начинает озираться и хихикать.
– Ты чего?! – шикает на него Мэриэль.
– Так… Смотрю, светит ли Сэрбэл.
Теперь начинаю улыбаться и я. Аль недоумённо оглядывается на нас, наклоняется к сестре, задаёт вопрос – и через миг зажимает рот рукой, пытаясь не хохотать. За ней Вейра и Грэйн. После чего наступает очередь Эльгер с Гэссой… В результате вся королевская семья старательно сдерживает смех. Кроме Тора – он красный, как имерр. Так ему и надо, халтурщику!
– Деда, не переживай, – нежнейшим голосом замечает Мэль, – папа всё делает на совесть. Миры восстанавливает весьма качественно…
Достойная дочь своего отца!
– Твоё счастье, что Джэд занят, – ехидно замечает мужу Гэсса. – Сыночек не преминул бы к комментариям присоединиться!
А язык у моего синеглазого совершенства поострее доченькиного!
– Ладно вам, – примиряюще вмешивается королева, – сейчас Элия венок кидать будет!
– Я уже ловила, – Ариэль выискивает в толпе Кэвина, находит и многозначительно улыбается, – остальные уже связаны… Папа, ты вообще отойди! Не дай Создатель, поймаешь – Джэд мир вдребезги разнесёт, и конца света не понадобится!
Обиженно отступаю подальше. Затем задумываюсь – и млею. Аль права. За любое посягательство на меня муж прибьёт не раздумывая.
– Дэрэк…
Резко оборачиваюсь на звук голоса, который не ожидал услышать:
– Тебя же не должно здесь быть! Ты сказала Мэль…
Дочь Дорга виновато кивает:
– Вчера мне было нехорошо. Сейчас лучше.
Стараясь выглядеть спокойным, ищу поблизости сына Дорсина:
– Ты одна?
– Ридлен со мной. Но на глаза тебе он попадаться не хочет.
Пожимаю плечами:
– Мне с ним делить нечего. У вас своя жизнь, у меня своя. Хорошо, что пришла поздравить Дани. Они с Элией сразу после Обряда на три месяца в Паджер уходят, хотят побыть вдвоём.
– Да, Мэриэль сказала. Потому я и постаралась прийти.
Украдкой оглядываю свою бывшую жену. Беременность почти незаметна, когда она носила Дани, было видно сразу. Дейзи так же изучает меня:
– Ты ещё больше похорошел, Дэрэк. Я слышала, за тобой девушки толпами бегают.
– Это просто сплетни. Но за похвалу спасибо. В бытность твоим мужем, я никогда не слышал от тебя, что хорош собой.
Дочь Дорга склоняет голову:
– Ты всегда был привлекательным. Дани очень на тебя похож.
Оглядываюсь в поисках сына и не могу оторваться, любуясь: Данька с Джэдом хохочут над тем, что восторженно рассказывает Элия. Рядом Зэльтэн и Соркен вертят тот самый переходчик, о котором было столько разговоров, Стэн и Грэйн увлечённо спорят. Синеглазый, демонстрируя возможности диковинки с Паукри, создаёт переливающиеся потоки, превращающиеся в невероятной красоты цветы. Подбегают Аль с Кэвином, присоединяются к веселью. Мэль тащит всё ещё обиженного деда, Вейра преподносит подарки. Общий восхищённый визг и звонкий смех Гэссы.
Моя семья.
– Ты не подойдёшь? – поворачиваюсь к Дейзи.
– Потом… Не при всех. Я не думаю, что Джэд будет рад меня видеть. Особенно в положении.
Мне нечего сказать.
– Дэрэк… Ты даже не спросишь ни о чём?
– Ты замужем, счастлива, ждёшь ребёнка. С меня достаточно.
Дейзи слега краснеет:
– У меня будет девочка.
– Поздравляю.
– В Пайже у нас свой маленький замок. Проект очень талантливого архитектора, Киана, сына Орига. Такой привлекательный молодой человек, умеет заинтересовать, знает столько занимательных историй! Кстати, вон он. Разговаривает с королевой.
Смотрю на Эльгер и её собеседника. Да, симпатичный парень, сплошные мускулы и бездна обаяния. Эльги приветливо склоняет голову и мило улыбается.
– Джэд мало внимания уделяет своей жене, – как о чём-то незначительном, вскользь замечает дочь Дорга.
Отвечать не хочется. Во-первых, это её не касается. Во-вторых… есть вещи, в которых сложно признаться даже себе самому.
– Зато с тебя он глаз не спускает, – тем же небрежным тоном продолжает Дейзи, – непонятно, зачем ему вообще Эльгер. Но, раз вас троих всё устраивает… Ты счастлив, Дэрэк?
– Мне кажется, будет лучше, если ты поздравишь Дани, поздороваешься с Аль и отправишься в свой замок, – жизнь научила меня терпению. – Я тоже не рад тебя видеть, Дейзи. Не потому, что ты – моя ошибка и вина перед любимым человеком. Оттого, что ты не изменилась. По-прежнему выискиваешь повод для раздоров.
– Я всего лишь вижу то, чего ты упрямо не хочешь замечать.
– И что же это? – упираюсь в неё взглядом.
