— Это да, — согласился Торрен, тут же ободренно выпрямляясь. — Айя говорила, я совсем как орк!
— Я даже не буду спрашивать, в каких именно местах ты “какорк”, - хмыкнула Мист.
— В каких нужно, — бесстыдно отозвался Торрен и громко, крайне немелодично заорал песню про жареного цыпленка, которую по сотому или двухсотому кругу и продолжал распевать, когда они подошли к гостеприимно распахнутым воротам постоялого двора. Вывески на нем не было — только густые, колючие заросли терновника обступали забор. Видимо, те, кому надо, и безо всяких вывесок находили это место.
— Гонишь, все гонишь, потом зовешь? — отозвался пепел на ветру, начиная виться спиралями и кругами, обрисовывая смутные очертания фигуры. Линии пробовали сложиться так или иначе, смутно вырисовывая, словно наброском, то чудовищную фигуру с рогами и крыльями, то стариковские тонкие руки и горб, то молодого мужчину с волосами и одеждой, сотканной из сыпучего пепла. — Значит, я тебе нужен, Головешка.
— Сейчас — нужен. Я хочу сделку, — твердо сказал Мейли.
— И что же ты можешь мне предложить, ты, стоящий у последнего порога, пока я тебя за него не толкнул?
Изнутри доносился гул голосов и звуки разудалой музыки. Мист и Торрен, переглянувшись, вместе распахнули дверь и почти в ногу вошли внутрь, и Эррах торопливо последовал за ними, стараясь не врезаться в спины своих спутников.
Внутри, несмотря на разгар дня, царил сумрак и дым коромыслом. Кто-то блевал в углу, кто-то громко и неприлично ржал, кто-то пьяно отплясывал на скамье, пытаясь залезть на стол: пожалуй, в студенческом “Встающем Солнце” и то было тихо и спокойно по сравнению с этим угаром.
— Ничего себе, дым и пепел, — прокомментировала Мист, прячась за спину от идущего мимо них по синусоиде индивида.
— Красота-то какая, лепота, — с умилением сказал Торрен, любовно оглядывая публику. — Жаль, с Вилем я сюда не попал. А то с вами, занудами, скукота, и в настроение, так сказать, заведения, ну никак не попасть.
— Я тебе попаду, — пригрозила Мист, но тут же немного смягчилась. — Но один стакан пива я тебе прощу.
— Два!
— И кто из нас зануда?
— Ну, не я же. Я торгаш! — гордо ответил Торрен, кладя руку на рукоятку своего огромного меча и приосаниваясь.
— Торгаш! — возмутилась Мист. — Ладно, два.
— По рукам, — просиял Торрен, ухватил своих спутников за руки и ввинтился в орущую, поющую, танцующую, жующую и выпивающую толпу, толкаясь и беззлобно переругиваясь, пробиваясь к барной стойке, за которой скучал юноша с темными, длинными, тщательно прилизанными волосами. У него были резкие, не слишком привлекательные черты лица и внимательные серо-синие глаза, которыми он тщательно отслеживал, кажется, абсолютно все, что происходило вокруг.
— Доброго здоровьечка, — поприветствовал его Торрен, подходя и втискиваясь между завсегдатаями к стойке. Пристроив свою задницу, он аккуратно отжал пару человек подальше, подвигая к себе своих спутников.
— И тебе, мил человек, — ответил юноша. — С чем пожаловал?
— С проблемами. А пива-то можно?
— За три, пять или десять? — почти равнодушно осведомился юноша.
— За пять, — помедлив, сказал Торрен. Кажется, этот код он знал, если ничего не путал. По всяким знакам и проверкам специализировался Вейларис, но чего нет, того нет. Да и Торрен почти привык уже не оглядываться на друга, не искать его светлую башку в толпе — теперь он научился высматривать Мист.
— За пять, так за пять, — согласился парень, вытащил из ряда кружку и нацедил пива из одной из бочек, умудрившись так и не повернуться спиной. Мист, немного потерянно себя чувствуя в такой обстановке, тихонько сидела рядом, изучая взглядом все вокруг. Трактир был довольно темным, подслеповатые окошки-бойницы толком не давали света, так что основное освещение было искусственным, из чадящих ламп. Они сильно коптили, поэтому потолок и стены были почти черными — да и сама стойка, на которую темноволосый юноша бухнул кружку пива для Торрена, естественностью цвета не отличалась. И еще на ней что-то немного шевелилось от дуновений ветра. Мист пригляделась — и резко отодвинулась от покрытого плесенью дерева.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А, — умно сказала она, пытаясь отъехать вместе с табуреткой. — Тор, ты уверен, что стоит тут…пить и все такое?
