– Не слушай этого краснобая, – Скорбь даже не оглянулась. – У Олега редкий дар – способность путешествовать по струнам времени. Протяженность ограничена тремя днями. То есть, он может вернуться на день-два в прошлое и прожить его до настоящего момента по-другому.
– Как это? – Феанор удивленно уставился на женщину.
– Каждый из нас идет своим путем. Я вижу путь от начала мира на сотни лет вперед. Кто-то помнит минувший путь от самого начала своего зачатия – это не так сложно, ты почти достиг. Олег же может забегать вперед и возвращаться назад. Пусть и ненадолго – зато полезно.
– Да-а-а, – мужчина улыбнулся. – Например, попали как-то в меня стрелой. Я на несколько секунд назад ушел и увернулся. А лучник глазами хлопает – ну, как ты сейчас – как это я успел его заметить? Руку за стрелами тянет – а их нет! Я на минуту вперед забежал – и стрелы все вытащил. Лучник опять поворачивается – а у лука тетива пережженная.
– Только вместо того, чтобы свой дар на пользу миру использовать, он им забавляется, как малое дитя! – Скорбь устало вздохнула. – С крестьянами шутки шутит. Охотников и рыбаков пугает. Среди князей местных смуту сеет.
– А нечего в мой лес ходить, деревья рубить да траву топтать!
Феанор удивленно наблюдал за их незлобной перебранкой. Скорбь из строгой холодной настоятельницы превратилась в живую чувствующую женщину.
«Это пройдет, когда мы приблизимся к обители».
Царевич потрепал коня по шее и погрузился в свои думы. Внутренний голос нашептывал странные мысли, в которых юному послушнику только предстояло разобраться.
Глава 15. Карта раздора
Караван Лавьена приблизился ко рву. Шириной в половину стадии провал настолько глубок, что дно теряется в клубящемся тумане – будто дым идет из преисподней, сердце останавливается от ужаса, а по спине льется холодный пот. Охранник ударил в гонг. Раздался мелодичный звон и объемные, обитые сталью плиты легко – будто были из небесного эфира – поплыли к краю рва, образуя мост. Замок на том краю южной стороной примыкал к отвесным неприступным скалам, за которыми, по легендам вздымало свои могучие волны смертельное море. Воды его имеют цвет крови, а существа, обитающие в глубинах, огромны и страшны. От владений царства замок отделяла пропасть. Сейчас через неё змеился узкий – запряженная четвёрка едва проскачет – зависший в воздухе серпантин. Днём «мост» был опущен, но поднимались смутные слухи о соглядатаях и диверсантах – пришлось возобновить не применявшиеся уже сотню лет досмотры, а на ночь запирать врата и убирать мост.
Да что там слухи. Это лишь явная, но небольшая рябь на поверхности. Внутри остался негласный конфликт со жрецами Манохи и странное убийство на выборе царевны в Осдерне. Феанор вернулся из Обители целым и невредимым, только осунулся, стал молчаливее, да исчез тот детский блеск в глазах. Оно и к лучшему. Путешествующего пешком молодого юношу в неспокойное время легко могли ограбить, или убить. А сейчас хоть осторожнее станет. Мудрость ведь в осторожности. И в хитрости.
Царевич провел караван через досмотр, разослал обозы по назначению: с провиантом – на кухню, со сталью – на кузню, с тканями – к Ильдефонсу. Полученное за торговлю и собранное с уделов поручил пересчитать и сложить в казну. Молодой бледный казначей Ригини угловато поклонился и увел «золотой» обоз в недра цитадели.
Из парилки Лавьен направился в свои покои. В оконце тускло светили звезды, и хотя царевич сутки не смыкал очей, сейчас ощущал бодрость. Повелев принести жареной дичи, царевич удобно растекся в широком мягком кресле. Он вернулся пару недель назад, только добрался до замка, увидел родных – но как все они изменились! Лавьен усмехнулся. Царские дети. Повзрослел он за эти три месяца поездок с Цуллануром. Кроме Манохи, они успели посетить Бангхилл и даже на пару дней заехали в Иоппию. Торговля, политика, религия. И все пытаются урвать лучшие куски. Без этого толстого, эмоционального снаружи и расчетливого изнутри, казначея, все хлопоты легли на него. Ригини ещё слишком молод, но управляем – это царевичу нравилось. Да и тяготы государственных дел Лавьену по нутру – как танец со змеями, или цирковые трюки. Быстры, увлекательны и рискованны. Он почему-то вспомнил сапоги, безнадежно испорченные озорной сестренкой Ионнель.
