– Придерживайся своей стороны, – напоминает он мне, когда я опускаю голову еще за одним кусочком.
– Эй, это же я купила его! – напоминаю ему я. – Лукас… как ты думаешь, писать кому-то письма считается обманом? Я спрашиваю не для себя, для подруги.
– Нет, – отвечает Лукас. Он вскидывает обе брови. – Постой, эти письма сексуального характера?
– Нет!
– Они наподобие того письма, что ты написала мне?
Я издаю короткое маленькое «нет». Он бросает на меня взгляд, показывающий, что вовсе не купился на мои слова.
– Тогда все в порядке. Формально, ты чиста. Так кому ты пишешь?
Я колеблюсь.
– Помнишь Джона Амброуза Макларена?
Он закатывает глаза.
– Конечно, я помню Джона Амброуза Макларена. Я по уши втрескался в него в седьмом классе.
– А я была влюблена в него в восьмом!
– Конечно, была. Мы все были. В средних классах тебе нравился либо Джон, либо Питер. Это были два основных варианта. Как Бетти и Вероника. Безусловно, Джон – Бетти, а Питер – Вероника. – Он замолкает. – Помнишь, как раньше у него было невероятно милое заикание?
– Да! Я даже была немного огорчена, когда оно исчезло. Оно было таким очаровательным. Таким мальчишеским. А ты помнишь, что его волосы были цвета нежно-сливочного масла? То есть, я думаю, что свеже-взбитое масло выглядит именно так.
– Я считал, что они больше были лунного пшенично-желтого оттенка, но да. Итак, каким он стал?
– Не знаю… Странно, поскольку я помню его таким со средних классов, и это просто моя память о нем, но вот какой он сейчас…
– У вас, ребят когда-нибудь в прошлом были отношения?
– О, нет! Никогда.
– Наверное, вот почему сейчас он возбуждает твое любопытство.
– Я не говорила, что мне любопытно.
Лукас бросает на меня взгляд.
– Ты, в сущности, так и сказала. Я не виню тебя. Мне бы тоже было любопытно.
– Просто интересно об этом думать.
– Тебе повезло, – говорит он.
– Повезло в чем?
– Повезло в том, что у тебя есть… выбор. Я имею в виду, что, как бы, официально обо мне никто не знает, но если бы даже я открылся, то в нашей школе есть, вроде как, всего два парня-гея. Марк Уайнберг, с лицом-пиццей, и Леон Батлер. – Лукас передергивается.
– А что не так с Леоном?
– Не издевайся надо мной, задавая такие вопросы. Мне просто хочется, чтобы наша школа была больше. Здесь для меня никого нет. – Он уныло глядит в пространство. Иногда я смотрю на Лукаса и на секундочку забываю, что он гей, и мне хочется заново его любить.
Я касаюсь его руки.
– Однажды, очень скоро, ты выйдешь в мир, и у тебя будет такой большой выбор, что ты не будешь знать, что с ним делать. Все будут влюбляться в тебя, потому что ты такой красивый и безумно очаровательный, и ты будешь вспоминать школу, как крошечный барьер.
Лукас улыбается, и его уныние растворяется.
– Тем не менее, я не забуду тебя.
32
– Пирсы, наконец-то, продали свой дом, – сообщает папа, подкладывая еще салата из шпината на тарелку Китти. – Через месяц у нас будут новые соседи.
Китти оживляется.
– А у них есть дети?
– Донни говорит, что они на пенсии.
Китти издает рвотный звук.
– Старики. Скучно! По крайней мере, у них есть внуки?
– Он не сказал, но я так не думаю. Они, вероятно, снесут тот старый домик на дереве.
Я прекращаю жевать.
– Они собираются снести наш домик на дереве?
Папа кивает.
– Думаю, они поставят там беседку.
– Беседку! – повторяю я. – Раньше нам там было так весело. Мы с Женевьевой часами играли в Рапунцель. Хотя, Рапунцель всегда должна была быть она. Я просто должна была стоять внизу и звать, – я замолкаю, чтобы изобразить свой лучший английский акцент, – Рапунцель, Рапунцель, сбрось свои волосы, мисс.
– И какой, предполагается, это должен быть акцент? – спрашивает меня Китти.
– Кокни, думаю. А что? Разве не получилось?
– Не очень.
– О-о. – Я поворачиваюсь к папе. – Когда они снесут домик на дереве?
– Точно не уверен. Полагаю, до того как заедут, но нельзя знать наверняка.
Как-то раз, я выглянула в окно и увидела, что Джон Макларен был в домике на дереве один. Он просто сидел и читал. И я пошла туда с парой бутылочек Кока-Колы и книгой, и мы читали там весь день. Позже в тот же день появились Питер и Тревор Пайк, и мы отложили книги и стали играть в карты. В то время я испытывала глубокие муки любви к Питеру, так что это ни капли не было романтично, в этом я уверена. Но я помню свои ощущения, словно наш тихий вечер был нарушен, и что я предпочла бы просто продолжать чтение в дружеском молчании.
***
– Мы закопали капсулу времени под тем домиком на дереве, – сообщаю я Китти, выдавливая зубную пасту на зубную щетку. – Женевьева, Питер, Крис, Элли, Тревор, я и Джон Амброуз Макларен. Мы собирались откопать ее после окончания школы.
– Вы должны устроить вечеринку в честь капсулы времени, прежде чем они снесут домик на дереве, – говорит Китти из туалета. Она писает, а я чищу зубы. – Ты можешь отправить приглашения, и это может быть очень весело. Торжественное открытие.
Я выплевываю зубную пасту.
– Я имею в виду, так было задумано. Но Элли переехала, а Женевьева…
– Ведьма на букву С, – добавляет она.
Я хихикаю.
– Определенно, ведьма на букву С.
– Она страшная. Однажды, когда я была маленькой, она заперла меня в бельевом шкафу! – Китти спускает воду в туалете и встает. – Ты все еще можешь устроить вечеринку, просто не приглашай Женевьеву. В любом случае, тебе нет никакого смысла приглашать бывшую девушку своего парня на вечеринку в честь капсулы времени.
Как будто существуют какие-то установленные правила этикета, кого следует приглашать на вечеринку по случаю открытия капсулы времени, а кого нет! Как будто действительно существует такое мероприятие как вечеринка в честь капсулы времени!
– Я сразу же вытащила тебя из шкафа, – напоминаю я ей. Я ставлю на место свою зубную щетку. – Вымой руки.
– Я как раз собиралась.
– И почисти зубы. – Прежде чем Китти успевает открыть свой рот, я говорю, – И не говори, что ты как раз собиралась, поскольку я знаю, что это не так.
Китти сделает что угодно, только бы избежать чистки зубов.
***
Мы не можем просто так позволить этому домику на дереве исчезнуть без надлежащих проводов. Это было бы неправильно. Я устрою вечеринку, и она будет тематическая. Женевьева бы посмеялась над этим, вроде как это ребячество, – не то, чтобы я собиралась ее приглашать, так что кого волнует, что она там подумает. Будут только Питер, Крис, Тревор и… Джон. Мне придется пригласить Джона. Как друзья, всего лишь друзья.
