хотела, — сухо говорит он. — Работать с ними.
— Нет, я не хочу этого. Они даже не слушают теней, они просто наказывают их. Мне нравится, когда они добры со мной, но… — я умолкаю.
— Но ты не так бы это делала.
— Не важно, как бы я это делала. Я не должна быть тут. Я должна быть со своей семьей.
— Они не горюют по тебе, — говорит Аид.
— Что, прости? — я возмущенно смотрю на него.
— Кори, — Аид мягко произносит мое имя. — Они знают, что ты не мертва. Потому они не горюют по тебе.
Я качаю головой.
— Где я, по их мнению?
— С твоей мамой. Они верят, что тебе нужно время вдали от Острова после произошедшего, так что ты уехала к ней.
— Как такое возможно? — но я уже знаю ответ. — Ты сделал это. Зачем? — зачем он помогал мне? Почему проявлял доброту?
— Было не честно, что они переживали за тебя.
— О, но честно держать меня тут?
Его глаза сверкают.
— Ты выбрала остаться. Ты могла в любое время попросить выпустить тебя.
— Я просила! — я поворачиваюсь к нему.
Он говорит тихим голосом:
— Я запомнил бы, если бы ты приходила ко мне.
Я подавляю румянец.
— Ладно, не лично, но Алекто приходила к тебе раз шесть, чтобы попросить вернуть меня домой, и ты отказал.
Аид глядит на меня.
— Кори, Алекто не приходила ко мне. Ни разу.
— Приходила.
Говоря это, я ощущаю знакомый трепет. Я ощущала такое, когда убежала от Оракула во второй раз, потому что она сказала то, что я не хотела слышать. Я подавляла это чувство, когда бежала домой из бухты в день, когда Али порвал со мной, а Бри не отвечала на телефон.
— Зачем мне врать тебе? — Аид шагает ближе, впиваясь в меня взглядом.
— А ей? — говорю я. Но я знаю, зачем. Они сказали прошлой ночью. Они думают, что у меня есть сила, и я могу стать одной из них.
Я закрываю лицо руками, грудь сдавило так, что я не могу вдохнуть.
Она врала мне. Притворилась моей подругой. Все они.
Это снова произошло.
Глаза и горло горят от слез. Я не могу дышать. Я дрожу так сильно, что кажется, что земля движется под ногами.
Это снова произошло.
этосновапроизошлоэтосновапроизошло
— Кори, — говорит Аид, тянется ко мне, и я мотаю головой, глядя на него, мысленно прося не трогать меня, ведь, если он сделает это, если он будет добр со мной, я разобьюсь. Он смотрит в сторону, и его лицо становится таким, каким я его еще не видела. Открытое и беспечное. Он похож на человека.
Он нежно берет меня за плечи и разворачивает.
— Смотри, Кори, — его дыхание задевает мое ухо. — Посмотри на свой сад.
Я забываю, что расстроена. Забываю обо всем.
Двенадцать зеленых ростков тянутся из земли, и пока я смотрю, крохотные листики раскрываются, стебли медленно двигаются к пустому небу.
— Ты сделала это, — говорит Аид, и, когда я смотрю на него, его глаза ярко пылают, глядя на меня.
Я сделала это.
21
ПРОРАСТАНИЕ
Я тихо подхожу к росткам, боясь, что если я буду громкой или тяжелой, они спрячутся в землю. Я осторожно опускаюсь на колени.
Я хорошо умею выращивать. Это мой навык, как некоторые хорошо учат языки, могут рисовать или петь. Я не могу такое, но умею выращивать. Все, что я садила, вырастало. Все. Я всегда думала, что правильно учитывала все условия, обращала внимание.
Теперь я задаюсь вопросом.
Аид опускается рядом со мной, его штаны оказываются в пыли.
— Такое еще не происходило? — шепчу я, глядя на них.
— Никогда. Ни разу… — он замолкает и сглатывает. — Я не могу так. Не могу дарить жизнь. Тут еще не было жизни. До тебя.
Ему не по себе, плечи напряжены, почти у ушей.
— Такое с тобой уже происходило? На твоем Острове? — спрашивает он.
Я хочу покачать головой, но вспоминаю день перед похоронами Бри. Я думала, что капуста Мерри была маленькой, запустила ладони в землю, пока папа говорил. Я злилась на него, старалась сдержаться, и когда я посмотрела на капусту, она стала больше, чем была, и я думала, что ошиблась до этого. Когда я случайно уснула в саду через пару ночей после того, как Али и Бри бросили меня, я проснулась следующим утром и обнаружила, что все мои, так называемые, зимние кабачки поспели за ночь. Все созрело. Я не думала, что это было из-за меня. С чего бы?
— Как я могу это делать? — спрашиваю я у него. — Как такое возможно? Это дар от одного из вас?
Аид молчит, смотрит на меня.
Я смотрю на растения, пытаясь понять их. А потом в голову приходит другое, и я начинаю смеяться.
— Что смешного? — спрашивает Аид.
— Фурии, — объясняю я. — Они сказали, у меня была сила, они это чувствовали. Потому хотят оставить меня тут, потому врали, из-за моей великой силы. Что им делать, когда они узнают, что она — только это?
— Только это?
— Выращивание, — я смеюсь, но это не смех. — Моя суперсила — садоводство, — я убираю волосы с лица обеими руками. — Мегера будет злиться. Ха. Фурия. В ярости.
— Кори…
— А мой бывший говорил, что это было глупо. Скучно. Потому он изменил мне с Бри. Я была скучной, — я поворачиваюсь к Аиду. — Ей тоже было все равно. Если я заказывала новые семена и рассказывала ей, она изображала зевки, пока я…
Аид вдруг поднимает руку и убирает прядь волос мне за ухо. Я замолкаю от потрясения.
— Думаю, умение растить цветы в мире мертвых — особый навык, — его черные глаза встречаются с моими, его пальцы задерживаются за моим ухом.
Я отвожу взгляд и кашляю, хмуро глядя на растения, а он отодвигается.
— У них шипы, — говорю я.
— Это розы? — спрашивает он, протягивая длинные пальцы к шипу. Я очарованно смотрю, он давит на шип так, что плоть должна быть проколота, но кровь не появляется. Ихор, вспоминаю я. У богов нет крови. Золотой ихор течет по их венам. Если его плоть пронзить, потечет жидкое золото.
— Семена, что ты мне дал, не были розами. Что это?
Я с ужасом ощущаю на себе его взгляд, он
