— Мадам Унина, я не поеду!
— Пойдёшь, — отозвалась Орлица, приоткрыв дверь. Она не ушла, оставшись подслушивать под дверью. И вот, не выдержав, выдала себя. — Или сегодня же покинешь пансион!
— Не имеете права!
— Имею.
— Не посмеете!
— Посмотрим, — ухмыльнулась она, растянув морщинистые губы, и громко закрыла дверь.
Как же классная дама переполошилась. Всё из-за обещанных подарков мэра Шеро для учениц, на которые Орлица положила глаз.
Я не жадная, пусть забирает, но ехать в этом? Ни за что!
Изо всех сил я упиралась, сопротивлялась… Чтобы заставить меня надеть платье, классные дамы принялись меня больно щекотать. В итоге я всплеснула руками и… ткань треснула.
— Что же теперь делать? — испугалась мадам Унина, рассматривая образовавшиеся прорехи на спине и лифе.
— Зашивайте на мерзавке как есть! — приказала Орлица, прибежавшая поторопить нас. — Опаздываем.
— Ткань расходится! А другого подходящего платья нет: остальные или короткие, или узкие.
— Что ж, пусть едет в форме. Сама себя наказала.
Как хорошо, что мне позволили переодеться в привычную форму. Она хоть и старенькая, но чистая, аккуратная, с белым накрахмаленным воротничком. И я ни капельки не расстроена. Вот только первая карета с подругами уже уехала, и теперь я поеду во второй.
— Элла, как жаль, что ты без наряда, — вздохнули сестрички Клара и Верния. — Люди подумают, что у нас в пансионе дела совсем плохи.
— Я всего-то еду в обычной форме, — улыбнулась я. Почти все девочки в классе относились ко мне ровно или по-дружески, за исключением Нильи, которую я тоже выносила с трудом. И уж она не преминула случаем, чтобы попытаться расстроить меня.
— Эллария, хватит уже. Голова раскалывается от твоего визга! — зашипела Нилья, чванливо поправляя старенькую кружевную горжетку, которую пошили ещё в прошлом веке. — Ты сама заслужила это.
— Если у тебя нет… — я хотела сказать о вкусе, но не стала, потому что иначе дурно отзовусь о нарядах верных подруг и других девочек. Это я случайно наткнулась в библиотеке на толстый журнал мод и теперь понимала, как устарели наши фасоны платьев. Но другие ученицы гордились нашитыми цветами и радовались возможности посетить особняк мэра. Не хочу портить им настроение, поэтому отвернулась к заледеневшему окну и замолчала.
Карета плавно тронулась.
Глава 3
Всю дорогу классная дама читала нам нудные нотации и настоятельно рекомендовала не нарушать этикет. Но как только мы подъехали к воротам, девочки перестали её слушать и воодушевлённо зашептались:
— Приехали! Приехали!
Мы сгрудились у окон, из которых нещадно дуло, и прильнули к заиндевевшему стеклу.
Да, полюбоваться в самом деле было чем.
Фигурные кусты, усыпанные снегом и оттенённые светом уличных фонарей, горевшими вдоль аллеи, несмотря на то, что на улице уже светло, выглядели сказочно.
Помпезные башенки и барельефы, украшавшие фасад, покрывал иней и придавал особняку воздушность, таинственность. В ярких окнах сверкали зажжённые хрустальные люстры. Пожалуй, дом мэра — самое красивое и роскошное здание в Лардуме.
— Восхитительно! — зашептались девочки. — Чудо как красиво!
Лакей внезапно открыл дверь, и мы едва не выпали из кареты.
— Юные леди, — в тоне слуги, облачённого в парадную синюю ливрею, отчётливо сквозили уничижительные нотки. Он небрежно подал руку, как будто мы не воспитанницы пансиона, а нищенки. Хотя чего ожидать, если мы в старомодных нарядах. Хоть они и перешиты, но бедность не скрыть. А у него ливрея с позолоченными пуговицами стоит дороже, чем моя форма и платья подруг.
По правилам этикета, гостей должны встречать хозяин и хозяйка дома, однако к нам вышел лишь дворецкий, статный и седоусый месье Апетен.
— Следуйте за мной, юные леди, — кивнул он с каменным лицом. — Я провожу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть перед встречей с благородными гостями этого дома.
— Благородными гостями? — девочки стали взволнованно переглядываться.
