Мсье Селин усмехнулся:
— А вы?
— Вы ведь знаете…
Он покачал головой:
— Не совсем. Какое дело вы расследуете вместе с Турецким? Почему он пришел ко мне? Как далеко вы продвинулись?
— Я не знаю, — ответила Галя. — Я не работаю с Турецким. Правда. Он просто ухаживает за мной.
— Что вы говорите! — улыбнулся мсье Селин. — Ладно. По-хорошему вы не понимаете. Тогда, может быть, поймете по-плохому? — Он повернулся к двери и крикнул: — Хасан!
За дверью послышались тяжелые шаги, затем дверь открылась, и в комнату тяжелой поступью вошел широкоплечий мужчина.
— Хасан, — обратился к нему мсье Селин, — наша гостья не хочет говорить откровенно. Пожалуйста, поговори с ней ты, у меня не получается.
Широкоплечий мужчина, не говоря ни слова, подошел к дивану, на котором сидела Галя и вдруг, не размахиваясь, влепил ей звонкую пощечину. Голова Гали мотнулась в сторону. Она повалилась на бок, больно ударившись головой о подлокотник дивана, и застонала.
— Это только начало, — сказал Хасан. — Будешь упираться — получишь еще.
Галя выпрямилась, прямо и смело посмотрела в темное лицо злодея и сказала:
— Что, приятно быть сильнее связанной женщины? Ты не мужчина, а ишак позорный!
Второй удар оказался сильнее первого. У Гали зазвенело в голове, а рот наполнился горячей, солоноватой кровью. На этот раз она даже не застонала.
— Будешь продолжать — буду бить, — коротко сказал Хасан.
Галя выплюнула кровь себе на колени и хрипло проговорила:
— Иди к черту!
Она зажмурилась, ожидая нового удара, но в этот момент мсье Селин произнес:
— Пока достаточно. Спасибо, Хасан.
Галя открыла глаза и невольно с благодарностью взглянула на мсье Селина. Тот перехватил ее взгляд и, безусловно, понял его значение.
— Вы готовы говорить, я угадал? — мягко произнес он.
Галя кивнула:
— Да… Готова.
Мсье Селин развел руками:
— Дорогая моя, можете начинать.
Галя разлепила окровавленные губы и заговорила:
Жив, а не умерДемон во мне!В теле — как в трюме,В себе — как в тюрьме.Мир — это стены.Выход — топор.«Мир — это сцена», —лепечет актер…
— Заткнись! — рявкнул вдруг кавказец и замахнулся.
— Нет! — сказал ему мсье Селин.
Кавказец скрипнул зубами и опустил руку.
— Наша гостья устала, Хасан, — сказал мсье Селин с тонкой улыбкой. — Оставим ее на часок. Пусть она отдохнет.
— Она же над нами издевается, — сказал кавказец.
Мсье Селин покачал головой:
— Нет. Она читает нам стихи. И неплохо читает.
Звон в голове у Гали утих, волна тошноты откатила. Она вытерла окровавленный рот о плечо и тихо сказала:
— Мне нужно в туалет… Развяжите руки.
Кавказец вопросительно посмотрел на мсье Селина. Тот с усмешкой поднял ладони и сказал:
— О, это без меня. Когда управитесь, свяжи ей руки снова. Только смотри без баловства.
Мсье Селин встал со стула, повернулся и вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, кавказец повернул голову к Гале, посмотрел на нее своими маленькими недобрыми глазами и медленно растянул губы в усмешке.
— Будь хорошей девочкой, — глухо сказал он.
6
— Ах! — тихо вскрикнула блондинка и уронила сумочку на пол.
— Сорри, мэм! — Марк Миллер нагнулся, поднял сумочку и протянул ее женщине. — Сорри, — повторил он и вежливо улыбнулся.
— Ничего, я сама виновата, — сказала блондинка, сморщилась от боли и потерла ушибленный локоть.
Будучи по натуре вежливым и обходительным, Марк хотел поинтересоваться, не может ли он ей чем-нибудь помочь, однако женщина уже забыла о его существовании и быстро зашагала дальше.
Марк Миллер проводил ее взглядом. Женщина была в его вкусе: высокая, худощавая, порывистая. Было бы неплохо с ней познакомиться, да и повод есть. Подумав об этом, Марк улыбнулся, но тут же одернул себя: «Ты на работе, парень. Не время заглядываться на девушек».
Марк вздохнул и направился к выходу. На улице он поймал такси и назвал водителю условленный адрес:
— Дмитровское шоссе, дом тридцать.