— А что? — Торрен застыл, не донеся кружку до рта.
Мист молча показала на плесень.
Торрен наклонил голову, разглядывая, и на его лице забрезжило прозрение.
— Что-то не так? — участливо спросил парень из-за стойки, и его некрасивое, резкое лицо было полно поддельной заботы, а в синих глазах мелькал, пропадая, хищный огонек.
Торрен указал кружкой на густые, серовато-черные заросли плесени на стойке.
— О, — сказал юноша самым приветливым тоном. — Это Евинатий. Он тут живет.
— Плесень? — с оттенком ужаса уточнила Мист.
— У нас тут своя атмосфера, — важно кивнул парень. — Евинатий — ее неотъемлемая часть, талисман и домашнее животное. Мы его кормим, — в ознаменование своих слов, он посыпал особенно густое и волосатое пятно крошками из руки. — Заботимся.
Пока Мист неверяще на него смотрела, Торрен, приняв решение, решительно отхлебнул из кружки, а потом осторожненько пролил несколько капель на Евинатия.
— Будем знакомы, — совершенно серьезно сообщил плесени Торрен. Мист повертела головой, оборачиваясь на Эрраха и сделала страшные глаза, мол, ты тоже это слышишь и видишь, или у меня уже глюки? Закрывающая все лицо маска утвердительно кивнула, но ничего другого в отношении эльфа к ситуации было не понять — он как стоял за плечом сидящей Мист, так и стоял.
— Мне кажется, Евинатий одобряет ваш визит, — заключил парень за стойкой.
— Дожили, — пробурчала Мист. — Наш визит одобряет плесень. Кто еще? Мертвецы на ближайшем кладбище? — но бубнила она тихо, так, чтобы чокнутый парень не слышал. Они с Торреном, два психа, кажется, нашли общий язык.
— Это хорошо, что одобряет, потому как нам нужна помощь.
— Евинатия, — невозмутимо поддакнул парень, и в его синих глазах плясали демоны.
— Да кто ж его знает, вашего Евинатия, может, и его, — спокойно отозвался Торрен. — А ты-то кто будешь?
— Я Терновник, — сказал парень и добавил по размышлению, заметив, как с подозрением вскинулась Мист. — Младший. Разве вы не ко мне шли, а?
— К Евинатию, — отпарировал Торрен. — Но раз уж ты при нем переводчиком…придется иметь дело с тобой.
— О, да, — легко согласился юноша, бросая короткие взгляды на Мист, которая теперь пасла его взглядом, словно препарируя на части и сравнивая элементы фенотипа с образцами в своей внутренней палате мер и весов. — И о чем же вы хотели спросить … Евинатия?
— Как пройти в город, минуя стражу, — спокойно ответил Торрен, глядя юному Терновнику в глаза. — А то нас не пускают из-за нашего меньшого, — он небрежно махнул рукой на Эрраха. — Карвии боятся.
— Карвии боятся — так лучше не рождаться, — Треновник критически посмотрел на Эрраха, но Мист перехватила его взгляд, продолжая протоколировать для себя особенности движений и поведения. Парень мигнул и снова повернулся к Торрену. — Сеструха твоя бешеная, что ли? Или это я ей так нравлюсь?
— Это она тебя так изучает, и потом работу напишет на тридцать листов, — хмыкнул Торрен. — Ученый она у нас! Так что, как в город пройти знает ли благой Евинатий?
— Теми путями, как он бродит, людям не пройти, — туманно сказал парень. — А что если вашему меньшому тут переждать, пока вы сходите в город?
— Нас уже Видящие велели не пускать ни с каких ворот, — буркнул Торрен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот это вы их напугали, — уважительно сказал Терновник. — Тогда два пути у вас, изменить внешность и пройти, но без меньшого, либо пробовать пройти через городские катакомбы, но там лабиринт — и вряд ли вы найдете себе проводника сейчас.
— Катакомбы! — Торрен воспрял духом. — Мист?
— А? Что?
— Сможешь найти путь через катакомбы?
