнёс:
– В тридевятом царстве, в тридесятом государстве.
– И что с того? – оборвала знакомца Маруся.
– Да в общем-то ничего, – ответил тот. – Иду налево – сказку рассказываю. Вот и всё. Не отвлекай. В тридевятом царстве.
– Нет, не всё! – воскликнул, вскакивая с земли, Алёша. Яркая как молния мысль озарила его. – Тут целая математическая история. Что такое «тридевятое»? Это значит: трижды девятое! То есть двадцать седьмое!
Кот остановился, подумал и кивнул со значительностью.
– А тридесятое, – продолжил следователь, – трижды десятое! Тридцатое, иначе говоря. Надо просто начало и конец перемножить.
Маруся мелко задрожала от волнения, а Кот пожал плечами и спросил:
– Позвольте узнать – и что с того?
– Вы, насколько я понимаю, Кот Учёный. Мне Маруся о вас рассказывала.
– А вы, вероятно, Алексей Попов, – сказал Кот. – Осведомлён благодаря тому же источнику.
– Суть проблемы вот в чём, – вернулся к насущным делам Алёша. – Двадцать седьмое царство есть, тридцатое государство налицо, а где, прошу прощения, двадцать девятое?
– Надо думать, примерно там же, где и двадцать восьмое, – предположил, немного поразмышляв, Кот.
– Двадцать восьмое нас не интересует, – одёрнула его помощница следователя. – У нас в розыске только двадцать девятое. И напрасно ты не хочешь сотрудничать со следственной бригадой.
– Почему ж это не хочу? – Учёный ещё раз провёл лапой по усам и крикнул куда-то в гущу нависающих над ними ветвей: – Анюта!
– Что ещё за Анюта? – ревниво осведомилась Маруся. – И почему ты так уверен, что она там, наверху?
– Потому что она всегда там. Анюта! – снова крикнул Кот. – Ты куда задевалась?
– Здесь я, Котик, – сверху сквозь густую завесу дубовых листьев свесилось миловидное голубоглазое личико, обрамлённое густыми вьющимися волосами, а с другой стороны толстенной ветки показался раздвоенный рыбий хвост внушительных размеров. – Я тут постирушку было затеяла, не сразу тебя услышала. А что за срочность?
– Я сотрудничаю со следствием, – миролюбиво объяснил Кот, – тут промедление неуместно. Около большой развилки есть дупло, знаешь? Вот именно, где белка в прошлом году жила. Пошарь там хорошенько, будь добра. Найдёшь сложенный в несколько раз лист бумаги. Сбрось его вниз, если не трудно.
Ветви зашуршали, личико исчезло. Через несколько минут сверху донеслось: «Лови, Котик!» – и на землю упал бумажный лист. Кот, глубоко спрятав коготки, осторожно развернул его.
Географическая карта. Обозначены и реки, и долины, и горы, и леса, и море с островами – всё, что ни на есть в стране Лукоморье. А вот и зелёный дуб, под которым сидят участники следствия.
– Отсюда и начнём, с нашей бухты Зеленодубской, – предложил Кот и, взяв в лапу прутик, принялся, ведя им по долинам и холмам, искать двадцать девятое государство. – Двуседьмое…
– Четырнадцатое, – подсчитал Алёша.
– Шеститретье…
– Восемнадцатое!
Наконец в самом углу карты, за Скалистыми горами, обнаружилось то самое Двадцать Девятое.
– Почему, интересно знать, – спросила кошка, – оно так просто называется?
– Потому, – объяснил Учёный. – Число двадцать девять – простое: делится только на единицу и на само себя; стало быть, что и как ни перемножай, его не получишь. Не называть же государство Однодвадцатьдевятым, язык сломаешь. А идти туда, кстати, вам придётся довольно долго. Через Скалистые горы, между прочим. Хочешь, Маруся, я буду тебя сопровождать?
– Это совершенно излишне. Вы уж, – перешла, дёрнув плечиком, на официальный тон помощница следователя, – лучше со своей Анютой оставайтесь.
