– Историчка не придет, – сообщил вернувшийся приятель.
– Мы проведем прекрасно время и без нее, – произнес Вячеслав, разливая в рюмки вино.
Это был второй сюрприз, преподнесенный Ревазовым.
Глаша с удовольствием ела блюда, которые никогда не пробовала, и танцевала со Славой под духовой оркестр. Он ее удивил, когда в перерыве игры оркестра поднялся на сцену и заиграл на фортепиано. Видимо, он был своим человеком в ресторане. Еще больше ее поразило внимание гардеробщика, который помог ей надеть фуфайку. Испытывая стыд, поспешила к выходной двери, которую услужливо распахнул перед ней стоящий рядом швейцар.
Вячеслав проводил Глашу до общежития. Он много выпил и иногда покачивался, держа девушку под руку. Общего разговора не получалось. Глаша думала о том, что она попала ненадолго в мир людей, которые живут в свое удовольствие, а она завтра должна будет экономить копейки на обеде. Ей также не понравилось, что Вячеслав много пьет. Этим он еще раз напомнил отца.
Через некоторое время Слава пригласил Глашу посетить свой дом, заявив, что мама хочет с ней познакомиться. Глаша не могла не понимать, что если парень приглашает девушку знакомиться с родителями, значит, он имеет серьезные намерения, но она дала согласие пойти в его дом больше из любопытства.
Обстановка в квартире Ревазовых напоминала музейные комнаты, в которых Глаша успела побывать. Высокие потолки и картины на стенах усиливали это впечатление. Мягкие диваны и кресла, пианино, столик для игры в шахматы поражали ее воображение. Вдоль стен стояли шкафы и этажерки с книгами. После комнаты матери в общежитии эта обстановка казалась ей райской.
Мать Вячеслава, светловолосая русская женщина невысокого роста, встретила Глашу доброжелательно. Она моментально накрыла стол и пригласила пить чай. Стараясь угодить девушке, постоянно подкладывала ей печенье. Видимо, сын рассказывал ей о своей подруге. Отца, выходца с Кавказа, дома не было. Он занимал ответственный пост в руководстве городом.
После чая говорили о музыке, обсуждали прослушанные оперы, Слава сыграл на пианино. Глаша наблюдала за хозяйкой и думала: «Ее рост не выше моего. Видимо, Славе нравятся женщины невысокого роста, как и его отцу». В завершение встречи поиграли в шахматы, и Вячеслав проводил Глашу в общежитие.
Экзамены за второй курс Глаша сдавала на пятерки. Оставался последний предмет – математика. Она усиленно готовилась, даже отказалась пойти с девочками в кино. Ей очень хотелось получить пятерку. На экзамене попался билет с вопросами, которые она прекрасно знала. Недолго думая, обратилась к преподавателю:
– Можно я буду отвечать без подготовки?
– Иди, отвечай, если уверена.
На все вопросы Глаша ответила правильно и надеялась получить повышенную стипендию. Экзаменатор Мария Васильевна Каминская открыла зачетку, посмотрела на пятерки и заявила:
– Ставлю тебе четверку.
– Почему четверку? Я же ответила все правильно.
– У тебя знания не систематические.
На каникулы Глаша не поехала в Норильск. Родители получили отпуск за два года и уехали в Крым отдыхать в санатории Норильского горно-металлургического комбината.
Студенты выпускного курса, которым Глаша помогала готовить чертежи к дипломным проектам, пригласили ее на банкет по случаю окончания техникума. После ресторана веселой компанией гуляли по городу до появления на улицах дворников. Затем проводили Глашу до общежития. У нее было прекрасное настроение, спать не хотелось. Она стояла у крыльца и наблюдала восход солнца и зарождение нового дня. В городской застройке солнце выглянуло из-за крыши дома, который бросал длинную тень на улицу. Ей вспомнились утренние зори в Туруханске и Норильске. Там солнце выходило из-за горизонта, освещая лучами открытое пространство, оживляя окружающую природу. Глаше захотелось покинуть каменную застройку и выйти на окраину города. Поддавшись нахлынувшим воспоминаниям, пошла по улице навстречу восходящему солнцу. Брела до тех пор, пока не оказалась около церкви, в которой познакомилась с отцом Василием. Вокруг храма стояли леса, на которых молодые парни красили фасад храма. Остановившись, с любопытством наблюдала за работой маляра, который макал в ведро с краской большую кисть, привязанную под углом к палке, и ловкими движениями растирал краску по фасаду. Парень в робе, измазанной краской, и в такой же грязной кепке обратил внимание на разодетую девчонку и грубовато спросил:
– Чего уставилась?