– То, что ваши отношения не идеальны.
– Идеальных отношений не существует, это миф. Дейзи, тебе обязательно говорить мне гадости? Однажды ты уже убедилась, что на меня они не действуют. И знаешь, почему? Посмотри – вот туда, где мой муж обнимает нашего с ним сына, а наши дочки смеются. Там – самые дорогие мне люди, и твоё отсутствие их не огорчает. И вот этот синеглазый красавец не далее как час назад отдавался мне и плавился в моих объятьях, шептал, как он любит меня и хочет быть со мной. Мне плевать на всё остальное, Дейзи!
– Тебе всегда было безразлично всё, кроме твоей ненормальной любви! – выпаливает моя бывшая жена.
– Да, – усмехаюсь я, – именно так, дочь Дорга. Это моя любовь, делающая меня неуязвимым для злословия. А тебе вредно волноваться… в твоём положении. Всего хорошего!
Наверно, я жесток. Возможно, мне нужно было подобрать слова… не знаю. Утешать Дейзи теперь не моя обязанность. Я не хочу причинять ей боль. Но и видеть больше – не желаю! Решительно отхожу, нахожу стол с напитками, тянусь к бокалу…
– Ты так расстроился из-за Дейзи?
Нежные и сильные руки обнимают меня, браслеты королей холодят разгорячённую кожу.
– Она спросила, счастлив ли я.
– После чего ты вспомнил, с каким кошмаром ты живёшь, и с горя собрался напиться?
Улыбаюсь, разворачиваюсь и тону в синеве любимых глаз:
– Боюсь, чтобы смириться с этим фактом, кресса недостаточно. Нужны более сильные средства!
– Какие? – провокационно спрашивает Джэд.
– Поцелуй меня…
– Прямо здесь? При всех? Дочь Дорга смотрит… Ты хочешь ей досадить?
– Если бы я хотел ей досадить, я попросил бы взять меня прилюдно! И после её слов мне не было бы стыдно, Синеглазый! Я отдался бы тебе прямо на этом столе, скинув к чёрту посуду! Может, после этого до неё, наконец-то, дошло бы, насколько меня не волнует чьё-то мнение!
Джэд осторожно влечёт меня к себе, тревожно заглядывает в глаза:
– Дэрэк… Если она посмела обидеть, оскорбить тебя!..
– Нет, любовь моя. Она сказала, что я очень похорошел… и что ты уделяешь мало внимания собственной жене.
Я знаю, что он поймёт – так же, как понял я. И жду его реакции. Если он сейчас пойдёт разыскивать Эльгер, я смирюсь. Во всяком случае, сдержусь…
Меня целуют – страстно и отчаянно.
– Джэд… Ты понимаешь, что ты делаешь?
– Да. Выбираю.
Снова поцелуй.
– Джэд… пути назад не будет.
– К чёрту!
На нас смотрит не только Дейзи.
– Джэд! Я не…
– Ещё одно слово – и я воспользуюсь твоим предложением, понял?! Насчёт стола! Чтобы уже ни у кого не осталось сомнений!
У меня их точно не осталось.
– Идём, – отрывается от моих губ Синеглазый, – Дани с Элией ждут.
Он не убирает рук с моей талии. После того, что мы сейчас устроили, это смехотворно.
– Кстати… Знаешь, кто поймал венок?
– Кто?
– Вейзе, дочь Бекша!
– Которой сто шестьдесят три года?!
– Ну… Она не замужем!
Наш дружный хохот стирает последние переживания.
– Ты будешь со мной танцевать?
– Тебе не жалко своих ног? – хмыкаю я.
– Дэрэк, ты весь – стихийное бедствие! Ноги – самое малое из того, чем я готов пожертвовать ради тебя!
– Например, посудой?
– Например, самолюбием…
Я вздрагиваю и поднимаю голову:
– Ты точно не пожалеешь о том, что сегодня наговорил?
– Хоть раз в жизни я сожалел о данных тебе обещаниях?
Мне кажется, что я пьян – настолько его слова кружат голову.
Моя любовь ненормальна?
Наши отношения не идеальны?
Я счастлив?
Когда я отвечу себе на первые два вопроса, я узнаю ответ на последний.
Первый поцелуй
– Джэд, счастье моё… прижмись скорей.
Я тону в его взгляде. Неужели он так любит меня – меня!..
– Дэрэк, ты совсем не сердишься? Я тебе всю ночь спать не давал.
Не просто не давал – кулаком под рёбра заехал… Когда в себя пришёл, синяк уже багровым наливался. Чёрт, да что я за тварь такая! Хоть в оковах спи, право слово!
– Синеглазый, прекрати. От синяка того уже и следа не осталось. Джэд… Джэд! Это что за всхлипы?! Спятил? Сокровище моё, радость, жизнь моя… да всего избей, я же только за тебя переживать буду, любовь моя неприкаянная…
Всё… уткнуться ему в живот и дать себе волю. Слёзы не слёзы, но сухие рыдания сотрясают всего.
– Джэд, пожалуйста! Не мучь себя! Ну, посмотри, чистая кожа, гладкая, нежная, как тебе нравится. Вот, протяни руку, погладь.
Сильный
