21:37 От кого: Юлёк: Ну-ка, ну-ка?
21:38 Кому: Юлёк: Мы гуляли в Лужниках, я свалилась с парапета на набережной, меня поймали внизу, прижали к себе… И вот. Блин, Юль! Что со мной не так? Меня прокляли? Почему я ничего не ощутила?
21:45 От кого: Юлёк: Ты уже дома?
21:46 Кому: Юлёк: Нет, на лавке у магазина высиживаю, минут пятнадцать еще – и домой.
21:49 От кого: Юлёк: Короче, мысль простая: втрескаешься по уши – ощутишь. Правда, лично со мной по уши последний раз на третьем курсе случалось. И тогда же я последний раз из-за мужика ревела. С тех пор я себе такого не позволяю, легкой влюбленности достаточно. Уж лучше я ими буду вертеть, чем они мной. Что, совсем ничего не почувствовала, что ли? А Вадим что?
21:51 Кому: Юлёк: Ну, что-то, может, и почувствовала, отторжения не почувствовала, но до тех ощущений, о которых в книжках пишут, как до луны. А что Вадим? Сказала, давай не торопиться. В бурный восторг он не пришел, но лесом тоже пока не послал, вроде немножко обиделся, а вроде и понял. До дома довез, еще и на концерт позвал в субботу. Пошли с нами, а?
21:53 От кого: Юлёк: Ильина! Выныривай уже из своих книжек)) Жизнь – это тебе не сказки и не дамские романчики, принцев наперечет и все они давно и счастливо женаты. Ты сколько его уже маринуешь? Третью неделю?
21:53 Кому: Юлёк: Да. Ну, ты же сама говорила, что соскочить всегда успею.
21:54 От кого: Юлёк: Вот сейчас самое время определиться! Не динамь парня. А если самой не нужен – мне отдай))) Что за концерт?
«Сейчас начнется…»
21:55 Кому: Юлёк: Группа какая-то с непроизносимым названием. Егор в ней играет. Но я вот всё думаю, может лучше отказаться, чтобы не «мариновать»?
21:56 От кого: Юлёк: И пропустить такое?!? Нет уж, три дня погоды не сделают! Погоди до субботы!
«Отстой! Во что я вляпалась?»
Удрученно вздохнув, Уля бросила телефон в сумочку и огляделась по сторонам. Пока она тут высиживала, летние сумерки успели сгуститься, фонари, не сговариваясь, в один момент вспыхнули, и окна в домах замерцали полутенями, зажглись огнями: тусклыми и яркими, жёлтыми, белыми, оранжевыми, серо-синими и даже одним малиновым. В этот самый момент кто-то, лежа на диване, бездумно щелкал каналы, кто-то укладывал спать детей, кто-то наконец урвал время на коротенькую тренировку по YouTube, кто-то достал пяльцы и нитки, спицы и шерсть, краски и ватман. Кто-то ужин готовил, и запахи котлет и жареной картошечки благодаря открытой форточке вдыхал весь двор. Кто-то перемывал гору посуды за домочадцами и ворчал себе под нос, уставший. А кто-то залёг в постели с книжкой. Если бы она сейчас была дома, точно бы уже залегла. Ближе к новому году эти же окна нарядно замигают зелеными, синими, красными, разноцветными шторками гирлянд, и воздух наполнится коллективным ожиданием чуда. А пока – пока обычный день, один из сотен в году, завершается незамеченным людьми. Из готовящегося к закрытию магазинчика выходят последние посетители: в основном мужчины со звенящими стеклом пакетами, и молодые парочки, и по лицам их видно, что всё у них сегодня еще впереди.
В одиночестве на улице в такое время Уля ощущала себя не очень-то уютно. Зябко поежившись, она в очередной раз сокрушенно подумала о том, что выбрать на вечер легкий топ и рубашку у неё мозгов хватило, а предугадать, что ближе к ночи в таком одеянии дуба даст, – нет.
По очередному кругу прокрутила в голове их с Вадимом «свидание», как сам он его и назвал. Вадик позвонил в полдень и позвал куда-нибудь выбраться вдвоем после работы. Она, памятуя о своем твердом решении перестать просиживать штаны дома, согласилась, можно даже сказать, что в этот раз в охотку.
