не отрывая взгляда от стола, спокойно парировал Руслан.
– Тогда ты иди! – Ясна почувствовала, как малыш внутри живота яростно завертелся, причиняя женщине острую боль. Она охнула и опустилась на лавку.
На этот звук Руслан среагировал, мгновенно оказавшись рядом с женой. Положил ладонь на её живот и заглянул Ясне прямо в глаза, помутневшие от боли.
– Дорогая, послушай. Ты должна беречь себя и нашего малыша, а о Сашке я позабочусь. Я не пойду за ним, туда сегодня отправился Колян, я жду его с новостями. Нам нужно хорошо подготовиться. Миха затеял какую-то странную игру, и мы должны узнать правила, чтобы выиграть. Я люблю тебя и наших детей и обо всём позабочусь. Дай мне время, доверься мне!
Ясна ответила мужу колючим взглядом, говорить от боли она не могла. Девушка стала гладить живот, чтобы успокоить малыша. Она совершенно не верила Руслану.
***
Колян вставил ключ в дверной замок, но тот не поддался. Мужчина выругался и повторил манипуляцию. Ничего, заблокировано изнутри. Наверняка это из-за мороза, по дороге из поселения все уши отмёрзли. Колян нетерпеливо забарабанил в дверь и, услышав ответную возню, стал вспоминать, какое число на сегодня установлено в качестве пароля – главарь до сих пор пользовался своей конспирологической системой.
– Разворачивай оглобли, тебе сюда пока нельзя, у меня дела. Надеюсь, тебе есть куда пойти? – проворчал изнутри Миха.
Колян не докладывал другу, где он остаётся ночевать в последние дни, хотя между ним и Алёной до сих пор ничего не было, и спал он на диване в кухне. Так вышло, что по обоюдному молчаливому согласию день за днём мужчина не возвращался в деревню, заработавшись допоздна. Когда Алёна в первый раз кинула ему подушку и плед на диван, он без слов принял этот жест и остался. С тех пор каждый вечер неизменно Алёна готовила ему постель, желала спокойной ночи и удалялась в свою спальню. И никогда он не позволил себе ни одного жеста в отношении этой женщины, которую уважал и в которую влюблялся больше и больше. Именно поэтому он не мог её рассматривать как объект поползновений. А ещё он не мог допустить такого без разговора с её законным (пока) мужем. И своим другом. Наверное, пришло время расставить точки над i.
Он взглянул мельком на окно и увидел за столом тени. Кто в доме? Может, Вася в опасности? Тут он разглядел силуэт женщины и на руках у неё ребёнка. Кто бы это мог быть? Марина? Эта девушка из деревни рано овдовела и подбивала клинья к Михе, иногда уделяя внимание и Коляну, явно в поисках спутника жизни, кем бы тот ни оказался. Она приносила еду и выпечку в дом, иногда заходила на чай, хоть мужчины и не поддерживали её визитов. Нет, Марина крупнее, а это стройна, сама почти ребёнок.
– Хорош, я так не уйду, скажи мне, всё в порядке? В поселении волнуются. Алёна места себе не находит.
Замок заскрипел, и дверь приотворилась. Миха высунулся, лицо его было замотано шарфом. Неестественная бледность ярко контрастировала с красными глазами мужчины.
– Послушай, братан, я заболел. Совсем плох, проклятая чума до меня добралась. Я ж не знал, понимаешь, не знал. Переживаю, что и парень мой тоже мог заболеть, мы с ним уже второй день вместе. А ещё эти пришли на ночь глядя. Ты нам можешь помочь, только отойди к окну, поговорим через стекло. Тут теперь лазарет, – и дверь захлопнулась.
Колян поспешил переместиться. Хозяин прижался лбом к прозрачному барьеру, было видно, что каждое слово даётся ему с трудом.
– Пойди в поселение, скажи там Алёнке и местным, что с Васей всё хорошо. И я его забрал по закону, по бумагам с печатями он мой. Помнишь участкового, который с нами бухал пару раз перед Новым годом? Его брат – мировой судья, договорились и состряпали по-быстренькому. А ещё эти вот у меня, Сашка Русланов, племянник его и девка их. Пришли малого у меня умыкнуть, герои, блин. Да я их быстро изловил. А они бесстрашные, документы требуют. А чего не показать – бумаги в порядке. Алиска решила тут побыть с Васей, не доверяет родному отцу, да и мелкий слишком к ней привязался, – Миха криво усмехнулся, обернувшись и посмотрев куда-то вглубь дома, – парни её тоже останутся, чтоб никого не заразить. Мы ж пока суд да дело все за одним столом над справками сидели, я их чаем поил – решил раз в жизни по-хорошему всё провернуть, – бумаженции показывал… Да, видимо, не моё это, вон как мне поплохело. С ребятами полночи сидели, они вырубились потом и, как положено молодёжи, проспали полдня, а мы с Васей в лес ходили. А вернулись – и тут меня пробрало. Чувствую, как плохеет с каждой минутой… Короче, мы на карантине. Если притащите что пожрать молодёжи – спасибо. А сейчас иди, мне прилечь надо, силы уходят.
Колян молча выслушал друга и не нашёл что ответить.
– Позови кого-нить из ребят, – попросил.
Миха снова усмехнулся и скрылся за занавеской. Через минуту на смену ему высунулась Алиса.
– Дядь Коль, всё хорошо, правда. Васютка нам рад, скажи Алёне, что я о нём позабочусь пока. Алекс домой не пойдёт, мать боится заразить, от этого вируса у беременных осложнения, это уже все знают. Паша друга бросать не хочет… Тут книги есть, мы нашли. Будем в карантине, пусть там наши все не беспокоятся, сообщи родителям, пожалуйста.
– Понял тебя, ясноглазая. Всё передам. Еду принесу завтра к утру. И лекарства, какие найду. Если что-то изменится – кто-то должен вызвать скорую, у Миши есть телефон. Завтра утром я буду тут.
***
Через три дня, в каждый из которых мужчина навещал добровольных узников, ему пришлось услышать и принести дурные новости. Сообщая Алёне о результате первого похода, когда он узнал о непредвиденном карантине, Колян был более чем тактичным и красноречивым, он заверил девушку в том, что ребёнку ничего не угрожает и даже вызвался сам пойти с бумагами в суд на проверку оригинальности вердикта. Ему было сложно, он надеялся открыто поговорить с Михой, прийти к мужскому соглашению, но тот был не в состоянии. Николай хотел сказать ему про чувства к Алёне, хотел рассказать, что знает Михин секрет про Чечню и никому не расскажет. Хотел договориться мирно, чтобы Миха оставил в покое месть и просто на равных встречался с сыном. Колян теперь понял, почему Миха так спешно выдворил из дома всех остальных собутыльников,
