этих поз не была двусмысленной.
— А вот эти совсем свежие. Узнаёшь эту девушку? А эту татуировку?
Да эту «рыжую» она узнала бы в какой-бы цвет она не перекрасилась. И эту картину на его бедре тоже.
— Где ты взял эти фотографии? — отшвырнула она их от себя как блохастую кошку, и они рассыпались по столу.
— Его последняя подружка выложила их в сеть. И знаешь каким числом они датированы?
Она хотела закрыть уши, но знала, что ей это не поможет.
— Вчерашним, Оксана. Как ты получила это кольцо?
— Экспресс-доставка. Курьером, — она вцепилась в фужер с вином как в соломинку, чувствуя, что увязает в этой трясине. Тонет, задыхается, идёт ко дну.
— И ты уверена, что оно было предназначено тебе?
— Не знаю, — она сделала глоток. — Уже не знаю.
— А ты знаешь где сейчас твой дорогой Кайрат?
— На круизном лайнере. — Ну, хоть это она зала.
— Да, в номере для новобрачных.
И он не просто так ляпнул это наобум. Он протянул ей приглашение с подписью капитана и с именами, подтверждающее, что именно этот номер зарезервирован для Кайрата Сагатова и Роберты Купер.
— Его тоже выложила в сеть его невеста?
Кольцо жгло ей палец. Оно болело у неё на руке, словно живое, словно врастало в неё корнями, и эти длинные корни уже жгутами оплели её сердце, грозя его разорвать.
— Да. И даже если он передумал и вместо своей невесты решил отправить это кольцо тебе, на такую жизнь ты хочешь обречь себя, приняв это кольцо?
Она сняла кольцо с пальца и бросила поверх фотографий, прикрыв глаза рукой, чтобы не расплакаться.
— Нет, предпочту, чтобы меня избивали. Привязывали к кровати и били. Ты хочешь предложить мне это? — она посмотрела на него с вызовом.
Именно за гневом оказалось легче всего спрятать боль.
Он стиснул зубы, всматриваясь в её лицо.
— Я никого никогда не привязывал к кровати.
О, эта мука на его лице! Эта вечная, бесконечная мука!
— Да, я не буду это отрицать. В молодости я тоже был необузданным, — он снова взял её ладонь в свои. — Но это давно в прошлом. Я изменился. Клянусь, я изменился.
— Разве люди меняются? — она посмотрела краем глаза на фотографии, и словно поставила ноги на битое стекло.
— Наверно, только если очень стремятся к этому.
Он склонил голову и прижался губами к её руке. Его взъерошенные волосы так близко.
— У меня было три жены, — он поднял голову. — Но, клянусь, я изменился ради тебя. Потому что люблю тебя. До сих пор. Тебя одну.
Невыносимо хотелось ему поверить. Опять поверить. Как она поверила в это кольцо. Как поверила Кайрату. Но сейчас самым правильным было не думать больше ни о чём. Она хотела амнезию. Окончательную и бесповоротную. И мозг услужливо выдвигал на передний план такие привычные и такие приятные заботы: работа, её незаконченные заявки, ждущий её жёсткий рабочий стул.
— Отвези меня назад, — попросила она.
— Конечно, — махнул он официантке. — И, ещё кое-что.
Он достал конверт и протянул ей.
— Я думаю, на сегодня мне уже достаточно информации, — даже не шевельнулась она в его сторону.
— И всё же возьми, — он встал и вложил конверт ей в руки. — Прочитаешь на работе. Я может быть не умею делать такие красивые подарки, — задумчиво посмотрел он на поднятое со стола кольцо и тоже вложил его ей в руку. — Я слишком прагматичен. Но моё предложение по-прежнему остаётся в силе. И я по-прежнему буду ждать.
Он нагнулся, вдохнув запах её волос и, скользнув губами по щеке, сказал ей на ухо:
— Всегда.
Так с белым конвертом в руках она и вернулась в кабинет.
В гробовой тишине прошла мимо столов на своё место.
Осуждающие взгляды, заплаканное Инночкино лицо.
Спрятавшись от всех за монитором, она всё же залезла в конверт.
Сбербанк России любезно сообщал ей, что её ипотечный кредит погашен.
Глава 15
КАЙРАТ
Он возвращался в свою каюту оглушённый вращающимися лопастями вертолёта и горечью, что Рей улетела. Женщина, что его родила. Она любила его девять месяцев, нося под своим сердцем, полгода, что были им отпущены вместе, прижимая к своей груди, а потом тридцать лет, живя лишь надеждой. Кто? Зачем? За что лишили её единственного ребёнка? Но за то, что она не позвала Кайрата с собой, что не приняла его вот так сразу с первой встречи, Кайрат её не винил. Наверняка, за эти годы у порога дома этой богатой и влиятельной семьи не раз объявлялись их потерянные сыновья.
Он и сам не очень верил Роберте, что эта японка его мать. Но он должен был использовать этот шанс найти родителей. И он его использовал. Теперь в ближайшем же порту он сойдёт на берег и улетит туда, где ждёт его девушка, с которой он решил связать свою судьбу на всю оставшуюся жизнь.
Замок принял его карточку, загоревшись зелёным огоньком, он толкнул дверь и замер, опешив, не перепутал ли он каюту.
Воздушные шарики, серпантин и флажки с надписью: «С днём рождения!», растянутые по центру комнаты.
— Сюрприз! — вышла ему навстречу Роберта. — А ты думал, я забыла?
— Надо же! — Кайрат осмотрелся в приглушённом свете. Оценил накрытый закусками стол, красное платье, которое он раньше на Роберте не видел. — Ты даже в платье!
— С Днём рождения, Кай!
Она целомудренно чмокнула его в щёчку, и стёрла след, оставшийся от помады.
— Откроешь? — она протянула ему бутылку шампанского. — У нас есть столько поводов выпить.
— Начнём с моего тридцатилетия, я надеюсь? — улыбнулся он, разливая пенную жидкость.
— Конечно. Пусть все твои мечты сбываются, — протянула она бокал. — Какими бы сумасшедшими они не казались.
Лёгкий звон стекла закрепил этот тост, и Кайрат посмотрел на стол с закусками. К своему ужину в присутствии Рей он тоже не прикоснулся.
— Что здесь самое вкусное?
— Всё.
Роберта стянула с тарелки маленький бутербродик, прикрытый сверху креветкой, и Кайрат последовал её примеру.
— А ты полон сюрпризов, — сказала ему Роберта, когда они выпили за купленную картину. — Что ты теперь только будешь с ней делать?
— Что-нибудь придумаю, — отмахнулся он.
Организаторы аукциона
