Даже если сам автор и хочет надеяться, что в результате победы Севера в гражданской войне вся страна в целом и любимые им герои приплыли в тихую гавань и могут рассчитывать на мирный покой и счастье, то зловещая тень Газауэя предвещает нечто совсем иное.
4
В связи с этим особенно интересно и важно отметить, что не прошло и пяти лет после выхода «Мисс Равенел», как Дефорест, пораженный неслыханным разложением американской политической жизни, выпускает одну за другой две книги, специально посвященные порокам буржуазной демократии в США, — «Честный Джон Вэйн» и «Игра с огнем».
Дефорест писал их в самый разгар сенсационных политических разоблачений в американской столице, явивших всему миру беспримерное хищничество американских капиталистов и подкупность американских законодателей. И «Честный Джон Вэйн» и «Игра с огнем» сперва появились в американских текущих журналах и потом вышли в свет отдельным изданием в 1875 году.
«Честный Джон Вэйн» — небольшая повесть-памфлет. Дефорест рисует простоватого провинциала, которого местные политические воротилы проводят в конгресс в качестве «честного парня». В Вашингтоне «честный Джон Вэйн», побуждаемый жаждущей светских успехов женой, проходит школу коррупции; он быстро усваивает, что «лобби» — дельцы в Вашингтоне, оказывающие давление на депутатов конгресса, — «куда более дельная и могущественная организация, чем обе законодательные палаты». Прикрываясь своей репутацией как щитом, Джон Вэйн принимает взятку от финансистов и участвует в грандиозной афере с фиктивной постройкой туннеля под рекой Миссисипи, якобы для соединения Великого озера с Мексиканским заливом (прообразом этой аферы Дефоресту послужили известные в американской политической жизни тех лет мошеннические махинации железнодорожной компании «Кредит мобильер».) При расследовании аферы Джон Вэйн продолжает играть простака и выходит сухим из воды. Порок, таким образом, не несет никакого возмездия, и «честный Джон Вэйн» превращается в «бесчестного Джона Вэйна», «моральную падаль для стервятников вашингтонского лобби», как говорит о нем автор.
В «Игре с огнем» в центре действия, также развертывающегося в американской столице, ловкая аферистка Джозефина Мэррей, которая добивается возмещения убытков, якобы причиненных ее семье полвека назад: проходившие мимо солдаты, как она утверждает, сожгли амбар ее тестя. Пуская в ход свои женские чары и цинический изворотливый ум, кружа головы конгрессменам и «джентльменам удачи» из вашингтонского лобби, аферистка получает из казначейства за старый амбар сто тысяч наличными.
В свое оправдание она доверительно поясняет, что она — лишь мелкая сошка и налог, которым она обложила американский народ, ничтожен в сравнении с тем грабежом, который чинят в Вашингтоне бизнесмены и финансисты. В заключительных сценах романа Дефорест предсказывает, что сама она станет добычей более крупных аферистов и хищников.
В ходе рассказа об интригах своей героини Дефорест, не жалея сатирических красок, выводит целую галерею конгрессменов, сенаторов, генералов, юристов, орудующих в американской столице. Вскоре после выхода книги рецензент писал об «Игре с огнем», что Дефорест «снимает скальпы» с вашингтонских тузов.
Мнение автора о политической ситуации в Вашингтоне недвусмысленно сформулировано им в заключении «Честного Джона Вэйна»:
«Такие, как мой Джон Вэйн, неизбежно во множестве будут занимать депутатские кресла в конгрессе. И другие, получше и помудрее его, тоже станут жертвами лобби, которое полностью овладело в настоящее время незамысловатым искусством отчислять кому надо сто тысяч долларов из каждого украденного миллиона. Нет сомнения, что, если в будущем эта машина для подкупа не будет сокрушена, наш конгресс быстро и верно станет тем, чем, по мнению иных меланхолических наблюдателей, уже стал и сегодня, а именно — бандитским притоном».
Там же Дефорест пишет, что «пытливые умы во всех цивилизованных странах нашей планеты стараются в свете этих печальных открытий дознаться, может ли вообще демократия спастись от разлагающей тирании капитала?..».
Эти книги Дефореста о коррупции политической жизни в США следует сопоставлять с такими произведениями американской литературы 1870-х годов, как «Позолоченный век» Марка Твена и Ч.-Д. Уорнера, вашингтонские рассказы того же Твена и «История одного рудника» Брета Гарта.
