Одной рукой он погладил меня по спине, и я застонала, прижавшись к нему еще ближе. Мне нравилось его теплое большое тело, и я жаждала ощутить его на себе.
Джош скользнул рукой к моей попке и подтянул к себе, поцелуй углубился, став более собственническим. Мой пульс пустился вскачь, посылая по телу возбуждение.
Джош отстранился и уставился на меня горящим взглядом.
— Хочешь заняться этим в постели или прямо здесь? Потому как нам, вероятно, следует перебраться туда немедленно.
— Кровать, — тихо сказала я, зарываясь пальцами в шелковистые волосы на его затылке.
Он подхватил меня на руки и, унося в спальню, поцеловал. Там положил на кровать и лег сверху. Я обхватила его ногами, все еще одетыми в пижамные штаны, а он склонился ко мне для нового поцелуя. Волосы на его груди щекотали мои соски.
Джош толкнулся в соединение моих бедер, и я застонала. Ничего себе! Даже через джинсы ощущение было очень, просто очень замечательным.
Он проглотил мой стон очередным горячим поцелуем и с новым толчком прижался к моему ядру. Скользнул руками к моей талии, поцеловал в шею, а потом спустился к ключице. В глазах у меня потемнело от удовольствия.
Джош наклонился и обхватил верхушку одной груди губами. Я впилась ногтями в его кожу.
— Джошуа!
Он снова замурлыкал, играя с моим соском, облизывал и посасывал чувствительный кончик, катал по языку.
Я ощутила, как от урчания вибрирует его тело, и от этого едва не свихнулась. Меня опалило жаром, трусики намокли от желания, бедра невольно сжались вокруг Джоша.
— Пожалуйста…
— Пожалуйста, займись любовью с другой моей грудью? — его дыхание овеяло мою чувствительную кожу, и тело в ответ закололо. — Если настаиваешь.
Он сомкнул губы на второй груди, продолжая дразнить вершину первой большим пальцем.
Я извивалась под ним, выгибая спину и желая, чтобы сладкие, насыщенные пытки никогда не прекращались. Я отчаянно хотела большего. Мои ногти впились в его кожу, а бедра инстинктивно начали приподниматься.
— Пожалуйста, — снова выдохнула я, потому что мне нравились последствия, и я хотела увидеть, что он предпримет на этот раз.
— Пожалуйста, — хрипло прошептал он, — прижмись ко мне ртом?
Я резко вдохнула и кивнула.
Он потянул пальцами за пояс пижамных штанов и спустил их вниз по ногам.
— Я неделями представлял, как ты выглядишь без одежды, и сходил от этого с ума. Не могу дождаться, когда увижу тебя всю.
Я задерживала дыхание, пока его взгляд двигался по моему телу, а руки следовали за взглядом, пробегая вверх по ноге, потом по бедру к темным завиткам на лоне.
— Ты восхитительна, — прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать в живот.
Эта безыскусная ласка зажгла пожар в моем теле. Я потянулась к нему, снова притянула на себя и поцеловала. Джош скользнул между моих бедер, и я раздвинула ноги, снова позволяя ему разместиться на мне.
Он потерся о мое естество, посылая дрожь по всему телу. Поцелуи стали глубокими и пьянящими, и мне абсолютно нравился его вкус. Я могла целоваться с ним несколько часов подряд.
Он медленно отстранился.
— Мне бы лучше снять штаны, пока они меня не кастрировали.
Я хихикнула, и Джош усмехнулся.
— Хочешь, чтобы я надел презерватив?
— Разве для тебя это не само собой разумеется?
Он покачал головой.
— Оборотни не подвержены заболеваниям, и от меня можно забеременеть, только если ты в течке.
Задумавшись, я приподнялась на локтях.
— А что насчет меня? Я могу от тебя забеременеть?
Он покачал головой.
— Нет, если в тебе нет крови оборотня.
Я схватила его за перед джинсов и притянула к себе на кровать.
— Тогда все в порядке.
Он улыбнулся и отвел волосы с моего лица.
— Окажешь мне любезность?
Раздеть его до конца? Мысль… возбуждала. Я посмотрела на Джоша, чувствуя себя немного тревожно, но его жаркий взгляд успокаивал.
Джош был возбужден не меньше моего. Я осторожно расстегнула пуговицу и молнию и стянула с него джинсы, обнажив красные плавки, которые почти ничего не оставили воображению.
— О-о-о…
— Впечатляет? — спросил он с дразнящей улыбкой.
— На самом деле, меньше, чем я ожидала, — подразнила я.
— Да неужели? — ответил он вызывающим тоном. — Тогда перестань на него пялиться.
— Не могу, — призналась я и погладила его поверх ткани.
Он застонал, погрузив пальцы в мои вьющиеся волосы.
— Боже, Мари. Я отчаянно хочу, чтобы ты к нему прикоснулась.
— Это я могу, — тихо проговорила я, стягивая с него трусы. Он быстро скинул их и предстал передо мной обнаженным.
Обнажённым, великолепным и очень возбуждённым. Его член был длинным и толстым, головку украшала капелька влаги. Я дотронулась до нее пальцем и получила в награду низкий стон.
Я неуверенно провела пальцами вдоль его длины, просто пробуя. Трепеща. Это оказалось… возбуждающе. Обхватив рукой его плоть, я наклонилась и взяла в рот головку.
Джош резко вдохнул.
— Господи, Мари. Как хорошо.
Воодушевленная, я провела языком вокруг головки и снова ее всосала. Мне хотелось угодить ему, свести с ума так же, как он меня. Я сжала пальцами его член и глубже втянула в рот.
Он толкнулся дальше, но тут же вышел.
— Ты сможешь поиграть со мной ротиком в следующий раз, — прошептал Джош и снова поцеловал обжигающим поцелуем. — А сейчас я хочу, чтобы ты лежала подо мной и выкрикивала мое имя.
Один лишь образ этой сцены лишил воздуха мои легкие.
Джош приподнялся надо мной, оглядел с невероятной нежностью и разметал мои волосы вокруг головы, наподобие ореола.
— Всегда хотел увидеть тебя такой. Красивой и нежной.
— И голой в твоих руках? — догадалась я.
— И голой в моих руках, — согласился он, потом наклонился и поцеловал в плечо. — Твоя грудь открыта моему взору, соски так и просятся в рот, — продолжил он и, словно в подтверждение своих слов, скользнул губами по вершинке груди.
Я издала тихий, дрожащий всхлип.
— Голой в моих руках, с ногами, закинутыми мне на плечи, — продолжил он, двигаясь вниз по моему телу, и слегка прикоснулся ртом к низу живота. Скользнул пальцами еще ниже и одним провел по влажной расщелине.
— Джош, — простонала я, не способная ни на что большее. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Он проигнорировал мою мольбу, раздвинул складки и принялся ласкать языком в долгом медленном ритме, посылавшим дрожь по моему телу. Я захныкала.
— Мари, ты такая сладкая, — я почувствовала, как он вновь заурчал. — Гладкая, влажная, такая хорошая. Я могу проводить здесь часы.