Последние полгода Марк усердно учил русский язык по новейшей методике, разработанной, как ему сказали, в ЦРУ. Учил ежедневно, по два часа в день. Теперь он мог более-менее сносно изъясняться по-русски, правда с акцентом, но это его не сковывало. Марк Миллер слышал, что русские девушки воспринимают иностранный акцент на ура — в их глазах он придает мужчине особый шарм.
Погода стояла отвратительная. Накрапывал мелкий дождь, и улицы, по которым ехал Марк, были серыми и неприглядными. Однажды Марк Миллер уже был в Москве. Это было несколько лет назад, и с тех пор Марк частенько вспоминал русских девушек, с которыми ему довелось провести пару восхитительных ночей.
— Дождь идет, — сказал Марк водителю по-русски, наслаждаясь собственным произношением. И добавил: — Плохая погода.
— Да уж, — ответил таксист, — погода дрянь. Третий день дождит. Нет бы хороший ливень, а то кап-кап… Моя жена третий день мигренью мучается.
Марк с интересом прислушивался к чужой речи. Его неискоренимое любопытство вместе с прекрасной памятью, высоким интеллектом и железными нервами сделало Миллера весьма востребованным и высокооплачиваемым специалистом в той области, которую он избрал для себя много лет назад.
— У моей подруги тоже бывают мигрени, — сказал Марк. — Она горстями глотает аспирин.
— Не-е, — протянул водитель. — Аспирин — дрянь. Ни черта не помогает. Вот цитрамон — другое дело, или парацетамол… — Он усмехнулся: — Блин, с ее мигренями я скоро врачом стану!
Марк засмеялся.
— Это точно! — сказал он. — Останется только пройти аттестацию.
Водитель, ухмыляясь, покосился на Марка и спросил:
— А вы откуда будете-то?
— Из Франции, — сказал Марк.
— Работаете там или учитесь?
— Работаю.
Водитель понимающе кивнул. Потом спросил:
— А сами-то из русских, что ли, будете?
Марк покачал головой:
— Нет.
— А родственники?
— Тоже нет.
— Ну, извините. А то я смотрю, по-нашему здорово шпарите, а на вид вроде иностранец.
— Я изучал русский язык в школе, — сказал Марк.
— Надо же, — качнул головой водитель. — Изучают, значит. Ну-ну.
Некоторое время они ехали молча, затем водитель спросил:
— А что, во Франции к русским хорошо относятся?
— Неплохо, — ответил Марк.
— А я слышал, не очень. За Чечню нас много ругают.
— Это есть, — согласился Марк.
Водитель цыкнул языком и сказал:
— Зря. Это наше внутреннее дело, и французам в него соваться не стоит.
— Полностью с вами согласен, — заверил таксиста Марк.
Таксист покосился на него и сказал с явным одобрением:
— А ты ничего, соображаешь. Хоть и француз.
Вскоре они приехали. Марк расплатился с таксистом и вышел из машины. Дождь кончился, но небо все еще было серым. Марк поставил кейс на асфальт, достал из кармана сигареты и закурил. Не успел он спрятать зажигалку в карман, как услышал у себя за спиной негромкий голос.
— Марк Миллер? — спросил его этот голос.
Марк повернулся. Перед ним стоял крепко сбитый мужчина — небритый, взлохмаченный.
— Да, это я, — сказал Марк. — С кем имею честь?
— Руслан Гатиев, — представился мужчина.
Марк протянул было ему руку для рукопожатия, но кавказец повернулся, быстро проговорил:
— Идите за мной и не отставайте. — И быстро зашагал в сторону двора. Марк подхватил кейс и двинулся за ним.
Они свернули во двор и несколько минут шли молча. Наконец Руслан остановился возле черной подержанной «мазды», хищно огляделся по сторонам своим волчьим взглядом и сказал:
— Садитесь в машину!
Марк послушно забрался в «мазду», Руслан сел за руль. Некоторое время Руслан в молчании петлял по дворам, затем выехал на шоссе и лишь тогда заговорил:
— Вы понимаете по-русски?
— Да, — кивнул Марк. — Я учил русский.
— Я вынужден быть осторожным, — объяснил Руслан. — В последние дни происходит много странного.
— Что вы имеете в виду?
— Не важно, — ответил Руслан и тут же безо всякого перехода спросил: — Как добрались?
— Нормально, — пожал плечами Марк.
Руслан усмехнулся:
— Вам повезло. А вот вашего напарника взяли прямо в аэропорту.
— Напарника? — удивился Миллер. — Но у меня не было напарника.
— Он летел с вами в одном самолете. Он — взрывник.
— Гм… — нахмурил лоб Марк. — Я ничего об этом не знал.
— Теперь знаете, — сухо сказал Руслан.
Марк Миллер огляделся.
— Мы что, едем за город? — спросил он.
