— Само собой. — Стефан сложил руки вместе, дополнив свой образ злодея. — Ты тоже встретишься с королевой.
Чарли выругался, и это, скорее всего, плохой знак.
— Зачем вашей королеве встречаться со мной?
Стефан глянул на моего отца и сестру.
— Были выдвинуты обвинения, — наконец сказал он. — Серьезные обвинения, что требуют суда. Суд назначен на ту же дату, что и заявление гоплита Донована.
— Простите, я что-то запуталась. Под гоплитом вы имеете ввиду Джэйса?
— Да.
— А вы, вроде как Полемарх?
— Полемарх — это мой формальный титул.
— А они. — Я указала на парней.
— Стратиго. — Терпение Стефана заканчивалось. — Это греческий. Значит «элита среди воинов».
— И я останусь под их элитным присмотром?
— Именно.
Я посмотрела на солдат Стефана, которые даже не моргнули во время разговора. Внешне трое были почти совсем не похожи. Тот, что справа, был среднего возраста, как и Стефан. Афроамериканец почти двух с половиной метрового роста. Его мускулы выпирали из под костюма, как грейпфруты. Если бы я встретила его на улице, я бы подумала, что он бывший профессиональный баскетболист. Парень слева больше напоминал хоккеиста. Блондин с очень квадратной челюстью и ледяными синими глазами тоже производит сильное впечатление. Мужчина с бронзовой кожей, стоявший между ними, был примерно моего роста. Он стоял в той же позе, что и остальные, но при этом напоминал готовую к броску змею. Он был самым маленьким из трех, но настолько же опасным.
Глядя на них, было ясно: они уйдут только вместе со мной и Талли. Это читалось в их позах и квадратных челюстях.
— Куда мы поедем? — Алекс сказал мне, Альфа-Стая живет в Румынии. Я всегда хотела посмотреть Европу, но не так же.
— Никуда вы не поедете. — Мой отец покраснел. — Убирайтесь, сейчас же, — сказал он Стефану. — Я не знаю, кто вы и какие, по-вашему, у вас полномочия, но вы сейчас же уйдете и даже не посмотрите на моих детей, иначе я вызываю полицию и составляю ордер. Вы поняли?
Краем глаза я заметила, что Чарли принял позицию, более удобную для драки. Я сделала то же самое.
— Мистер Донован, я уверен, что вы знаете о статусе вашего сына. В наших обычаях оповещать родителей, и мы не делаем разграничения между родными и приемными.
— Я знаю, кем являются мои дети.
— Тогда, я думаю, вы понимаете, что эти вопросы находятся не в юрисдикции вашего правительства.
Стефан стряхнул пылинку с костюма.
— При решении таких проблем, я — правительство. Я привожу исполнение законы нашего рода и слежу, чтобы они не нарушались.
Он провел пальцем по одному из локонов Энджел. Талли схватила меня за руку чтобы удержать.
— Такое красивое дитя. Жаль, если с ней что-то случится. Но трагедии случаются, если не соблюдать правила.
Отец стал пурпурным.
— Послушай сюда, сукин ты...!
— Я пойду. — Мое сердце колотилось, и в ушах стоял звон. — Сама. Обещайте, что с моей семьей ничего не будет.
— Да будь я проклят, если я...!
— Нет. Папа, я пойду, и ты отпустишь меня. — Я посмотрела на Энджел. Она была напугана и запутана. — Это недопонимание. Я вернусь через две недели, обещаю.
Ничего я обещать не могла. Я чувствовала завихрения вокруг Стефана и его людей. Я уже была сурово наказана.
Даже Энджел это чувствовала.
Бурундук вырвалась от отца, и обхватила меня.
— Не уходи, — сказала она. — Пожалуйста, не уходи.
Я наклонилась, чтобы обнять ее. Я потеряла преимущество в бою, но боя и не будет. Я не лгала. Я пойду с ними сама, да и Талли не будет сопротивляться. Чарли и Джэйс могут, но они поклялись слушать меня, и я прикажу им ничего не делать.
Я в мае избежала смерти. Пора платить по счетам.
— Я должна пойти, — сказала я, запоминая ее запах. — Все будет в порядке. Присмотри за домом и за мамой, и за папой, и за Джэйсом, пока меня не будет.
Слезы упали мне на плечо.
— Ты обещала, Скаут! Обещала!
— Что я обещала, Бурундук?
— Что никогда-никогда не оставишь меня!
Мои глаза зачесались.
— Я просто ненадолго уеду. Все будет в порядке.
Надеюсь, все будет в порядке.
Я однимала ее, пока она не перестала плакать. Думаю, Стефан и его три поросенка не были рады видеть наше прощание, но мне было плевать на их удобства. Я встала и повернулась к отцу.
— Я запрещаю тебе.
— Папа, я уже взрослая. Ты не можешь мне запретить…
Его губы сжались так, будто их вообще не было.
— Тебе уже 18, но я все еще твой отец.
— Поэтому я достаточно упряма, чтобы сделать это. — Я подошла и чмокнула его в щеку. И прошептала ему в ухо: — Не позволяй Энджел играть на улице или ходить куда-то одной.
— Мне это все не нравится, — пробормотал он.
— Потому что это хрень.
Он глянул на меня отеческим взглядом.
— Фигня. Все фигня, — сказала я.
Я была готова прощаться.
— Чарли, остаешься за главного. Пригляди за Джэйсом, пока я...
— Я тоже еду. — Глаза Джэйса были полны решимости.
— Что? Нет. Ты остаешься.
— Нет, я еду.
— Простите, что прерываю этот очень продуктивный разговор, — сказал Стефан, — но ты присоединишься к нам только в полнолуние.
Джэйс наклонил голову.
— При всем уважении, Полемарх, но у меня есть право оставаться со своей Парой.
Стефан выглядел так, будто он сейчас врежет Джэйсу, но вместо этого он сказал:
— Конечно. Ты можешь остаться со своей Провидицей.
— А я остаюсь со Скаут, — добавил Чарли.
Брови Стефана взлетели вверх, а моя челюсть упала вниз.
— Простите. Я не знал, что ты сделал заявление.
— Не как Пара, — сказал Чарли, выходя вперед и склоняя голову так же, как Джэйс. — Я обязан ей жизнью и останусь с ней, пока этот долг не будет уплачен.
Мой отец почувствовал облегчение от того, что парни едут с нами. Стефан? Не особо. Кажется, он уже сожалел, что ему пришлось арестовывать подростков.
Нам четверым дали вечер на сборы, но к каждому приставили надсмотрщика, чтобы мы не пронесли с собой ничего вроде оружия и прочего. Человек-змея и блондин следили за парнями, а баскетболист остался с Талли. Мне была оказана честь, и со мной остался Стефан.
После еще одного прощания с отцом и Энджел и короткого звонка маме нас вывели во двор и посадили во внедорожники.
Чарли и меня — в один, Джэйса и Талли — в другой.
— Обычно на таких ездят рэперы и наркодилеры, — сказала я, укладывая свою сумку в багажник. — Чем Стефан занимается, когда не марширует в поле, или типа того?
— Работа альфа-самца занимает все время, — сказал он, глянув на меня.
Стефан — альфа-самец?
Прекрасно. Могли бы и раньше сказать. Зачем этот выпендреж с древними языками?
