— Я в долгу.
— Да брось, — захихикал мужчина, — Вы мне пацаны все как сыновья. Так что езжай в Сильву спокойно. Дальше разберетесь.
Прижавшись к плечу, к тому самому раненному плечу, я слышала, как бьется сердце белого волка. Сначала спокойно, а теперь так часто. Мои глаза наполнились пеленой слез, и я пыталась это перебороть. Если влага соберется в капли, сбежав по щеке, Адам поймет, что я не спала.
Час, другой и вот меня легонько потрясли, пробуждая. Я так согрелась и сморилась от пути, что не сразу разобрала, где нахожусь.
— Адам?
Я лежала уже на коленях. Совсем заснула. Вокруг был свет. Непривычно, ведь в Пустоши всегда ночь.
— Мы на месте. Пора просыпаться, я отведу тебя домой.
Лучшее, что можно услышать! Особенно когда страшно хотелось спать. Я встала и почувствовала головокружение. Адам помог выбраться из машины. Теперь я увидела, что свет — это прожекторы. Много прожекторов в огромном ангаре с машинами. К нам выдвинулся отряд. А военные зачистки собирали свои пожитки, выстраиваясь в одну линию.
— Я сейчас, хорошо? Побудь тут.
Супруг всегда исчезал по прибытии. Его работа требовала постоянного присутствия. Руководства. И сейчас, в грязной форме, раненный, парень взял на себя командование, как старший по званию перед отрядом военных Сильвы. Военные под руководством Ханнеса нисколько этому не противились. И, наверное, не могли.
— Я беру на себя заключенных, привезенных с зачистки. Мне нужен каждый из них для допроса. На время моего отсутствия, поместите их в камеры, выдайте форму и проведите обработку.
— Командующий, вы готовы взять на себя всех повстанцев для подготовки к суду?
— Сержант, я невнятно озвучил свое требование? — Грозно повторил блондин, — От меня требуются объяснения решения? Или вы выполните приказ?
— Да, как скажете, — согласился мужчина в черной форме, похожей на военную. Но таких мне еще не доводилось видеть. Остальные были в сером, — Будет сделано.
Отряд выполнил требование командующего. Они направились в кузов и вывели по одному каждого из повстанцев. Я не могла смотреть им в глаза, да и Адам не дал. Он вовремя оказался рядом, обхватил мое лицо ладонями и попытался улыбнуться. Нет, этот человек не убийца и не палач. Я не поверю в то, что он поступит жестоко с заключенными. Даже несмотря на то, что они пытались убить нас…
— Готова? Я могу отнести тебя?
— Твое плечо, — улыбнулась я, поджав губы, — Дойду сама.
— Упрямая…
На щеках Адама проступили ямочки. Так он выглядел совсем юным. Но шрамы на щеке и запекшаяся кровь напоминали — блондин военный. Это его реальная жизнь.
— Ты останешься со мной? Я хочу побыть с тобой, после всего, что было.
— Останусь.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Прожекторы погасли. Остались гореть маленькие лампочки на потолке по центру комнаты. Мы с мужем вышли последними. Отряд зачистки давно скрылся вдалеке в темноте туннеля, а за ними и Иван, пожелавший нам благополучия. Я не питала иллюзий о хорошей жизни в Сильве. Все изменится. Придется принимать прошлое. Как бы мне не хотелось от него убежать. Иначе я не смогу построить будущего.
Глава 16. Сильва
Город лесозаготовок должен стоять среди деревьев. Я ожидала увидеть высокие плотные стволы мертвых исполинов, возвышавшихся к черному небу своими руками-ветками. Но ничего подобного в секторе нет. Дорожки залиты бетоном. Прямые и ровные улицы тянулись квадратами, а по сторонам возвышались дома этажей в девять, не меньше. Однотипные, серые с внутренними дворами-площадками. Вокруг ни одного деревца, хотя вдалеке, ближе к просвету площади, я видела чернеющие кроны деревьев. Там, за пределами Сильвы. И военные. Много военных, шагающих строем, разбирающих завалы или отдающих приказы. Среди них были женщины. Это первые представительницы прекрасного пола, которых я видела в рядах солдат.
— Разве Андарион отправляет женщин воевать? — Тихо спросила я Адама. Можно было и в голос. Здесь на нас не обращали внимания. Военные действия продолжались постоянно. Я слышала отделанные хлопки и выстрелы. А запах гари стоял в воздухе плотным слоем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет. Но для тех, кто родился и вырос в приграничных зонах запрета нет, — уточнил Адам, — Нам сюда.