Меня задевало отвратительное отношение четы Шеро к нам. Если нас не желают видеть, зачем пригласили? В конце концов, есть приличия.
Поймав мой взгляд, дворецкий недовольно свёл кустистые брови. Кажется, он прочитал мои мысли. Если пожалуется мэру, Орлица потом от меня не отстанет. Я отвернулась.
В гостевой комнате стояли софа, пара стульев, столик с большой цветочной вазой.
Как только мы остались одни, девочки сгрудились около букета и с наслаждением стали вдыхать цветочный аромат, ведь зимой цветы редкость.
— Из оранжереи госпожи Шеро, — снисходительно оповестила нас горничная, которая вошла почти бесшумно и принесла поднос с крохотными чашечками.
— А нам покажут оранжерею? — спросила робко Сабина. Она обожает цветы и надеется, что супруга мэра захочет похвастаться своим зимним садом.
— Возможно, — расставляя посуду, женщина повернулась к столу и закатила глаза. Её неприязнь осталась бы не замеченной, если бы не отражение в зеркале.
— Девочки, тише, — шикнула классная дама.
Я всё больше убеждалась, что мы в особняке мэра нежеланные гости. Но тогда зачем нас пригласили? До сих пор Шеро и его супруга не отличались снисходительным отношением к сиротам.
В целом, мне без разницы. Сделаю пару реверансов, произнесу благодарственно-восторженные речи и, откланявшись, уеду обратно в пансион.
— Что-то мадам Орельи опаздывает, — пропищала Нилья, подходя к окну.
Мне тоже показалось странным, что директриса не поехала с нами. Ведь визит в роскошный особняк мэра она ни за что не пропустит. Но ответ я получила чуть позже, когда подлиза Нилья радостно воскликнула:
— Мадам приехала!
Я подошла к соседнему окну, из которого как на ладони виднелся парадный въезд, и, чтобы не ахнуть от удивления, зажала рот ладонью. Мадам Орельи выпорхнула из кареты, которая не в пример добротнее и новее тех, что наняли для нас. Облачена она в накидку, отороченную по краям пушистым мехом. Из-под неё виднеется подол зелёного платья с широким кружевом. И наряд её, я уверена, не перешит из старья, а новый и очень дорого́й.
«Вот тебе и чопорная ворона», — хмыкнула я, оценивая причёску директрисы, которую явно делал мастер.
Хозяйка особняка вышла на крыльцо, чтобы встретить Орлицу.
Они поприветствовали друг друга и вошли в дом. Однако время шло, а директриса так и не пришла к нам, затерявшись где-то в особняке.
— Вам не кажется, девочки, что всё это странно? — обратилась я к подругам, прихорашивающимся перед огромным зеркалом в позолоченной резной раме.
— Главное, Элла, что нас пригласили и наградят подарками, — улыбнулась Роделия, поправляя светлую прядку, выбившуюся из косы.
— Ага. Ради этого сто́ит потерпеть, — поддержали Каррина и Амелина.
— Главное, не опозорь нас, — скривилась Нильда, подслушивавшая наш разговор. — А то ты всем недовольна. Мы, может быть, тоже не рады, что ты поехала с нами.
Ох, как мне хотелось ответить и поставить на место ябеду, но мадам Унина шикнула:
— Тише. Или хотите, чтобы вас застали за перебранкой? Как же добрая репутация пансиона?
Я не стала устраивать ссору, однако потом злючке Нилье не поздоровится.
— Здесь так красиво, роскошно, что я чувствую себя дикаркой, — тихо шепнула Верния.
— Я тоже, — поддержала сестру миниатюрная Клара.
— Как бы то ни было, мы должны вести себя с достоинством, — предложила я и покосилась на Нильду, которая… О, ужас, склонившись над угощениями, с жадностью поедала печенье. Вот уж кто позорит нас.
Заметив, куда я смотрю, девочки тоже бросились к вазочке.
— Оставь мне!
— Ты не одна!
— Хватит! Перестаньте! — Пока классная дама убеждала девочек проявить выдержку, я заметила, что у Каррины сла́бо держится одна из розочек.
— Смотри, — указала подруге на лиф. — Как бы ни отпала.
— Ах! Что же делать? — заволновалась она.
— У меня с собой есть иголка с ниткой, — успокоила Роделия.
