— Например, — сказал крауэн задумчиво. — леди Элианна и ее жених пытаются отжать у Сорса грядущее наследство. Или Видящие пугают народ, чтобы перетянуть одеяло на себя. В условиях бездействующего, охваченного скорбью лэра, они взяли много власти.
— Сомневаюсь, чтобы это было тебе на руку, — согласилась Мист. — А как насчет местного криминалитета? Не может быть их работой?
— Разве что, какая-нибудь мелкая сошка под шумок ворует, — подумав, покачал головой Терновник. — Я ничего такого не слышал, значит, если кто и повадился под видом Вейлариса что-то творить, то делает это тишком, никому не рассказывает.
— И это логично, — согласилась Мист. — Не думаю, что многие бы одобрили такое.
— Не я — точно, — дробно рассмеялся Терновник. — Игры с мертвыми живым не к лицу и убивают живую удачу.
— Хорошо сказано, — похвалила Мист. Торрен вытащил у нее из-под руки полупустой стакан, изображавший Виля, и приложился к нему, и девушка сделала вид, что ничего не заметила. — Итак, карта?
— Да, — кивнул крауэн, поднимаясь на ноги. Он ненадолго отошел к одному из шкафов, стоящих вдоль всех стен, покопался в кипе бумаг и вернулся с явно современного вида чертежом с какими-то пометками на углу листа. — Это — правильная карта. Если вам попадется, например, труп, с, например, похожей картой с другими пометками — она ложная. Следуйте этой и минуете катакомбы целыми и невредимыми.
— Вот это все сейчас очень сильно меня мотивировало пригласить тебя проводить нас лично, — фыркнул Торрен, складывая руки на груди и испытующе пялясь на Терновника. Крауэн или еще какая-то запредельная фигня, питающаяся детьми, но он был сейчас в категории обычных трактирщиков-информаторов, на которых у Торрена глаз был наметан.
— Я даю вам правильную карту, — крауэн положил на лист ладонь, — в чем могу поклясться. В моих интересах, чтобы Видящие не пришли к власти в Имрэйсе и не начали никакого святого похода против засевшей тут ереси. Меня вполне устраивает текущее статус-кво. Имрэйсы как никто всегда понимали вред от репрессий, и общего врага для своих поданных всегда старались искать вовне.
— Мы слышали, они интересный род, — вставила Мист, в надежде услышать очередную версию легенды про мельничиху и мага.
— Интересный. Основатель рода, Иммеррейс, был простолюдином. Он служил у лэра Аксельротта неподалеку отсюда, и каким-то образом сумел добиться у него обещания отдать ему в жены его младшую дочь. Легенды говорят, что он спас ему жизнь, и благодарный лэр сам предложил — однако, зная благородных, вероятнее всего, имел место жестокий шантаж со стороны Иммеррейса. Однако, он победил — и приданого юной госпожи хватило на то, чтобы построить здесь замок. Местные жители охотно шли на службу Иммеррейсу, потому что он был куда ближе любого другого землевладельца, и постепенно вся долина присягнула ему. Тогда отец его супруги, сообразив, что у него под боком вспухла независимость, пошел на него войной, обложил в замке, но взять штурмом никак не мог. Тогда решил схитрить — под предлогом отцовской любви попросил встречи с дочерью и подговорил ее убить мужа.
— Но она отказалась? — наивно предположил Торрен, любитель добрых сказок.
— Я думаю, согласилась, — рассудила Мист. — Потому как и без того считала огромным оскорблением тот факт, что выдали ее за сиволапого мужика. Хоть, могу поспорить, и красивого, аки небесный свет.
— Действительно, сохранившийся портрет Иммеррейса утверждает, что он был очень недурен, хотя портреты часто льстят заказчику.
— А твои родители в ту пору уже жили тут?
— Прятались в округе, — уклончиво ответил крауэн.
— И что дальше? — подтолкнул повествование Торрен.
— Дочь Аксельротта попыталась убить своего супруга, пока тот спал. Однако, благословение Святого Амайрила, полученное им до рождения, уберегло Иммеррейса от смерти. На следующий день он вернул свою жену ее отцу, совершив первый развод, известный документальной истории, — продолжил крауэн задумчиво потирая подбородок. — Это могло бы создать интересную правовую коллизию, если бы Иммеррейс женился повторно в этой ситуации, однако, Аксельротт в гневе забил свою дочь до смерти. За позор возвращения и за неудачу, я полагаю. После чего продолжил осаду. Однако, Иммеррейс времени зря не терял: тайком, скрытно его подручные копали первый ход из тех, что потом, за триста лет, стали теми самыми катакомбами, через которые вы пойдете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ага, — сказал Торрен, наконец, поймав за хвост очевидную для себя вещь. — Они вышли через ход и ударили в тыл.