Глава десятая
Первая встречная и второй встречный
Алексей Попов в последний раз взглянул на карту, чтобы запомнить все подробности, и следователи двинулись в путь. Сначала шли по хорошо утоптанной дороге, потом свернули в лес по небольшой тропинке, которая всё сужалась и сужалась и постепенно сделалась совсем незаметной. Со всех сторон сумрачно нависали тёмно-зелёные лапы ёлок. Алёшины ноги по щиколотку утопали в болотистом мху, зато лёгкая Маруся никаких трудностей не испытывала, бежала бойко и весело. А вот когда дошли до реки, плохо пришлось уже кошке, которая очень боялась воды. Лёша придумал, как Марусе перебраться через поток: посадил её на плечо, и она переправилась, свернувшись там, как пушистый мяукающий эполет.
– Всё-таки, – сказала помощница следователя, оказавшись на берегу, – надо попытаться найти бабушку, узнать, что она имела в виду.
– Ну и как ты собираешься это сделать? – немного раздражённо спросил Алёша: его уже утомили несбыточные кошкины мечтания.
– Надо всех о ней расспрашивать.
– Кого?
– Да хоть первого встречного! – Маруся подняла хвост трубой.
Долгий путь продолжился. Стало смеркаться. В животе урчало от голода. Пора было подумать об ужине и ночлеге.
– Не беспокойся, – обнадёжил помощницу следователь, – мы ведь в Лукоморье. По опыту знаю: всё как-нибудь образуется.
И правда: глядь, среди чистого поля стоит печь. Да не такая печурка, как у мамы с папой в домике на садовом участке, а настоящая, хорошая, русская. С широким поддоном снизу, с полатями наверху.
– Вот тебе первая встречная, – усмехнулся Алёша, – давай, расспрашивай.
Кошка не обратила никакого внимания на его иронию. Сказано – сделано.
– Печка, печка, ты Бабу Ягу не встречала?
Печка дрогнула выбеленными боками, глубоко вздохнула и неожиданно промолвила низким басом:
– Съешь моего ржаного пирожка, тогда скажу.
От удивления Маруся села на хвост, но быстро взяла себя в руки (то есть в лапы):
– Я, знаешь ли, не ем ржаных пирожков. Вот если бы молочка немножко.
– Есть и молочко, – легко согласилась русская печь, – ещё тёплое. Давай-ка сызнова.
– Печка, печка, ты Бабу Ягу не встречала?
– Выпей моего тёплого молочка, тогда скажу.
Маруся достала из печи полную крынку и с удовольствием принялась лакать.
– А я бы от пирожков не отказался, – мечтательно проговорил Алёша.
– На здоровьишко, – хлебосольно пробасила печь и добавила. – Нет.
– Что – нет? – переспросил следователь, уже собираясь положить на место взятый было пирожок.
– Нет, давно не видела я Бабу Ягу. Да вы угощайтесь, лакомьтесь. Куда путь держите?
– В Двадцать Девятое государство, – Маруся оторвалась от молока. – Далеко ещё?
– Да уж не близко, – ответила печка. – Мы вот что сделаем: я вам помогу. Темнеет уже, скоро ночь. Забирайтесь ко мне на полати, и я, чтобы время не шло зря, вас немного подвезу. По пути нам.
– Вот спасибо так спасибо! – следователи влезли наверх.
В самом деле, здорово всё образовалось – и еда, и ночёвка!
Переваливаясь сбоку на бок, печь двинулась вперёд, одышливо бормоча:
– Доставлю до Скалистых гор, а сама – по своим делам. Мне с утёса на утёс прыгать несподручно, я для ровной местности приспособлена. Выдумают же горы всякие и скалы! Я про это так примерно думаю.
Как думает печка, Алёша с Марусей не узнали – пригрелись на полатях и крепко уснули. Поэтому не увидели и не услышали, как в сгущающейся тьме невдалеке пробежала избушка на курьих ножках, причитая трубным голосом: «Где же ты, Бабушка Яга?»
Алёше приснилась сказка про Емелю, а Марусе – ничего: она ведь той сказки не читала.
Проснулись под первыми лучами солнца в перелеске, на мягкой от опавшей хвои земле: печь и в самом деле высадила пассажиров неподалёку от Скалистых гор, да так осторожно, что те во сне даже не заметили. Алёша съел заботливо оставленный печкой пирожок, Маруся обнаружила блюдечко молока. Спасибо тебе, русская печь!
Горный массив величественно высился перед глазами, поднимаясь бесконечными уступами до облаков. Сразу стало ясно, что осилить его будет не так-то просто.