Мы повернули за угол многоэтажного дома серого цвета в сторону детской площадки. Хотя то, что я увидела, мало напоминало милую площадку Витрума. Пара качель, лестница из металла и песочница. На это все. Дальше большая площадка с разметкой. Такие предназначаются для военных.
— Похоже быть местным тяжело.
— Здесь лучше, чем на виду, — с горечью в голосе усмехнулся Адам, посмотрев в сторону качель. Он заметил, что я не в восторге от увиденного, — По крайней мере, когда ты один.
— Прости, я не жалуюсь. Просто… Нужно привыкнуть. Последние пару недель мы постоянно в пути. Я хочу отдохнуть.
Адам ничего не ответил. Он кивнул и направился к двери второго из трех подъездов. Открыл ее не с помощью сканера, а странным круглым ключом. Второй отдал мне, когда я подошла ближе.
— Нам на восьмой, — Парень потянул меня в темноту и свет на лестничной площадке тускло замигал, — Я не уверен, будет ли там чисто. Меня здесь не было больше года. Последний раз забирался в Сильву в командировке.
— Эти места тебе дороги.
Наши голоса эхом раздавались по лестничной площадке. Боксы-квартиры располагались по обоим сторонам по два на каждом этаже. Они углублены в коридоры и почти везде свет не горел. Разве что на основной части лестницы и то едва-едва. Окна в коридоре узкие, по одному на этаж и те либо разбиты, либо замазаны сажей от дыма. Безлюдно. Тихо.
— Не думаю. Скорее привычны…
— Нет, я не спрашивала, — блондин обернулся ко мне. Я едва переступала ступени, удерживаясь за поручни, — Я вижу, что ты расправил грудь и с ностальгией смотришь на все, что здесь есть. Это твоя крепость.
— Виноват, — усмехнулся блондин, — Но не могу опровергнуть. Ты права. Я мрачная личность.
Я рассмеялась. Вот кому говорить о мраке не стоило бы, так это Адаму. Мужчине, который встретил меня гостеприимно, был приветлив, улыбчив, помогал во всем и всегда. Нет, он далек от мрака, который есть в той же Деметре и «свободных» Митаи, прикованных наручниками к необходимости быть подле своих несвободных детей.
— Пришли!
— Ура, — вяло протянула я, отставая от Адама на пару пролетов. Когда дошла, разглядела военного в темноте у двери. Он открыл ее, но внимание привлекло другое, — Тут был лифт?
— Он старый, — отмахнулся, блондин, — Не советую им пользоваться. Обслуживание давно не проводилось.
— Сейчас я бы рискнула, если бы пришлось повторить подъем. А это твоя обитель?
Да, внутри меня ждала не роскошь Витрума и даже не комнатки Диалона, а самая настоящая берлога, пусть и большая. Темный коридор, у ног полка с обувью и пара крючков прямо на стене. Адам щелкнул выключатель, и длинная лампа под потолком затрещала.
— Похоже света не будет.
— Подожди, — усмехнулся супруг, подпрыгнув и ударив по коробу рукой. Квадратная люстра глухо отозвалась и резко загорелась, осветив комнату, — Я сегодня починю свет. Об этом не беспокойся.
— А что там? — Я направилась в первую из двух дверей, услышав за спиной вздох. Похоже муж нервничал сейчас больше, чем на службе? Это выглядело мило.
— Спальня. Моя…
— И ты жил здесь один? — Первое, что бросилось в глаза это размер кровати. Двуспальной. Необычно, для одиноко человека. А также две подушки, большое одеяло.
Мы встретились взглядом. Адам остановился в дверном проеме и выглядел растерянным.
— Эмбер, у меня служба. Я не претендую на роль святого, бывало, разное… Но, если это важно, в боксе я всегда жил один.
Точно один, ведь, за исключением кровати, это настоящий холостяцкий приют. И теперь я поняла — к моему появлению на границах Адам готовился. Здесь же постель осталась разобранной. Такое ее бросили в последний раз. Повсюду пыль, брошенное на пол полотенце. Чашки и тарелки на подоконнике, открытый шкаф, провода, микросхемы, грязь на коврике и кровати… Но в целом, если все привести в порядок, гнездышко казалось уютным. И окно большое, только темное от постоянных пылевых бурь Пустоши. Убраться, помыть окно и привести все в порядок — будет почти как на западных границах Андариона.