Практические выводы, которые делал Дефорест из своих наблюдений, показывают его некоторую растерянность. Он считает истоком беды малую культурность американцев и их податливость к посулам политических демагогов и проходимцев и возлагает надежды на те элементы общества, которые сумеют соединить традиции политической демократии с образованностью, порядочностью и чувством гражданской чести, то есть опять же апеллирует к Равенелам и Колбернам против Газауэев.
Трудно сказать, насколько видел Дефорест, что такие надежды имеют очень мало опоры в американской действительности и не отвечают историческому ходу событий, тем более что уже в «Мисс Равенел» он сам показал полную неуязвимость Газауэев.
Нельзя не заметить также, что в свете этих позднейших произведений Дефореста, его в целом оптимистический взгляд в «Мисс Равенел» на историческое развитие американской буржуазной республики как бы задним числом отменяется или, во всяком случае, ставится под сомнение.
О том, что Дефорест приглядывался к современности и пытался в ней разобраться, свидетельствует написанный им в середине 80-х годов роман «Дочь труда», в котором он хотел познакомить читателей с положением американских рабочих, трудящихся масс. В центре романа, пишет он Гоуэллсу, борьба девушки-работницы в большом американском городе «за жизнь и пристойное существование». Стараясь основательнее осветить поднимаемую проблему, Дефорест впервые уделяет внимание таким сторонам жизни, как «заработная плата, прожиточный минимум, дурные квартирные условия, фабричный труд».
Роман не нашел издателя, рукопись не сохранилась (по-видимому, была уничтожена автором). И нам неизвестно, как трактовал Дефорест рабочую тему в современной ему Америке и как он отнесся к социалистическим идеям, которым сочувствовал его друг Уильям Дин Гоуэллс.
5
Каково же место Дефореста в истории американской литературы XIX столетия?
При жизни Дефореста его постоянно поддерживал и хвалил Уильям Дин Гоуэллс, известный американский писатель и критик конца века. «То, что его не признали одним из самых выдающихся наших романистов, говорит не о недостатке его дарования, а скорее о погрешностях нашего вкуса», — писал Гоуэллс о Дефоресте в середине 90-х годов. Гоуэллс был, без сомнения, искренен в своих похвалах и видел в Дефоресте единомышленника в борьбе за реалистическое направление в литературе США. Однако, как подтвердило протекшее время, Дефорест все же не может быть признан «одним из самых выдающихся» американских романистов. При несомненном историко-культурном значении романов Дефореста, его бесспорным художественным достижением может считаться только «Мисс Равенел».
Оригинальность позиции и крупная заслуга Дефореста заключается в том, что он уже в самом начале своей писательской деятельности трезвее и проницательнее многих своих современников судил о литературной ситуации в США. Будучи лучше других начитан в европейской литературе и остро чувствуя недостатки литературного развития в своей стране, он призывал американских писателей к созданию социально насыщенного романа, который всесторонне и глубоко отразил бы американскую жизнь.
Дефорест формулирует эту задачу американской литературы в статье «Великий американский роман», с которой он выступил в 1868 году, сразу за выходом в свет «Мисс Равенел».[3]
Насущная задача американских писателей, говорит Дефорест в своей статье, заключается в том, чтобы нарисовать внушительную картину материальной и духовной жизни своих соотечественников, «хоть сколько-нибудь напоминающую картины английского общества у Теккерея и Троллопа или французского общества у Бальзака или Жорж Санд». Он критикует американских писателей первой половины столетия, которые не сумели справиться с этой задачей — одни по недостатку таланта, другие, как он полагает, оробев перед непосильными трудностями, третьи — из-за недостаточной связанности с изображаемой жизнью. Из своих современников автор статьи выделяет Гарриет Бичер Стоу и считает, что «Хижина дяди Тома» по «всеамериканскому охвату событий», «правдивости характеристик» и «энергии чувства» приближается к требованиям, которые он выдвигает. Но он критикует и Бичер Стоу за искусственность в построении сюжета и за идеализацию некоторых персонажей (прежде всего дяди Тома; об этом, как уже упомянуто, Дефорест говорит и в «Мисс Равенел»), Характеризуя далее препятствия на пути «великого американского романа», Дефорест говорит об отсутствии зрелой литературной традиции в США (в отличие от стран Европы) и указывает на «калейдоскопическую» переменчивость только еще формирующейся американской жизни, отсутствие ясно сложившейся стабильной картины, которую смог бы запечатлеть романист. Дефорест считает эти препятствия трудно преодолимыми и говорит, что писателям его поколения едва ли удастся их побороть. Откликаясь на один из похвальных отзывов Гоуэллса, Дефорест писал ему в начале 70-х годов: «Все мы несовершенные романисты… и, быть может, наша судьба только в том, чтобы заложить фундамент для будущих авторов».
