Когда привела Пита к Линетт, она присвистнула:
— Вот это да! Вэл, ты потрясающе выглядишь.
Дом Линетт словно сошел со страниц журнала «Домашний очаг». Пахло корицей, домашней выпечкой, слышно было, как ее муж приветливо здоровается с Питом, вбежавшим в гостиную. Мне захотелось там поселиться. Может, они меня удочерят?
В семь пятнадцать припарковалась на стоянке «Беллами». Контрольный взгляд в зеркало показал, что Линетт была права. Я выглядела хорошо. Пройдя мимо посетителей, ждавших столика, я поискала глазами маму. Она сидела за дальним столиком и радостно замахала мне. Мельтешение сверкающих рук не давало разглядеть ее спутника. Помолившись (Господи, пусть у него не будет генитального герпеса), я пошла к столику, стараясь двигаться грациозно и боясь поднять глаза.
— Я бы вас представила, — сказала мама, — но, думаю, вы уже знакомы.
Мужчина встал и протянул мне теплую веснушчатую руку. Это же детектив Авила!
— Да, конечно. — Я была совсем сбита с толку. Потянулась к его руке и совершенно неожиданно оказалась в объятиях. От него чудесно пахло, Он был еще выше и шире в плечах, чем я его помнила. — Как дела, детектив?
— Теперь, когда вы здесь — существенно лучше. И пожалуйста — Майкл.
Мама сияла, как фотовспышка. Было невероятно сидеть тут с ними обоими.
— Откуда вы знаете друг друга?
— По хоспису, — сказал Майкл, наполняя стаканы, — у моей мамы не-ходжкинская лимфома. Я обратился за помощью в социальный центр, Там мы и познакомились с вашей милой мамой. Разговорились и выяснили, что у нас есть нечто общее.
— То есть хоспис?
— Нет, — сверкнули глаза. — Вы.
Я тайком окинула Майкла взглядом и удивилась, чем я заслужила такого чудесного спутника на этот вечер. Он из тех, кто чувствует себя немного скованно в костюме, мне нравилось, как его большие руки неловко торчат из рукавов. На нем была кремовая рубашка и шелковый бордовый галстук, адамово яблоко поцарапано бритвой. Я умилилась, представив, как он лихорадочно готовился к этому важному свиданию.
Вечер прошел, в полном смысле слова, великолепно. Майкл то шутил, то очаровательно смущался и словно с каждым часом выглядел лучше (кстати, я не пила). Одно настораживало: красавчик-детектив ни разу не был женат. Не то чтобы я не верю в его холостяцкую жизнь, скорее не могу понять, как такой замечательный парень дожил до тридцати восьми лет, ни разу ни попавшись на крючок. И по правде, я сама не готова к новым отношениям. Серьезно. Нет, в самом деле. Я не шучу.
Майкл во что бы то ни стало хотел проводить меня до джипа. Когда я уселась, он наклонился и, казалось, потянулся к моей груди. Я дышать перестала. Боже, что он делает? Он искал ремень безопасности. От его рук шло тепло, когда он медленно протягивал ремень и пристегивал пряжку.
— Это закон, — сказал он, глядя мне в глаза.
— Спасибо, офицер. — У меня задрожали губы под этим взглядом.
— Ну как, — он все еще смотрел на них, — какие будут прогнозы на будущее?
Только через секунду дошло, что он намекает на мои парапсихические способности.
— Прогнозировать пока рано.
— Ну что ж, это честный ответ, по крайней мере. — Лицо у него стало чуть огорченным. — Могу я вам позвонить?
Вернувшись домой, получила сообщение по электронной почте. Решила, что это он. Как я ошиблась!
Сообщение было от Линетт. «Не пугайся, по тебе лучше прийти сюда как можно скорее».
Мы договорились, что Пит будет у них ночевать. Я решила, что его одолела тоска по дому. Ваялась за дверную ручку, блестящего латунного орла с кольцом в массивном клюве. Кольцо звякнуло по гладкой двери. Линетт тут же открыла. В доме было полутемно, шторы опущены — здесь явно не привыкли поздно ложиться. Свет почти везде был потушен, тишину нарушало только поскрипывание посудомоечной машины.
— Что случилось, Линетт? С Питом все в порядке? — У нее было испуганное лицо, вытаращенные глаза посылали какие-то сигналы. — Что происходит?
— Я не знаю. Лучше тебе самой послушать.
Мы пошли в гостиную. Муж Линетт сидел с мальчиками на диване приглушенной цветочной расцветки — без единого пятнышка. У всех троих слипались глаза. Я подошла к Питу, он обнял меня за ноги и сонно уткнулся в них головой выше колен (в мамины подушечки, как он называл эти места).
— Я хочу дома сегодня спать, — пробормотал он.
— Конечно, — отозвалась я. — Только сначала послушаем, что скажет Линетт.