– Нравится, как вы работаете.
– Иди в нашу бригаду работать.
Глаше понравилось неожиданное предложение. Она подумала, что за каникулы сможет заработать деньги на питание в следующем учебном году, и ответила:
– Согласна!
– Давай адрес.
Глаша назвала общежитие техникума, фамилию и спросила:
– Когда выходить на работу?
– Мы скоро перейдем работать на новый объект, я найду тебя.
Через некоторое время в общежитии появился симпатичный парень с аккуратно зачесанными назад русыми волосами.
– Где найти Грудзинскую? – спросил он у вахтера.
– Поднимитесь на второй этаж. Комната двести третья.
Появление в комнате симпатичного парня было полной неожиданностью. Голубая рубашка с короткими рукавами плотно облегала атлетический торс, крепкие руки с накачанными бицепсами выдавали в нем атлета или человека, занимающегося физическим трудом. Глаша не узнала в нем маляра в одежде, заляпанной краской. Он же сразу узнал ее и заговорил, обращаясь к ней:
– Работать в нашей бригаде не передумала?
– Не знаю…
– Кто же должен знать?
– Я подумаю.
– Может, сходим, погуляем и вместе подумаем?
– Спасибо, у меня сегодня другие планы.
– Как знаешь. Если надумаешь, приходи в нашу контору. – И он назвал адрес.
После ухода парня Тома спросила:
– Как звать молодого человека?
– Не знаю.
– Не вздумай связываться с незнакомыми людьми, можешь влипнуть в неприятную историю. Может, тебе мало приключения с солдатами?
Глашины сомнения разрешила телеграмма от мамы. Родители после отдыха в Крыму приехали в Идринский район и остановились у брата Глашиного деда Елисея Францевича в селе Большая Ирта. Миля выслала деньги и приглашала дочь приехать повидаться с родственниками.
Деревенская обстановка вернула Глашу в далекое детство. Ей нравилось делать уборку в доме, поливать цветы, выгонять в поле корову, ходить через огород в баню. Каждый раз, проходя между грядок с разной зеленью, вспоминала бабушку Анастасию Даниловну, которая заставила ее есть луковицу, сорванную в чужом огороде. Ей даже нравилось выгонять мух из дома, предварительно завесив все окна плотной тканью.
На дорогу в Иркутск тетя Валя напекла для нее булочек и уложила в большую торбу.
– Зачем так много? – удивилась Глаша.
– Приедешь, нарежешь и насушишь сухариков.
Провожая племянницу, тетя перекрестила ее и произнесла:
– Езжай с Богом.
В вагоне Глаша развязала торбу и, глядя на пышные, румяные булочки, заплакала. Мама никогда не провожала ее, как тетя Валя, никогда не давала в дорогу продукты…
5
Иркутская осень заслуживает названия золотой осени. Стояли теплые дни, солнце поднималось еще достаточно высоко и заливало теплыми лучами город. Листья деревьев под окнами общежития начинали желтеть, на ветках радостно чирикали воробьи. В такую погоду девочки любили выходить на балкон, дышать свежим воздухом и наблюдать за прохожими или читать книги. Глаша залюбовалась офицерами – пограничниками, проходящими по тротуару мимо общежития. Они были в парадной форме, с саблями с левой стороны, которые придерживали рукой.
– Зачем пограничникам сабли? – удивилась она.
– Может быть, они кавалеристы, – ответила Тамара.
В это время кто-то из девочек уронил книгу. Она упала на тротуар недалеко от военных. Молодой офицер, придерживая рукой саблю, наклонился и поднял книгу. Затем стал внимательно рассматривать девушек на балконе второго этажа.
– Мы сейчас спустим веревку, – произнесла Шура, – привяжите, пожалуйста, к ней книгу.
– Книгу не отдам, пока за ней не спустится вот эта девушка, – сказал военный и показал на Глашу.
– Это не моя книга, – сообщила Глаша.
– Тогда я не отдам книгу.
Офицеры продолжили путь, унося книгу.
– Вот нахал, – произнесла Шура, – книга из библиотеки.
Девушки обсудили случившийся инцидент, отпустили в адрес офицера эпитеты, на которые способны студенты, и успокоились.
Через некоторое время в дверь раздался стук. Кто-то из девочек ответил студенческой шуткой:
– Войдите, если не дьявол.
В комнату вошел офицер с книгой. На нем уже не было сабли. Он мило улыбнулся и виноватым голосом произнес:
– Извините, пожалуйста, за задержку книги.
Девочки растерялись, лицо Глаши залил яркий румянец. Кто-то поставил на середину комнаты табурет и предложил:
