и трусливая.
За пару минут общения с Мясником (причем сам я даже не участвовал в диалоге) я узнал о себе много нового, не полезного и неприятного.
Хотелось бы верить, что я не такой. А какой? Вот тут я крепко задумался… Кто теперь я? От былого офицера не осталось и следа. Сейчас мне приходилось изворачиваться, притворятся и убивать мирных жителей. Правда не совсем мирных — а будущих апостолов. Но на душе от этого не легче. Раньше проще было. Вот он враг по ту строну баррикад, а вот мы. А сейчас у каждого своя правда, жить всем хочется. Каждый выживает, как может. И теперь злодей не тот, кто деньги у народа тырит, а тот, кто по головам идет. А по головам сейчас ходить стали гораздо чаще — мир рухнул, а уродов стало больше.
Меня затолкали в вонючий барак и велели ждать особого распоряжения. Полумрак сарая не давал сразу разглядеть помещение. Ну улице стоял белый день, рабов угнали на работы, и внутри никого не было.
Я уже было расслабился и с любопытством рассматривал обстановку абмарного жилища, как услышал чей-то кашель. От неожиданности чуть не подпрыгнул. Оказывается, в самом темном углу кто-то притаился.
Я подошел ближе и хотел уже было выковырять оттуда незнакомца, но рассмотрев его, оставил дурные мысли. “Шпионом” оказался мужичок с болезненным лицом. Он лежал на ворохе тряпья и молча на меня поглядывал.
— Привет, — я подошел ближе.
Мужичок кивнул в ответ и проговорил скрипучим голосом:
— Новенький? Как попал сюда?
— Искал людей и наткнулся на поселение, но похоже здесь гостям не рады.
— Отчего же? Рады, только мы для них не гости, а рабы. Я вот третий день встать не могу, что-то ноги отказали. Хотя не старый еще. Да поясницу перекрутило. Мясник сказал, что если не оклемаюсь — убьет меня, не хочет задарма переводить еду. У них каждый работать должен. Вот ты, что умеешь делать?
— Ничего, — пожал плечами я.
— Плохо. Определят тебя на сельхоз работы на дальние поля. Там люди долго не живут. Мертвяки нападают часто, а стен защитных вокруг нет. Меня Шнырь зовут, а тебя?
Я назвал свое вымышленное имя, а Шнырь продолжал меня расспрашивать. Странный раб. Его жизнь висит на волоске, а он так живо интересуется мной. И на неходячего он не очень похож. Я подошел ближе и как бы невзначай споткнулся о его ногу. Тот сразу ее под себя поджал и, глазом не моргнув. Ага! Что-то здесь нечисто… Тот, у кого ноги не работают, так не делает. Попахивает подставой. Тряхнуть бы этого Шныря покрепче и выведать все, но нельзя. Вдруг его специально приставили за мной следить? А я для апостолов безобидный запуганный лох. Значит и Шнырь должен видеть меня таким. Эх… Не люблю комедии играть, а придется. Убить или не убить, вот в чем вопрос…
* * *
Лодка причалила к берегу, вокруг расстилался бескрайний лес. Гектор и Энн выскочили на сушу, а Воробей остался лежать на лодочной лавке. Он обхватил свое тело руками и трясся от мелкой дрожи. Утреннее солнце почти не грело.
— Плох совсем, — задумчиво проговорил Гектор. — Разболелся парень в конец. Надо травки лечебной пособирать. Заварим в котелке.
— Не верю я в эти ваши травки, — услышав слова Гектора, съязвил Воробей. — Аспирина бы мне или антибиотиков.
— Ну извините, — развел руками старик, — что в аптеку не сходил. Лежи здесь и не понькай. Мы в лес сходим, скоро вернемся.
— Вы меня одного оставите? — округлил глаза парень.
— Да нет здесь никого, — успокоил Гектор. — Весло вон возьми, если боишься.
— Не боюсь я! — фыркнул Воробей и отвернулся на другой бок.
— Ну вот и славно, — улыбнулся Гектор. — Только смотри, не уплыви без нас.
— Да куда я от вас денусь, — пробубнил Воробей. — Вы меня сначала вылечите.
Гектор и Энн скрылись в лесу. Воробей хотел поспать, но озноб не давал уснуть. “Вот если бы сейчас сюда теплое одеяло”, — подумал парень. Вроде старик не дурак, а не сообразил прихватить с хутора такую нужную вещь. И зачем только с ними пошел? Спал бы сейчас в доме апостолов сытый и в тепле. А так чуть людоеды не сожрали, а теперь, того и гляди, от пневмонии окочурюсь.
Со стороны леса хрустнула ветка. Уже вернулись? Быстро, что-то. Послышались шаги. Воробей приподнялся на локте и чуть не заорал.
Из леса вышла группа оживших: две женщины в камуфляжном туристическом рванье и мужик в изодранном костюме "горка".
Воробей упал на дно лодки и затаился. Черт! Только бы не заметили! Может закричать и позвать на помощь? Но нет. Пока старик с девчонкой прибегут, меня сожрут уже! Да и что они сделают без оружия против зомби? Мама, мамочка… Только бы не увидели…
Воробей слышал как шипят ожившие. Они заметили покачивающуюся на воде лодку. Ее нос был на берегу а корма предательски шевелилась. Воробей слишком рьяно упал на дно и раскачал ее. Лодка покачивалась и не думала останавливаться. Вот уже слышно клацанье прогнивших челюстей. Шорканье ног стало чаще, мертвецы явно ускорились. Воробей лихорадочно перебирал в мозгу варианты спасения. Что же делать?
— Надо уходить! — подсказал ему инстинкт.
— А как же старик и девчонка? — вторила его совесть — Бросишь их здесь?
— Их все равно сожрут, — шептала гаденькая сторона, — Скорее! Зомби уже близко!
Воробей выскочил из лодки и стал стаскивать ее в воду. Адреналин вмиг избавил от озноба и придал сил. Сердце бешено колотилось и норовило выпрыгнуть из груди. Скорее! Только бы успеть. Черт! Какая тяжелая лодка. Почему она не идет? Нос лодки настырно вяз в песке и никак не хотел погружаться в воду.
Завидев добычу, ожившие перешли на бег. Не каждый зомби так может. Большинство из них могут лишь ковылять, приволакивая ноги. Подгнившие мышц не дают быстро