— Давай расскажем маме, что ты мне сегодня говорил, хорошо? А потом пойдешь домой и ляжешь к себе в кроватку.
Пит неохотно кивнул.
— Линетт, расскажи все по порядку, — сказала я. — Не томи.
— Ну, мы читали сказку на ночь, «Рыцари кухонного стола». Какая замечательная книга! — Было заметно, что она изо всех сил старается успокоиться. Это только прибавило мне страху. — А потом Пит задал мне вопрос. Очень интересный вопрос. Скажи маме, заяц, о чем ты меня спросил?
Пит еще сильнее уткнулся мне в ноги. Я тихонько отстранила его, прислонила к спинке дивана, держа в руках его личико.
— О чем, солнышко?
— Я не знаю.
— Конечно, знаешь. Расскажи, не бойся.
В этот момент муж Линетт подхватил Геракла на плечи.
— Пошли, командир. Слишком много шума из-за Петестера. Пора на боковую.
— Пит, — продолжала Линетт, — помнишь, что ты сказал? Про твое имя?
— Я спросил, почему ты назвала меня как пенис и почему ты не могла просто назвать меня нормальным именем, как у других детей, — выпалил он на одном дыхании и засунул в рот большой палец.
Как я ненавидела Роджера в этот момент. Я хотела какое-нибудь другое имя, не связанное с дразнилками. Но он настоял, чтобы мы назвали сына в честь его прапрадедушки, который как-то отличился в истории, не помню чем. Роджер помешан на генеалогии, он обожал сравнивать свои ветви голубых кровей с жалкими побегами моего низкого генеалогического древа.
— Заяц, тебя кто-нибудь обзывает в школе?
Должно быть, пакостник Грегори Мартиндейл.
— Это не то, — покачала головой Линетт. — Пит, солнышко, расскажи маме, что ты мне говорил. Насчет тренера.
Я чуть не выругалась. Черт! Я так и знала! Я же знала это!
Пит еще глубже засунул палец в рот. Я его мягко вынула.
— Пожалуйста, расскажи.
Из его отрывочных фраз я поняла: Джерри Джохенсен сказал ему, что его имя означает также название одной «очень особенной» части тела. «Некоторые называют пенис словом “питер”. Ты знаешь об этом?» Пит сказал, что не знает. Джерри спросил, не хочет ли он посмотреть, как выглядит питер у взрослых, и Пит сказал: «Я уже видел папин». Джерри ответил что-то вроде: «На питеры очень забавно смотреть, они у всех такие разные. Вообще-то этим занимается наука, но мы тоже как-нибудь можем это устроить».
Когда Пит кончил рассказывать, я готова была придушить этого придурка. Как Джерри улучил момент для таких разговоров? Я же ходила на все игры, на все тренировки… кроме одной. Я чуть не расплакалась. Одна тренировка была пропущена из-за встречи с Омаром.
Взяла Пита на руки — нелегкая ноша, семьдесят фунтов — и отнесла его домой. Была половина одиннадцатого. Позвонила Такеру Дейлею, директору лиги. Он был уверен, что Пит не так понял тренера. Я положила трубку и позвонила самому Джохенсену.
— Господи, чего дети не наговорят, чтобы обратить на себя внимание, — захихикал он. — Я думал, меня уже ничем не удивишь, но это потрясающе! — шипящий искусственный смех. — Вэлери, я заявляю, что этот разговор не имел место. Никаких претензий, да?
— Что-что, извините? Какая лживая сволочь!
— Слушайте. Ваш сын остался без отца, он живет в одном доме с вами, смотрит на ваши парапсихические опыты и Бог знает что еще. Не удивительно, что Пит выдумывает небылицы.
Я была в шоке. Ненависть захлестывала меня.
— Теперь вы послушайте. У вас, наверное, есть проблемы. И вам нужна помощь. Но меня это сейчас не волнует, Джерри. Сейчас меня волнует только одно — мой сын. Я хочу быть уверенной, что вы не тронете ни его, ни других мальчиков в команде. Понятно?
— Потише, вы! Спятили, что ли?
Я бросила трубку. Надо бы позвонить еще кое-кому. В бумажнике есть номер Майкла. После второго звонка он взял трубку.
— Авила, — низкий хриплый голос. Видно, он спал.
— О господи, простите меня. Я вас разбудила.
— Вэлери? — Удивительно, он сразу узнал мой голос. — Да нет. То есть ничего страшного. — Он откашлялся. — С вами все в порядке? Что-то случилось?
Рассказала о Джерри Джохенсене, о моих подозрениях, о признаниях Пита. Майкл пообещал, что проверит, не числится ли что-нибудь за Джерри в прошлом.
— Завтра я буду на ранней службе у Св. Павла, а потом пойду в участок. Позвоню вам, если что-нибудь выясню. — Он помолчал. — А может, вы хотите пойти со мной?
— В церковь? Или в участок?
