22
Нельзя рационально относиться к жизни.
Дорис Аессинг
— Ну, что там? Рассказывай!
— Ты облажался, — сказал Роджер.
— Я облажался? Что случилось?
— Ты прострелил ему коленную чашечку, и он проснулся.
— Но это была твоя идея!
— Слушай, — сказал Роджер. — Свою работу я выполнил, так? Я попал в сновидения моей подруги, моей бедной невестушки, и спросил ее, о чем видит сны эта сволочь Барнес. Подружка сообщила, что, по его словам, он всегда видит сны о своем великолепном дворце, полном голых баб. Она описала мне дворец. Я описал его тебе. Он увидел его во сне, а ты тут как тут. Великолепный план.
— Но он не сработал.
— Это не значит, что план плох.
— Но если Барнес будет просыпаться каждый раз, когда я в него стреляю, мне никогда не заставить его вернуть меня в мое тело.
— Недочеты есть, — согласился Роджер, — но в целом план очень хорош. Попробуем еще.
В эту ночь Билли Барнесу снова приснился дворец. На этот раз двое революционеров надели ему на голову мешок и отлупили увесистыми дубинками.
Пробуждение вновь было кошмарным.
Дворец приснился Билли и в следующую ночь. Ему приснилось, что одна из обнаженных женщин — на самом деле революционер, переодетый в каучуковый костюм-кожу — подсыпала ему в бокал с шампанским наркотическое вещество, он потерял сознание и снова оказался во дворце, где его схватили революционеры, надели на голову мешок и…
Билли в ужасе пробудился от двух снов.
На третью ночь дворец Билли не снился.
— Не думаю, что он появится, — сказал Роджер.
— Я тоже, — согласился я.
— Что будем делать?
— Ну… — Я покосился на обнаженных женщин.
На четвертую ночь Роджер сказал:
— Игра окончена.
— Что?
— Тебя раскрыли.
— Что?
— Я только что из последнего сновидения моей невестушки. Она говорит, Билли провел двое суток за компьютером. В революционере он узнал тебя. Теперь он знает, кто ты.
— Он должен был узнать меня сразу. В чемодане под его кроватью лежит мое тело.
— По-видимому, оно уже не столь узнаваемо, — предположил Роджер.
— О боже!
— Так или иначе, ты обнаружен. И Барнес предпринимает кое-какие шаги.
— Какие шаги? — Весьма решительные, если верить словам моей невестушки. Во-первых, он прибегнул к услугам одного старого чудака, чтобы тот научил его сну наяву.
— Дядя Брайен, — сказал я. — Держу пари, это мой дядя Брайен.
— Я когда-то всучил партию правых резиновых перчаток чудаку по имени Брайен. Ты полагаешь, что…
— Полагаю. Но продолжай. Ты сказал «во-первых».
— Ах, да. Во-вторых, он собирается стереть твой файл. Удалить его из Некронета.
— Сначала ему придется меня поймать.
— Вряд ли. Появились новые программные разработки, работающие с помощью ДНК. Из ДНК, взятой из твоего тела, он извлечет так называемую сигнатуру. Технический прогресс — ничего не попишешь! Эта сигнатура скармливается компьютеру, и теперь тебя можно обнаружить в любом уголке Некронета. А когда ты будешь обнаружен, они нажмут кнопку…
— Проклятье! — воскликнул я. — Проклятье!!
— Для тебя настали трудные времена, — сказал Роджер. — Жаль, ничем не могу тебе помочь.
— Не волнуйся, я как-нибудь выкручусь.
— Слушай, — сказал Роджер. — Мне ведь и самому не все равно. Я хочу его достать не меньше твоего. Моя невестушка сообщила мне кое-что еще.
— Продолжай.
— Она сказала, что когда тебя обнаружат, Барнес собирается временно загрузить самого себя, явиться сюда и задать тебе хорошую трепку.
— Черт побери!
— Да, он будет мстить. Но не надо забывать и о его садистских побуждениях.
— Проклятье!
— Похоже, другого слова ты не знаешь.
— Тогда — дьявольщина! Мне конец! Что делать?
— Ответа у меня нет, но хочу сказать тебе еще кое-что.
— Еще?
— Да. Последнее. Когда «Некрософт» тебя обнаружит, а Билли загрузится и задаст тебе трепку, они собираются вернуть тебя обратно в твое тело.
— Но это то, чего я хочу! Отлично! Роджер покачал головой.
— Ты что качаешь головой?
— Мне страшно. Моя невестушка сказала, что Билли собирается расправиться с тобой в «назидание другим», устроить нечто вроде публичной казни через повешение, четвертование, накручивание кишок…
— Проклятье!
— Рубашку! — потребовал Билли. Рубашку подала женщина. Женщина без одежды и без имени — так любил Билли.