Юноша проснулся, когда солнце уже встало в зенит. Во дворах безраздельно царствовала молодая осень. Листья еще и не думали желтеть, но теплота обманчива, в любой день землю приморозит, выпадет снег, подуют северные угрюмые ветра. Крестьяне вовсю убирали спелый урожай, заготавливали сено, походные торговцы с учетверенными силами распродавали свои «богатства», дабы вернуться на родину до холодов. Так что Лавьен погряз в делах, как лук в одежках.
Позавтракав её теплым мясом (предусмотрительный служка, увидев спящего господина, все же оставил поднос на столике), царевич спустился в общий зал. Серые колонны скрывали крохотный, устеленный подушками, альков, в котором приятно во время балов и пиров вести с глазу на глаз беседы с гостями, братьями, мудрецами. Лавьен завернул в боковой коридор, прошел цветистую анфиладу и оказался в небольшой комнате советов. Одни только стены уже были произведением искусства. В спиральных подсвечниках светились люмины – волшебные огоньки, озаряющие помещение ровным теплым светом. Привлекали гобелены, изображающие царей, пророческие картины и божеств. Само покрытие необычно – не просто беленый камень, а особая подборка тоненьких, плотно приложенных друг к другу пластинок разнообразных пород. Тут и кедр, и сосна, и дуб, и ясень, и пихта, и бук, и грецкий орех, и венге, и амарант. Мастер, подобравший эту композицию, поистине велик – тонкий ненавязчивый аромат действовал целебно – снимал боль, раздражение, повышал внимание. Думалось здесь легко. Он прибыл первым и, пока никого не было, рассматривал стол. Обычная, без изысков, палисандровая столешница, гладкая и прохладная. Это дерево видело многое на своем веку. Здесь решались судьбы людей, городов, стран.
– Лавьен сегодня пришел вовремя! Это добрый знак.
В дверях появилась фигура старшего брата. Андор выглядел уставшим, лицо немного похудело, под глазами появились круги. С виду крепкий и большой, а внутри будто точит какой-то подлый червь. За ним в комнату вошли Ионнель и Феанор. Старший подошел к столу, достал перевязанный свиток, постарался придать голосу бодрость:
– Братья, сестра! Вот карта земель Веллоэнса. Отныне на нас лежит ответственность за нашу страну. Мы должны решить, какие действия мы предпримем, чтобы мудро управлять царством.
– Андор, давай же, раскладывай!
Ионнель не терпелось посмотреть на этот широкий зеленоватый пергамент, прошитый золотой нитью. В детстве Отец показывал им карту земель. Раз в десять лет искусные художники и мудрецы вносили изменения, перетирая рисунки и нанося новые. Всё остальное время карта хранилась в покоях Царя и только он мог к ней прикасаться.
– Наша земля великолепна!
Старший с восхищением рассматривал изображенные пути, заставы и поселения. На пергаменте знаками отражена примерная численность каждого городка, обозначены броды и проходы через леса и болота, отмечены хранилища припасов и оружия на случай набегов.
– Северная часть – богатейшие края, самые плодородные земли!
Лавьен рассматривал другие значки. Вот пятигранник – символ драгоценных камней. Серый с золотой линией прямоугольник обозначает драгоценные металлы, руду, железо. Колос – поля, плодородные земли.
Сестра, захваченная великолепной картой, будто в трансе указывала на западную часть, граничащую с землями Свеберов.
– О, Боже! Как давно я не была на Теплых Озерах! Проезжала мимо, но в голове был лишь этот конкурс в Осдерне! А Зелёные Холмы! Вы помните, как прекрасен тот край?
Феанор смотрел на стол зачарованно, пораженный открывшимся видом. На мгновение ему показалось, что поверхность карты колеблется, будто ветер колышет поля ржи, скрипучие повозки неторопливо передвигаются по дорогам, а в реках выпрыгивает на поверхность пузатая форель.
– Сколько же нам понадобится сил и мудрости, чтобы сохранить великолепие Веллоэнса!
– Я думаю, не только сохранить, но и приумножить. Насколько я знаю, восточные рубежи царства недостаточно укреплены. Мы должны побеспокоиться о безопасности. – Андор сжал кулаки, на скулах заиграли желваки.
«Вспомнил поход к Кеттинам» – подумал Лавьен. Брат вернулся из квеста угрюмым, на лице поселилась непроходящая ночь.
«Нужно как-то переиграть ход обсуждения. Из этой комнаты выйдет лишь один царь».
– На это понадобятся средства. Я думаю, мне стоит заняться расширением торговли с северным краем. У меня уже есть знакомства и выгодные договоры. Что ты думаешь об этом, Феанор?
– Я думаю, что, сейчас важно сохранить стабильность, которой достиг наш Отец.
