— при температуре до плюс пятьдесят.
Я ехидно, правда, по себя, принялся размышлять, где у нее там тумблер с одной породы на другую переключается.
— Не думал, что шакалы работают, — снова вполне себе вслух капнул ядом Никита Егорович. — Ну что ж... Поглядим в деле на твою балалайку. Смотри, чтобы не подвела...
Глава 16
На поисковое мероприятие выехали не всем составом нашей группы. Кинолог оказался безлошадный, и его вместе с «балалайкой» пришлось разместить в служебной «Волге». Я сел за руль, Горохов на переднее сиденье, сзади Погодин и Деревянко с собакой. Салон вмиг наполнился запахом псины, репейника и вольного ветра. Пришлось сразу опустить стекла, но это не слишком помогло.
— Что будем искать? — поинтересовался кинолог.
— Пока сам не знаю, — задумчиво ответил я. — Все, что подозреваемый мог принести к храму. Нужно обыскать окрестности. Справитесь?
— Конечно, — самоуверенно кивнул Деревянко. — Мухтар гвоздь за километр найти может.
— Прямо уж за километр? — скептически бросил Горохов.
Его, видно, сильно задело, что ему какой-то неликвид для работы подснули. Выглядела, конечно, собачка не бравой овчаркой голубых кровей, ну а с другой стороны — нам ее не на конкурс красоты везти.
— Это порода на самом деле была выведена для проведения судебных одорологических экспертиз как собака-детектор, — ответил старший сержант.
У него как раз голос был ровный, без всякого раздражения и ехидцы. Настолько ровный, что хотелось ему позавидовать по части выдержки.
— Каких экспертиз? — фыркнул шеф. — Нет таких судебных экспертиз. Я бы знал. Мы как-то в семьдесят восьмом году с Андреем Григорьевичем применяли метод одорологии для изобличения преступника, но в рамках отдельно взятого следственного эксперимента.
Шеф глянул на меня с некоторым уважением, что, мол додумался Петров раньше них такое применять. Будто будущее криминалистики предсказал.
— Уже есть такой вид экспертизы, — торжественно заявил кинолог. — В этом году товарищ Сулимов, это кстати он шалайку и вывел, во ВНИИ МВД СССР совместно с химиком Старовойтовым впервые применил идентификационное исследование по запаховым следам. Скоро такие экспертизы на поток встанут.
— Хм-м, — шеф удивленно развернулся и глянул на собеседника через плечо. — А как же суд такие результаты принимает? В процессуальном плане?
Лед недоверия, кажется был сломлен. Деревянко все так же ровно, с готовностью отвечал:
— В экспертном заключении все научно обосновано, и расчеты соответствующие представлены, которые получены в ходе обработки результатов. Там всё серьезно. На этапе экспериментального исследования выборку делают минимум три собаки-детектора. Исходный образец подозреваемого сравнивают с запаховыми следами, изъятыми на месте преступления. И суд в этом году принял результат экспертизы в качестве доказательства. Я просто стажировался в Москве по своей линии и немого участвовал в подготовке таких собак.
Слушая рассказ кинолога, я вспомнил, что в середине 1990-х по методике Сулимова был изобличён особо опасный рецидивист Михаил Устинович, совершивший двадцать одно разбойное нападение и четыре убийства. Но расцвет эпохи запаховых следов продлится недолго и немного подзагнется в двухтысячных в связи с появлением прогрессивных криминалистических методов ДНК-исследований. Сама одорология превратится в придаток биологических судебных экспертиз и так и не получит широкого распространения в регионах (как планировалось изначально), а будет, в основном, базироваться в головном экспертном учреждении, в Москве.
В общем, так и останется методом не для всех. Ну, сейчас нам от экспериментальности этого самого метода было только хорошо — вон с какой готовностью нам передовую собаку предоставили, а всё потому, что им надо случаи нарабатывать.
— Приехали, — я остановил машину возле храма.
Тишина и благодать. Только птички чирикают да где-то вдалеке собака брешет. Но я знал, что за нами наблюдают и внутри дежурят два человека из моей группы, задействованной в операции «Арсенал».
Выбрались из машины. Деревянко дал собачонке штормовку Ладошкина. Та воротила нос, будто ей мерзость какую-то предлагали. Но кинолог настойчиво пихал в морду тряпье и приговаривал:
— Нюхай, Мухтар, нюхай.
Собака тряхнула мордой, чихнула и нехотя шмыгнула носом вскользь по штормовке.
Кинолог удовлетворенно отложил штормовку в сторону и подтолкнул Мухтара вперед:
— Ищи, ищи...
Мы стояли возле машины и наблюдали. Сначала человек и собака обошли вокруг храма. Ничего. Затем увеличили радиус поиска. Бродили по окрестностям, постепенно отдаляясь от здания. Попутно Мухтар пометил пару кустиков? cожрал кузнечика и сорвал зубами травинку. В общем, радовался жизни в рабочее время.
— Мне одному кажется, — спросил Горохов, — что четверо взрослых мужиков просто приехали выгулять одного барбоса?
— Может, я ошибся, Никита Егорович, и ничего Ладошкин к храму не приносил, — попытался я защитить наши приданные собачьи силы.
— Только— похоже, мы об этом не узнаем. Даже если ты был прав, — скривился Горохов. — Смотри, Бобик наслаждается прогулкой. Надоело в вольере торчать. Вон, гляньте, сейчас за бабочкой рванет.
Мухтар действительно потянул кинолога в сторону, но не за чешуекрылым, а к зарослям шиповника. Я наблюдал, затаив дыхание, как будто спугнуть эту псинку новоиспеченного племени боялся.
— Здесь что-то есть! — крикнул Деревянко.
— Ну так посмотри, — буркнул в ответ Горохов, поведя лишь бровью, но оставшись стоять на месте и делая вид, что ему все как бы равно.
Временная оттепель между московским следователем и передовой кинологией, кажется, быстро закончилась.
— Не могу, там колючки, — ответил эксперт. И прежде, чем кто-то успел фыркнкуть в ответ, добавил, — в них собака не сможет работать.
— Что за шакал такой, — ухмыльнулся шеф, — который колючек боится.
— Не боится, просто нос — инструмент тонкий. Никак нельзя его повреждать и колоть.
В отличие от шефа, нам с Погодиным было очень интересно узнать, что в кустах. Мы на своих двоих поспешили к зарослям шиповника. В гуще колючек и правда виднелся неприметный сверток из мешковины. Сердце радостно ёкнуло. Бинго!
— Доставай, — скомандовал я Феде.
Тот самоотверженно стал продираться сквозь кусты, ойкая и тихо матюгаясь от царапающих руки шипов.
Вытащил находку и развернул на земле тряпицу. Перед нами очутились два пистолета ТТ. Массивные и угловатые, со звёздочками на щечках рукоятки.
— Что там? — выдохнул подскочивший к нам Горохов. — Отлично! Ну, Шарик, ну молодец!
Шеф прихлопнул в ладоши и потянулся погладить Мухтара. Но тот поджал хвост и, ощерившись, лязгнул зубами. Следователь еле успел отдернуть руку:
— Ух! Шельма кусачая. Сгинь!
— Извините, Никита Егорович, — оправдывался Деревянко,
