— Куда? — не слишком любезно поинтересовался охранник, смерив Чинарского с ног до головы пренебрежительным взглядом.
Видимо, в таких одеждах в этот ресторан еще никто не входил.
— На пять секунд, земляк, — пояснил Чинарский. — Мне нужно с шеф-поваром перекинуться парой слов.
— Ты что, с катушек съехал? — неласково спросил охранник. — Сюда с деньгами ходят, а у тебя, как я гляжу, только дырки в карманах.
Он оскалил зубы и зашелся беззвучным смехом. Чинарскому стало обидно. Не потому, что этот холеный охранник отнес его к людям второго сорта. На это он уже давно не обижался. Но нельзя же всех мерить одной меркой. Да, одет не слишком изысканно, мягко говоря, но почему не пропустить в ресторан по делу? Он же объяснил!
Чинарский полуобернулся к Антонову, как бы ища поддержки, но тот только пожал плечами: мол, разбирайся сам.
— Я не собираюсь ничего заказывать, друг, — снова посмотрел Чинарский на охранника. — Мне нужно на секунду — к повару.
Он просительно наклонил голову, стараясь смягчить охранника, и дружески тронул его за локоть. Тот вдруг взъярился от такого панибратского отношения. Он схватил Чинарского за запястье и попытался вывернуть руку. Но Чинарский опередил его. Высвободив руку контрдвижением, он вцепился охраннику в предплечье и, потянув на себя, резко остановил его ударом ладони в нос. Естественно, тот от Чинарского такого отпора не ожидал.
— Ой, бля, ты мне нос сломал, — завопил он, хватаясь за лицо.
— Я тебя просил по-человечески, — отстранил его Чинарский и двинулся к лестнице. — А нос я тебе не сломал, — добавил он, проходя мимо.
Оставив Антонова на улице, Чинарский начал спускаться по лестнице. Он был уже почти на полпути к входной двери, когда услышал сзади громкий топот. Пришедший в себя охранник несся на него сверху, заслонив все пространство лестничного марша.
— Серж, сзади! — закричал сверху Антонов, но Чинарский и сам почувствовал приближение опасности.
Остановить этого катящегося сверху монстра в китайском наряде было просто нереально. Амбал набрал скорость, и, будь Чинарский хоть вдвое тяжелее его, он все равно не смог бы остановить этот снаряд, грозивший рухнуть вниз и подмять под себя непрошеного посетителя. Но Чинарский и не собирался его останавливать. Отходить на узкой лестнице было некуда, поэтому он встретил летящего на него охранника на бедро и, слегка пригнувшись, помог ему перелететь через себя. Поймав его за плечо, Чинарский склонил голову и проводил охранника одним плавным движением. Тот успел один раз перевернуться в воздухе и грохнуться на пятую точку прямо перед главным входом. Завершив свой несанкционированный полет, он заскулил, словно побитая собака, и отполз в сторону.
— Какой ты неуемный, — проходя мимо, пожурил его Чинарский. — Тебя же по-хорошему просили.
Он открыл дверь, разукрашенную замысловатым китайским орнаментом, и шагнул внутрь. Здесь его встретил еще один «китаец». То ли метрдотель, то ли еще один представитель службы безопасности. Во всяком случае, одеждой они походили один на другого, а приглушенный свет зала не давал возможности разглядеть подробности. Он тоже внимательно оглядел Чинарского, видимо удивляясь, как он смог пройти строгий фейс-контроль на входе.
— Там твой приятель оступился, — показал на дверь Чинарский и зашагал по проходу в глубь помещения.
Легкие фонарики, свисающие с низкого сводчатого потолка, покачивались в такт его быстрым шагам. Посетителей было немного. Они, занятые тем, что ковырялись палочками в больших плоских тарелках и маленьких пиалах, не обратили на него никакого внимания.
Метрдотель, вняв замечанию Чинарского, выбежал наружу. Увидев своего товарища за дверью, стоящего на карачках и пытающегося подняться на ноги, он кинулся ему на помощь. Чинарский к этому времени уже входил на кухню. Он пропустил официанта с подносом, на котором дымилась какая-то пища, и шмыгнул за занавеску, отделявшую кухню от зала.
На большой плите, расположенной в центре кухни, стояли кастрюли, сотейники и казаны всех размеров — начиная с огромного, литров на пятьдесят, и кончая совсем маленьким, трехлитровым. Несколько работников кухни, все в белых фартуках, сновали от плиты к столам, расставленным почти по всему периметру. На столах лежали пучки зелени, горки овощей и фруктов; в мисках дымились лапша и какие-то черно-коричневые штуки, очень напоминающие внешним видом грибы.