Уже к четырем дня Вадим ждал её в машине под окном: видать, топ-менеджеры PR-компаний с учетом близких родственных связей с директорами этих самых компаний себе подобные вольности позволить могут легко и не заморачиваясь о последствиях. Когда Уля спустилась, выяснилось, что сам он планировал ужин в ресторане. Но Ульяна, рестораны посещавшая редко и чувствовавшая себя среди расфуфыренных дамочек и их статных взрослых мужчин ужасно неловко, предложила альтернативу: прогуляться по набережной в Лужниках, где последний раз была лет пять назад. Вадим удивился, на лице там было всё написано, однако возражать не стал и они поехали. Вел аккуратно, соревноваться-то было не с кем, болтал как всегда много, но за те несколько часов, что они провели вместе, успел расспросить и её – и про друзей, и про семью, и про увлечения, и про образование. Словом, наконец проявил интерес к ее жизни. И Уля как-то расслабилась наконец в его присутствии. А вволю накатавшись на электросамокатах, нагулявшись по набережной, натрескавшись мороженого – пошла опять диета по одному месту! – насмеявшись над забавными историями из жизни пиарщика обыкновенного, разомлела окончательно.
Вадим словно немного иначе сегодня раскрылся. После выезда в чисто поле к парапланам до него, видимо, таки дошло, что не надо из себя никого перед ней строить – не поможет. И мгновенно стало проще. И понятнее. Они тогда вдвоем в город возвращались: Егор остался на второй заход, а Ульяна торопилась на пилон, да и у Вадима имелись планы на вечер. И по пути взахлеб, не замолкая ни на минуту, делились друг с другом впечатлениями.Уля рассказывала о том, как, оказывается, круто поваляться в траве вдали от городского шума и давящих стен, а он – о том, как, оказывается, круто покорять небо. За бабочек пятый уже, наверное, раз извинился. Довез её до школы танцев, чмокнул в щечку и воодушевленный умотал в спортзал. Выяснилось, что спорт у него пять дней в неделю, по будням, но пятницу из-за инцидента с треклятыми насекомыми он пропустил и планировал отработать в воскресенье.
Сегодняшний вечер тоже тёк на удивление неплохо. Ровно до тех пор, пока Уля, вконец не разгулявшись и не осмелев, не полезла на парапет, отделяющий набережную от Москва-реки. А потом как в дурацких романтических комедиях: с резким порывом ветра с воды потеряла равновесие, начала падать, оказалась в его руках, загляделась на ямочки на щеках, утратила контроль над ситуацией… И…
И вроде как у неё теперь есть парень, хоть она, озадаченная отсутствием искр в глазах и донельзя смущенная тем, как быстро осмелели его руки, и ляпнула про «не торопиться». Да, довольно напористый, но зато уверенный в себе, успешный, смелый, знающий, чего хочет от жизни и как это получить, очаровательно улыбающийся, периодами забавно подвисающий, не сказать, что покоривший её глубиной мысли, зато очень симпатичный парень. Да, его многовато на неё одну, но ведь ни минуты не скучно… И…
И где фанфары по этому поводу?
«Поздравляю, Ильина, блин. “Откатить всегда успеешь”»
И концерт еще этот – ну как назло же! Всё одно к одному! И стыдно себе признаться, что не последней причиной, по которой она не дала сегодня Вадиму от ворот поворот, является не только глубинный, по фактам не имеющий под собой веских оснований страх таки встретить сорокапятилетие в компании десятка Коржиков. Но пусть и со скрипом, но лишь благодаря Вадиму начавшее налаживаться общение с соседом. Не Уля ли, сидя у Юльки на кухне несколько недель назад, искренне возмущалась, утверждая, что выстраивать отношения с человеком лишь для того, чтобы к другому поближе подобраться – низко? А теперь на полном серьезе взвешивает все «за» и «против»…
Как легко и непринужденно, оказывается, моральные принципы задвигаются в самый дальний, самый пыльный уголок сознания, когда к стенке прижмет.
«Что же я за человек-то такой?»
Ульяна, наверное, надолго бы увязла в размышлениях о том, что же она за человек-то такой, если бы не телефонная трель. Это мама звонила – разволновалась, что на часах десять, а дочь до сих пор не соизволила явиться. Ответив, что будет ровно через две минуты, Уля подорвалась с места и быстро зашагала в сторону собственного дома, благо идти там было метров пятьдесят. Краем глаза зацепила припаркованную у детской площадки «Ямаху» и поставила в голове галочку: Егор у себя. Влетела в раскрытую настежь дверь подъезда. В последнюю секунду вспомнила, что лифт днём не работал, а значит, придется подниматься по лестнице. Можно бы, конечно, было постоять и подождать, вдруг починили и приедет, но это же потеря времени, а там мама – и мама волнуется.