— Странно, — продолжал он, обращаясь к своему шоферу. Та была одета, поскольку ее синяки с утра показались Билли непривлекательными. — Вот ведь как получается. Можно подумать, что мои грехи вернулись поквитаться со мной. Но мне надо доделать одно маленькое дельце.
Шофер кивнула, но промолчала.
— Последний штрих, — сказал Билли. — Последняя ложка дегтя в бочке меда. Его казнь будет транслироваться в прямом эфире на весь мир и заставит оставшуюся кучку непримиримых задуматься. До сих пор не могу поверить, что нашлась на планете шайка неблагодарных ничтожеств, которые меня не любят! Представь только! Ты можешь такое представить?
— Я могу такое представить, — сказала шофер, — если вы пожелаете.
— Конечно, можешь! Но не надо. Я тебе запрещаю. Слишком горестные мысли… Штаны!
Обнаженная женщина опустилась на колени, чтобы надеть на Билли королевские подштанники.
— А пока ты на коленях… — Барнес улыбнулся.
— Взорвать? — удивился Роджер. — Как ты собираешься его взорвать?
— Я достаточно побыл в Некронете, чтобы понимать, что к чему. Он же здесь окажется новичком. Когда он явится задать мне трепку, я применю против него ядерное оружие, разложу его на атомы. Вот увидишь.
— У тебя ничего не выйдет. Так просто его в ловушку не заманишь. Этот Барнес весьма умен. Умнее тебя.
— Не так уж он и умен, — возразил я.
— Умен, черт возьми!
— Нет!
— Да!
— Нет!
Хьюго Рун, исключительно умный человек, однажды сказал, что если повернуть Америку на бок, все, что не привинчено, скатится в Калифорнию. Говорят, что он позаимствовал эту мысль у Фрэнка Ллойда Райта, чьи взгляды на Америку широко известны.
Тем не менее мысль была взята на вооружение, и Всемирная штаб-квартира компании «Некрософт» нынче занимает пятьдесят акров земли под Сан-Франциско. Здесь и родился Генри Дорс.
Генри тоже присутствовал, чтобы поприветствовать Билли Барнеса и его шофера. Шофер тащила за собой чемодан с проделанными в крышке отверстиями.
Поднявшись на ультрасовременном стеклянном лифте, все вместе проследовали к загрузочному боксу.
— Я бы вам категорически не советовал, — сказал Генри.
— Почему? — поинтересовался Билли.
— Потому что вы подвергаете себя риску.
— Никакого риска, — сказал Билли. — Моя виртуальная копия попадет в виртуальный мир. Мне как реальному человеку здесь никакого вреда не будет.
— Ваш оппонент пробыл в Некронете десять лет. От него можно ожидать всего, чего угодно.
— Верно, — сказал Билли. — Не сомневаюсь даже, что он попытается меня взорвать. На его месте я бы поступил именно так.
— Если он настолько глуп, — сказал Генри Дорс, — то беспокоиться действительно не о чем.
— А я и не беспокоюсь. — Билли улыбнулся. — Наоборот, я горю предвкушением. У меня давно не было противников. Слышишь одни поддакивания. Кроме того, надо и самому попробовать, каково это — побывать в Некронете. Да и руки у меня чешутся. А устроить показательную казнь по возвращении — предел мечтаний!
— Это результат вашей работы, — Генри Дорс тоже улыбнулся, — всегда исчерпывающей и профессиональной.
— Спасибо, — сказал Билли. — Стараюсь. Загрузочный бокс был полностью черным — мужская принадлежность, хоть и миниатюризированная. Электрические приборы делятся на два класса: белые для женщин и черные для мужчин. К первому относятся посудомоечные машины, сушильные барабаны, холодильники, морозилки, тостеры, утюги и тому подобная дребедень. Ко второму — CD-плееры, мобильные телефоны, телевизоры и видеомагнитофоны. Можете проверить, когда будете в магазине в следующий раз. А задавались ли вы когда-нибудь вопросом, почему телефонные автоответчики говорят скорее женскими, нежели мужскими голосами? А говорящие часы? Кому это выгодно?
Генри Дорс с удовольствием оглядел свое детище. В боксе находилось несколько кожаных кресел, тоже черных.
— Присаживайтесь в любое, — сказал Генри, — а ваш шофер пусть поместит то, что осталось от вашего оппонента, в соседнее. Я подсоединю вас обоих к головному компьютеру и поставлю таймер на пятнадцать минут. Там время течет по-иному, но я жду вашего возвращения именно через пятнадцать минут реального времени.
Билли улыбнулся своей обычной улыбкой и устроился в кресле. Мужчина-техник помог ему надеть гладкий черный шлем.