Один из поваров орудовал огромным серебристым ножом, похожим на шашку кавалериста. Чинарский подошел к нему и остановился за спиной. Он хотел было тронуть того за плечо, чтобы привлечь внимание, но решил подождать, пока «кавалерист» закончит со своей шашкой. Видимо почувствовав, что рядом с ним кто-то стоит, повар обернулся, но ножом орудовать не перестал. Чинарский увидел совершенно славянскую физиономию. Это был молодой парень с длинным лицом, большими светло-голубыми глазами и тонкими губами. Он кромсал морковь такими тонкими дольками, что Чинарский забеспокоился, как бы тот не оттяпал себе палец.
— Кто у вас шеф-повар? — быстро спросил Чинарский.
— Там. — Парень кивнул куда-то в сторону, противоположную входу.
Чинарский пошел в указанном направлении. Там стоял крупный брюнет, перебиравший бобы в большом латунном дуршлаге. Когда Чинарский остановился рядом с ним, он обернулся и поглядел на него раскосыми глазами.
Чинарский как-то не ожидал столкнуться с настоящим китайцем, хотя и находился на кухне китайского ресторана. «Вот черт, — подумал он, — а говорит ли он по-русски?»
Китаец вопросительно глядел на него, продолжая ковыряться в своем дуршлаге. «Они хоть на минуту останавливаются?» — мелькнуло в мозгу у Чинарского. Он вспомнил статью из какой-то центральной газеты, где говорилось о том, как русский фермер нанимал китайцев для работы на поле. Те успевали вручную обрабатывать втрое большие площади, чем наши крестьяне. Причем работали с ранней весны до поздней осени с пяти утра до десяти вечера.
— Мне нужно узнать, что такое мантаура. — Чинарский тщательно выговаривал слова и говорил громче обычного, как будто китаец должен был так лучше его понять.
— Мантаура? — повторил китаец на хорошем русском.
— Ага, мантаура, — радуясь, что его поняли, закивал Чинарский.
Он выудил из кармана пакетик с осколком, развернул его и сунул китайцу под нос. Шеф-повар с интересом принюхался, щуря глаза-щелочки. Похоже, запах его так сильно заинтересовал, что он отставил наконец свой дуршлаг в сторону и осторожно взял пакетик в руки, предварительно взглядом спросив у Чинарского разрешения.
— Бери, бери. — Чинарский застыл, ожидая его вердикта.
Шеф раздувал ноздри, подносил осколок к самому носу, отодвигал на расстояние вытянутой руки и со свистом выталкивал из себя воздух. Наконец, протянув пакет с осколком Чинарскому, отрицательно покачал головой.
— В Китае такого растения нет, — подбирая слова, сказал он. — Запах очень редкий.
— Это я и сам знаю, — расстроился Чинарский.
— Может быть, из Африки или с Мадагаскара, — добавил китаец и, отвернувшись, снова взял свой латунный дуршлаг.
— Вот работнички, — восхищенно покачал головой Чинарский, — ни секунды простоя.
Убрав пакетик в карман штанов, он направился к выходу. Но только отодвинул занавеску, как нос к носу столкнулся с милицейским старшиной. Тот был настроен довольно решительно. Сжимая в руке рукоятку ПР-73, в просторечье именуемой резиновой дубинкой (вес семьсот граммов), он взглянул на Чинарского и обернулся назад.
— Он это, он, — закивал охранник, придерживая нос платком. — Много себе позволяет. Незаконно проник в заведение.
Второй, которого Чинарский принял за метрдотеля, стоял рядом и поддакивал. Рядом с ним громоздился сержант.
— Нарушаем? — строго спросил старшина. — Ну-ка проедемте, гражданин.
— Пошли. — Чинарский пожал плечами. — Только я ничего не нарушал.
Чинарский был серьезен и спокоен, зная, как следует себя вести в подобных случаях. На ментов положительно действует слегка отрешенный вид клиента и небольшое удивление. Здесь главное — не переборщить. Слегка направляя Чинарского толчками в спину, сержант завел его в какую-то подсобку, расположенную в самом начале зала. Там все и устроились. Старшина сел за стол, сержант опустился на свободный стул, а охранники остались стоять. Естественно, стоял и Чинарский.
— Итак. — Старшина все еще сохранял серьезный вид. — Документы есть?
— У меня? — Чинарский расширил глаза. — Есть.
Он достал из кармана паспорт, который всегда носил с собой, и положил его перед старшиной.
— А в чем, собственно, дело, могу я узнать? — полюбопытствовал он.
— Сейчас узнаешь, — встрял в разговор сержант, — стой спокойно.