— И одновременно открыли ворота, ударив оттуда, — подтвердил Крауэн. — Так или иначе, Иммеррейс победил, убил Аксельротта в битве и примирился с его старшим зятем-наследником. После этого взял себе новую жену, как честный вдовец, девушку неизвестного происхождения, но неземной красоты, и от них и пошел род Имрейсов.
— Почему мне кажется, что эта девушка должна была быть эльфийкой? — уточнил Торрен.
— Потому, что тебе везде мерещатся заговоры и эльфы, но это может быть и жизнеспособной версией, — одобрительно хмыкнула Мист и повернулась к Терновнику. — Спасибо за историю. И за карту.
— Я смогу проводить вас ближе к вечеру, — сказал крауэн, поднимаясь на ноги. — Пока я могу вам предложить отдохнуть в одной из гостевых комнат.
Мист задумчиво посмотрела на своих спутников. Торрен выглядел полным надежд на комфортный отдых, а Эррах — наоборот, и, наверное, это и решило вопрос. Баловать Торрена не стоило.
— Там есть какие-то особые приметы у этого входа? Я бы поглядела сама и попробовала найти.
— Это в изгибе реки. Там заливной луг, и весной, на половодье, в катакомбы не пройти, — крауэн покорно достал еще один лист с картой, развернул его на столе, прижав стаканами по краям, и провел пальцем от точки, помеченной как “Терн” сначала по дороге к городу, потом в сторону от нее, к реке.
— Вот тут, — он указал на нужное место пальцем, постучав по бумаге. — От входа видно согнутое дерево, но оно не на том самом месте, просто неподалеку. Сам спуск замаскирован сетью и дерном, постарайтесь ничего не испортить. Если найдете, конечно, — в его словах звучало столько сомнения, что Мист только утвердилась в решении выступать немедленно. Желание дать всем откушать пепла все еще ранжировалось высоко в ее пирамиде мотивации, и ничего с собой сделать она не могла. — Если не найдете, возвращайтесь ввечеру, и я вас сам проведу.
- “Я смотрел ввечеру на вершину Таласси”, - процитировала Мист. — Я думаю, мы справимся. Чай, не первый месяц шляемся по указаниям сомнительных карт.
Торрен прыснул нервным смешком, но постарался сделать серьезное лицо.
— У нас есть договоренность? — крауэн снова постучал по карте пальцем, словно привлекая внимание девушки. — Я даю вам карту, показываю спуск. И молчу про ваши особенности. А вы, в свою очередь, молчите про мои.
— Это я могу обещать, — важно сказала Мист, чувствуя себя героем одной из романтических повестей о рыцарях и разбойниках, которых в библиотеке Университета было изрядное количество. — Странным существам надо держаться вместе и прикрывать друг другу спину, разве не так?
— А мы что, странные, что ли? — возмутился было Торрен, но посмотрел на Мист, потом на Эрраха и благоразумно заткнулся.
— Как-то так, — подтвердила Мист, поднимаясь на ноги и сгребая карты. — Если мы потеряемся, вернемся. Если потеряемся основательно и сдохнем по дороге, вернемся, как Виль, призраками.
— Лучше не надо, — сдержанно сказал Терновник, выводя их в коридор и дальше к заднему ходу через внутренности трактира. — Евинатий не одобрит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не гневи Евинатия, — поддакнул Торрен, закусывая выпитое вино извлеченным из кармана пирожком.
— Что ж его Виль не прогневил-то еще, — вздохнула Мист.
— Он не выходит за пределы города, — пояснил Терновник. — А то Евинатий наш давно бы решил эту загадку ко всеобщему благу.
— Вот уж дым и пепел, — не то одобрительно, не то не очень, отозвалась Мист и на этом они с Терновником временно распрощались: он даже постоял на пороге, пока они уходили прочь по незаметной тропинке, уводящей с заднего двора кружным путем обратно на дорогу. Словно пытался убедиться, что они и вправду уходят.
